Жила-была прямая. И очень она этим гордилась. Обо всём прямо говорила и ходила прямо, не сворачивала никуда, всегда напролом. Пройдёт, например, по старинному красивому, но немножко кривому переулку. И всё. Нет кривого переулка. И не живёт там больше никто. Разбежались.
А заметит, что народ сгорбленный кое-где собирается, колготится, ходит вокруг да около, и она - тут же прямо туда! Подбежит, выпрямит всех, осчастливит, проследит, чтобы улыбались. Да не кривыми улыбочками, а прямо! И честно. Чтоб в лицо смотрели.
И вот попался ей на глаза какой-то ученый. Кривой. Ужас! Она к нему.
- Ты, батенька, - говорит, - почто такой кривой, а? Дай-ка, выпрямлю. Не бойся. Счастливым сделаю на всю жизнь. Я добрая.
Отвечает ей старец задумчивый:
- Не суетитесь, барышня. Нет на свете ничего прямого. Вот в чем беда-то…
- Как это нет?! А я?
- А вы, сударыня, давно ль в зеркало на себя глядели?
- А что?
- А нате, смотрите…
И подаёт он честной прямой душе… волшебное зеркало. Кривое-кривое. Кривей какого быть невозможно. Глянула прямая в зеркало. Обомлела. Закружилось всё в её прямой голове. Бухнулась наземь. Ну, мир не без добрых людей. Водичкой на лицо побрызгали, воздуха побольше надули вокруг. Очнулась.
И хохочет. Всё наоборот стало. Зеркало кривое с перепугу выпрямилось, а прямая… совсем окривела. Смотрит на всех и хохочет, заливается. Чего хохочет: так и не понял никто. Учёного дедушку спрашивают: что теперь делать? А он палец к губам приложил:
- Тс-с… Идите по добру, по здорову. Дайте нашей прямой спокойно криво пожить, над собой посмеяться, порадоваться всему, не умничать. Не трогает же никого? Ну, и славно.