Нагульнов Давыдова громко бранил,
Нагульнов от злости на пол уронил
Серебряные часы.
Ни разу Нагульнова не перебил
Давыдов. Лишь только слегка теребил
Седеющие усы.
- Давыдов, ну сделай вывод! Скажи мне, любезный, ты вот,
Зачем приварил ты к быку семенному шестиколенный привод?
Давыдов достал папироску
И сел на скамейки доску,
Зашёлся табак от спички,
Давыдов поправил причёску:
- Я ведь тебе не Давывод, чтоб делать из этого вывод,
Я ведь, мой друг, Давыдов!!! Так выслушай мой ты выдов!
Вот ты говоришь "семенной",
А что ж он такой смурной
Был до той судьбоносной минуты,
Когда повстречался со мной?
Грустным был и унылым,
Как будто колхоз немилым
Был твоему быку.
Нагульнов, ты здесь? Куку!
Нагульнов смотрел на Давыдова взглядом, полным грусти и слёз...
"Видать, окончательно тронулся разумом наш бригадир-завхоз"...
- Давыдов, ты слышал, что Зорька-корова все меньше даёт молока? -
Нагульнов спросил, порешив справедливо начать чуть издалека.
- Я ждал от тебя, разлюбезный Нагульнов, про Зорьку-корову вопрос...
Сегодня с утра я вшил Зорьке над выменем вакуумный насос!
Услышав ответ такой,
Нагульнов дёрнул щекой,
Начался нервный тик,
Вырвался тихий "ик"...
Давыдов же продолжал:
"Размётнов тут налажал,
Соседней станице Размётнова курень
Тонну зерна задолжал...
К Размётнову я прибежал,
Его я в тиски зажал..."
Но он не закончил, поскольку Нагульнов пронзительно завизжал.
- А-НУ УБИРАЙСЯ ВОН!!! - вскричал на весь хутор он.
Давыдов поднялся и медленно вышел, отвесив ему поклон.
"И как мне с Давыдовым быть?
Ну что мне его - убить?"
Думал Нагульнов, выйдя во дворик,
Чтобы дров нарубить.
Дрова навалил в углу,
Из кисти достал пилу,
Себе на пупок нажал,
Телом весь задрожал...
...И начал пилить дрова
Рукой-электропилой,
Твердя такие слова,
Скорей уже добрый, чем злой:
"Идеи Давыдова, если признаться, все как одна гениальные,
Давыдову выпишу в мае за это я щедрые премиальные..."