Мишель нашла в себе силы на еще один блок. Нечаянно этот блок подействовал и на Максима, ведь ослабевшая девушка почти не управляла уже ими. Его швырнуло далеко в подвалы, оторвав от интересной книги и прервав какую-то мысль. В этом месте в свое время обитало много призраков и духов, но сейчас в подвалах было странно пусто, темно, и казалось, что стены давят со всех сторон.
«Где я? Как будто в склепе… Как отсюда выбраться?» - Максим двинулся вдоль какой-то стены, скользя по ней руками.
Он прошел совсем немного и уткнулся в еще одну стену, пошел вдоль нее. Внезапно его руки вместо шероховатого камня, или бетона, почувствовали очень холодное гладкое дерево.
«Странно, что дерево такое холодное…»
Дух немного пошарил и наткнулся на ручку, потянул ее, и вдруг дверь, вместо того, чтобы открыться, затянула его в себя.
Там, где он оказался, было еще более пустынно и одиноко. Там была ночь, но на небе не было ни одной звезды, хотя не было и облаков. Цвет был холодным и неприветливым. Единственное, что было там наверху – красно-бурый сгусток, походивший на какую-то планету. А то, что было вокруг Максима и у него под ногами, - это большой сплошной серый камень, покрытый старыми трещинами. Позади себя Максим не обнаружил не то что никакой двери – даже самого дома не было… Лишь серая бугристая местность до самого горизонта. Насколько хватало глаза, везде была эта ужасная однообразная картина. И не единой души… Максиму было как никогда одиноко. Дул злой холодный ветер, и было похоже, что он дует здесь веками, не переставая.
«Я в том месте… На пороге в мир Воспоминаний…» - вдруг понял парень и выругался.
И хотя ему по-прежнему не нравилось место, в котором он оказался, некое любопытство все-таки появилось в его ищущем взгляде. Ведь столько разных невероятных разговоров было про этот и тот мир, к которому этот «порог» ведет! Правда, пока Максим только разочаровывался: реальность не казалась столь интересной. Чего необычного в каменной пустыне?
Дух двинулся вперед. Вскоре ему надоело переставлять ноги, и он просто поплыл по воздуху, чувствуя себя при этом очень странно. Прошло уже столько времени, что, казалось, должно уже наступить утро. Но все еще было темно. Максим очень пожалел, что у него нет часов… Однообразие терзало, и душа жаждала хоть какой-то перемены. Хотя рассвет вряд ли мог что-то изменить: каменная пустыня до самого горизонта, мертвая, скорей всего не имела способности преображаться.
Духу было невообразимо скучно. Даже физическую усталость он не мог почувствовать, и ему начало казаться, что он не идет, а стоит на месте – ни усталости, ни хоть малейших изменений в пейзаже.
«Бесполезно!» - раздражался он и в конце концов с размаху сел на камни. Посидел немного, вскочил и побежал, горячась и торопясь. Сидеть оказалось еще невыносимее. Но и за какое-то время, примерно полчаса, а может и вечность, не изменилось абсолютно ничего. Даже камни и трещины казались одинаковыми. Все его душевные силы уходили на то, чтобы просто идти вперед… И чтобы сохранять хоть какое-то спокойствие, так необходимое раздраженным нервам. Еще полчаса, или час, или три, или двадцать минут ходьбы – и снова ничего. Исчезло всякое ощущение времени. Ничего и никого. Казалось, будто земля двигается вместе с ним, и дух, шагая, остается на месте. Так можно сойти с ума!
И он взорвался. Остатки спокойствия разлетелись и исчезли. Максим бросился на землю и стал бить ее сжатыми в кулаки руками. Руки отзывались какой-то далекой, едва различимой болью, хотя он бил по острым камням изо всех сил. Разницы в том, что он сидит, или стоит, или идет, не было. Как он желал умереть прямо сейчас! Или хотя бы лишится сознания… Лишь бы не это изматывающее ужасное чувство…
«Пусть это только сон! Пусть это будет сон, пусть я проснусь, пусть это будет сон… Пусть он исчезнет… Пусть это будет сон! Пусть это закончится! Пусть…» - все твердил себе Максим, крепко сжав веки, все твердил, пытаясь сохранить разум и уберечься от бездны отчаянья и безумия. Он открыл глаза – снова камни…
«Не-е-е-е-е-е-ет!» - волна отчаянья, слез, злости накатила на него.
«Все хорошо, спокойно… Все хорошо, это не конец… Не надо психовать… Этим не поможешь… Спокойно… - через некоторое время стал твердить он себе это, стараясь выбраться из-под психического давления. – Глубокий вздох… Выдох… Я обязательно выберусь отсюда…»
Он очень жалел, что не может заснуть, что он не может устать, утомиться… Ему нечем себя занять, и уснуть он не может… Остается только одно – думать. Но лежать и пытаться думать о чем-то было еще мучительней. Хотелось идти, искать, менять... Хоть что-то делать! Но Максим пытался сдерживать себя и отвлекаться на посторонние мысли, но ничего не вышло.
«Лучше уж идти. Не так безнадежно», - мелькнула раздраженная, нетерпеливая мысль.
Максим понял, что горит. Горит нетерпением, отчаяньем, желанием действий, перемен – черным губительным пламенем. Он вскочил и понесся вперед. На несколько секунд он даже обогнал пламя в себе, удовлетворив зверя, но спустя минуту тот зажегся с новой силой и новым раздражением. Еще сильнее. Парень снова обрушился на камни в приступе… Забился в конвульсиях и слезах. Криках… Снова постарался унять это безумие, успокоиться, снова вскочил, побежал… Снова стал биться об землю, слезы словно выдавливались из него под давлением на психику. Потом, не сумев успокоиться, снова бросился бежать, упал через два шага. Психовал, буйствовал, бился в приступах, снова пытался встать, снова пытался разбить лоб об камни. И не было этому конца, невозможно было успокоиться. Когда казалось, что все, он достиг предела, планка терпеливости поднималась, все повторялось с новой силой, мучило его еще больше!
«Господи, убей меня, пожалуйста, убей! Дай мне умереть!» - молил он, мечтая прекратить это.
Он снова разрыдался, сворачиваясь в комочек, обхватывая колени руками, снова теряя терпение и начиная биться головой о камни, но не получая удовлетворения и не имея возможности ослабить давление. Не было и боли, невозможно было убить себя…
Даже крик поглотила пустыня…