Инквизитор 25 века. фантастика
Давайте знакомиться, я - Гарольд, но все мои близкие зовут меня Гор. Работа моя связана с риском и засекречена. По последним подсчётам, нас осталось пятеро на земле, мы работаем в научных центрах на правительство, выполняя особое задание, решаем проблему, создавшуюся за последние столетия.
Земля, а, точнее, её малая часть, что осталась, перенаселена. Большая часть планеты занята водой. На Земле порождаются всплески наркомании, проституции, а также появляются бесконечные бомжи-мутанты, поедающих всё и всех.
На этом, столь неблагоприятном фоне, мы вынуждены прибегать к неординарным мерам, к таким, как возвращение вышеуказанных групп людей на путь исправления при помощи науки.
Моя работа засекречена, и лишь небольшое окружение знает о практической цели нашей лаборатории, где я работаю. Государство от сложившейся ситуации только разводит руками, показывая свою беспомощность. Всю ответственность оно возложило на нас, снабжая огромными средствами на завершение секретных работ.
В нашей корпорации несколько таких лабораторий, и они разбросаны в разных регионах.
Некогда цветущая планета, с её мировым запасом недр и лесов, превратилась в джунгли из металла и стекла. Многие животные исчезли.
Происшедшие климатические изменения в природе не заставили себя ждать.
Наш ЦЕНТР пытается бороться с такими явлениями, давая планете хоть как-то прийти в себя, а человечеству, оставшемуся после всего этого, вернуть статус созидателя.
В нашей лаборатории на службе состоит отряд специального назначения, который выявляет скопление нежелающих встать на путь исправления, порождающих себе подобных. Этот отряд выслеживает и доставляет к нам в лабораторию материал, и мы пытаемся вернуть им облик жителя планеты и направить их на путь истинный....
***
Сегодня пятница, я просмотрел новости планеты на большом экране и пошел собираться на работу, по связи мне сообщили, что очередная партия доставлена в ЦЕНТР.
Я объяснил, что скоро буду, вызвал бронетранспортёр и стал ожидать оповещения о его прибытии и специальный конвой. Вскоре загорелась лампочка оповещения и мне сообщили, что поднимается сотрудник безопасности. Увидев его лицо на экране, я открыл бронированные двери и вышел из комнаты. К месту работы мы доехали без происшествия.
Войдя в ЦЕНТР, я издали увидел, идущую по коридору, мою помощницу, которая уже ждала меня.
- Гор, - обратилась она ко мне,- у нас сегодня много работы и я боюсь…
- А ты не бойся,- сказал я, всё успеем вовремя.
- Вчерашние опыты не принесли нужных результатов, но и отрицательный результат - это тоже результат. Сегодня, будет по-другому, - давая надежду моей помощнице на какой-то успех в сегодняшнем эксперименте, сказал я. - Мы увеличим частоту и сбросим азот, чтобы барокамера не была перегружена.
- Хорошо, - согласилась она, видя мою уверенность в правильности выбранной позиции.
- Инга, а где наши подопечные, - спросил я её, сделав искусственную улыбку.
- Сейчас будут,- и она подала знак, младшей сотруднице, Лине.
- Шеф, мы ждем вашего сигнала, - сказала та.
Я осмотрел данные и сказал, чтобы заводили одного. Охрана завела мужчину, который был подготовлен к эксперименту. Вид его был испуганный, и он, словно зверь, смотрел на окружающие его приборы. Он производил впечатление дикого животного, загнанного в угол.
Речь у него почти отсутствовала, и только какое-то рычание и небольшие членораздельные слова позволяли узнать в нём человека.
- Да, - подумал я, глядя на него, - об интеллекте здесь не может быть и речи.
Его посадили в кресло, в барокамере, предварительно сделав укол для успокоения.
Ингу я попросил следить за монитором, пока сделаю расчеты и включу установку.
Это был бомж, искалеченный жизнью в тёмных катакомбах и в подземных туннелях, где не хватало воздуха и света, где ели пищевые отбросы, а порой даже себе подобных, обречённых и не могущих двигаться. Это наводило на мысль о его недавнем прошлом. И вот таких обречённых нам предстояло возвращать к жизни.
Своего имени он не знал, да и не мог знать, поскольку мозг его работал лишь на выживание.
Мы назвали его - пациент №1. Теперь он смотрел на нас сквозь прозрачное стекло барокамеры, которая не пропускала звук. Мы видели на экранах только его мимику и выражение лица. Инга включила установку по расщеплению биоматерии до молекулярной основы. На мониторах отражались изменения, которые творились внутри камеры. Сначала исчезли ноги, постепенно растворилось туловище и голова. Вскоре барокамера заполнилась сгустком расщеплённых молекул и атомов.
Что происходило с пациентом, мы не знали, но понимали, что он так ничего и не понял до полного исчезновения.
- Включите вытяжку,- сказал я по связи, чтобы этот весь «сброд», перекачали в специальный ящик, где стирается память и, при взаимодействии с другими молекулярными соединениями, создаётся другое, здоровое тело, с совершенно другим кодом ДНК.
Вот уже, сколько месяцев мы бились, и ничего не получалось. Возможно, не могли разогнать ускоритель, или были какие-то другие причины, но возврата назад у нас не получалось.
Сколько было потрачено биоматериала! Из-за таких неудач ко мне прижилось прозвище «инквизитор». Я знал, что оно было у всех на устах, но делал вид, что ничего об этом не знаю и продолжал научную работу по восстановлению нормальных трудоспособных людей.
Еда на Земле была искусственная, и только некоторая часть земли плодоносила и кормила натуральными продуктами, не теряя надежду на будущее. Среди островков натуральной пищи, была и наша лаборатория, которая получала такие продукты…
Города представляли собой тесно прижатые друг к другу небоскребы, которые возвышались, как гигантские каменные горы, охваченные дымом и смогом. Они, словно падальщики, парили над землей. В них прятались «людишки», потерявшие веру в нормальную жизнь, скатившись по наклонной, погрязшие в разврате, наркотиках и в других пороках. И попав в такую западню, они, словно крысы в железной бочке, грызли друг друга, создавая себе подобных.
Но мир существовал, и было два пути - дать этому миру исчезнуть, или возродить его в цветущий уголок.
Нам были даны все полномочия, вплоть до беспощадного истребления, тех, кто не желал идти на реформацию, путем восстановления. В ночи, вой сирен заставлял содрогаться всех и, живших в высотных зданиях, и тех, кто прятался в «норах», плодясь, что кролики. Специальная бригада поставляла нам все новых пациентов.
После нескольких удачных, на первый взгляд экспериментов, мы перешли на постоянную работу в стенах лаборатории. С родными я связывался по видео и то редко. Много времени забирала работа. Материала собралось много, и мы готовились приступить к созданию и восстановлению человека нового образца, с новой ДНК - программой. Весь персонал был на своих местах и каждый знал, что делать, если что-то пойдет не так. Из правительства шли звонки, хотели узнать, как продвигается программа. Деньги поступали исправно, и им нужен был результат. Их не интересовали люди, они думали о расходах.
- Ах, эта человеческая алчность, - в сердцах подумал я и сказал, что всё идет по плану.
На другом конце, услышав ответ, сказали: "Хорошо" и повесили трубку.
- Вас бы сюда, да переделать, - в злобе подумал я. - Пусть только наш эксперимент встанет на поток, тогда, господа министры, придёт, и ваш черед сбросить всю спесь, которая привела мир на грань вымирания.
Я сел и успокоился. Выпив воды, что стояла на столе, я закрыл глаза и услышал спокойный ритм своего сердца. Было половина второго дня.
День был пасмурный, и, последнее время, всё чаще небо было закрыто пеленой, которая не пропускала солнечные лучи. Весь этот поток мрака давил и угнетал,
хотя в нашей лаборатории было светло, а в небольшом помещении, расположенном на первом ярусе, росли экзотические растения и цветы.
- Гор,- обратилась Инга ко мне, - может, посмотрим, что получится.
- Да, - согласился я и попросил всех быть на своих местах
- Может сегодня нам повезет, - сказал я, но радоваться пока не собирался, зная, что может произойти всё, что угодно.
Мы включили установку, и на мониторе появились первые частицы, которые кружа хаотично, словно снежная метель, заполняли барокамеру. Приборы показывали плотность близкую к человеческой массе. Мы следили и видели, что сначала одни элементы туловища проявлялись, словно в мираже, а после и все тело вырисовывалось, будто появившись из тумана. Процесс восстановления шел без срывов. Все это заняло около часа.
Да, это была победа! Перед нами сидел совершенно новый человек, способный думать и говорить. Мы включили датчики, прослушивания барокамеры, и Инга послала тест, на который был дан ответ, говорящий об интеллекте созданного нами НОВОЧЕЛОВЕКА.
Но радость была преждевременная, когда мы уже были готовы открыть барокамеру, произошло непредвиденное событие.
Засветилось табло – ВНИМАНИЕ!
И наш эксперимент, пошел" коту под хвост".
Я негодовал от ярости. Что могло случиться? Все расчёты были верны. И статистика и характеристики, нужные для восстановления биомассы, были рассчитаны до мельчайших подробностей.
Зло, сплюнув на чистый пол, я тут же уловил взгляд Инги.
- Извини, - сказал я, сорвался.
Она понимающе кивнула и улыбнулась…
В этот вечер мы остались с ней до поздней ночи. Перепроверили всё, но не могли найти причины происшедшего.
Устав от раздумий, я лёг на диван, а Инга расположилась в кресле, вытянула ноги, положив их на другое кресло.
- Как ты думаешь, чего там не хватало? - спросил я её, закинув руки за голову, всматриваясь в потолок.
- Не знаю, - ответила она, продолжая выискивать какие-то формулы, крутившиеся у неё в голове.
- Гор, – обратилась она ко мне, - а не добавить ли нам атомов железа и серебра? На этом мы выиграем, укрепив составляющую всей биомассы.
- Точно, - выкрикнул я, словно меня поразило электрическим разрядом.
Мы засели за вычисления и были поражены, столь простым решением.
- Браво, Инга! Ты умница, ты спасительница! Я поднял её на руках и закружил В тот миг я радовался, словно аспирант, который сделал открытие.
На радостях, я достал бутылку коньяка, хранившуюся на всякий случай и два бокала. Налил ей и себе - мы выпили. По телу прошла тёплая волна, разгоняя кровь.
Мы облегченно вздохнули и снова легли каждый на своё место и, словно младенцы, заснули.
Утренний звонок разбудил нас, лаборатория уже гудела от сотрудников, словно пчелиный улей.
***
Мы нашли решение, над которым бились уже долгое время, и не только мы.
Где-то, в десять часов, позвонил профессор Церис, он уже узнал о нашей находке и поздравил нас.
- Спасибо, дорогой профессор, - сказал я ему, - но это заслуга вашей ученицы Инги.
- Рад был услышать, - произнёс он, и мы договорились встретиться на заседании.
Днем я сделал небольшой доклад в присутствии коллег. Конечно, слышался небольшой скепсис, но мы убедили коллег в правильности наших расчётов.
Были месяцы напряженной работы, и вот вырванная победа, которая открывала перед нами большие горизонты. Восточные и южные регионы были в этом тоже заинтересованы, и мы передали им всю технологию по восстановлению.
Правительственный телефон то и дело звонил и уточнял детали предстоящей конференции, на которой должны были присутствовать все учёные, работающие над мировой проблемой.
Мы ожидали приезда корреспондента из восточного региона Ли-Хей. Наша служба безопасности сразу предупредила, что никаких фото и видео. Это было запрещено. Во время беседы с журналисткой, я находился за стеклом, скрывавшим меня от посторонних. Это условие не могли отменить даже в правительстве.
На конференции оценили наш вклад в науку. Правительство предложило следующий ход – начало физической эволюции. Но сделать это оказалось не так просто, как казалось тогда. Взбунтовавшиеся «слои», узрев в этом угрозу их жизненным устоям, считали всё задуманное посягательством на их свободу. Они превратили города в баррикады, на которых давали отпор специальным отрядам. Грабились магазины, поджигались машины, горели дома - всё напоминало хаос. И тогда правительство выделило войска для выживания их из подземных туннелей и других злачных мест. Сирены не смолкали с утра до вечера. Нередко доходило до перестрелок. Чтобы выгнать бомжей на поверхность из катакомб и канализационных труб, направлялись специальные машины, заливающие воду, выгоняя их на поверхность, словно сусликов из нор.
Наш ЦЕНТР работал без остановок. Вновь приобретшие человеческий облик, НОВОЛЮДИ включались в восстановление жизни в городах. Во всех регионах кипела работа за спасение человека. И то, о чём мечтало человечество уже долгое время, сбывалось.
Постепенно народ начал отвоевывать у океана территорию, засыпая мусором и разным хламом, накопившимся в городах за долгие годы. Мы продолжали жить, восстанавливая природу, которая погибла из-за халатности, вседозволенности и попустительстве прошлых правителей. Земля вновь обрела статус цветущей и развивающейся планеты.
Мы не жалели своих сил для будущих поколений. Часто работали на износ. Но ни кто не думал о наградах. Мы, как честные люди Земли, спасали мир, который был нашей колыбелью во вселенной, который кормил нас и поил…
Теперь, когда я смотрю на молодежь из прошлого времени, которая выросла в другое время, понимаю, что силы были отданы не напрасно.
Это была сложная задача, с множеством неизвестных. Результат её решения стекал каплями в общий «котел» под названием - ЖИЗНЬ.