Глава шестая
Для Ильдара настали какие-то странные времена. Обычно его мысли неслись со скоростью экспресса, и тысячи невероятных идей посещали его буйную голову. Теперь же, идеи приходили только сотнями, а сознание натыкалось на образ Жанны.
«Но ведь она совершенно обычная» - думал Ильдар. Да у нее хорошая фигурка, интеллект на уровне и собеседник она прекрасный. Но в его жизни было множество таких девушек, ведь он умел их выбирать, потому что от жизни нужно брать только самое лучшее. А сейчас его вина за пораненную руку переросла в непреодолимое влечение, от которого некуда было спрятаться. Он знал ее телефон, видел ее в университете, здоровался каким-то чужим голосом, и имел множество возможностей повторить тот хороший вечер. Но в его груди поселилась доселе неизвестная робость, которая маленьким тревожным звоночком напоминала о себе в голове.
Знакомые цифры высветились на экране телефона. Вызов/отмена. Черт!
- Ладно, я напишу ей смс. Всегда их ненавидел, но так в сто раз проще.
Действительно, смс – это просто чудеснейшее изобретение человечества. Гораздо легче набирать безэмоциональные буквы, чем пытаться подавить дрожащую хрипотцу в голосе. Вот только ожидание ответа часто сводит с ума. И ты осыпаешь дорого тебе человека проклятиями, думая, что он не хочет с тобой общаться, потому что смертельно на что-то обиделся. А на самом деле, у него не хватает каких-то жалких 30 копеек на счету, чтобы доказать тебе, как сильно ты ему дорог.
«Не знаю почему, но ты мне нужна. Я хочу рассказать тебе одну очень интересную историю, правда, пока не знаю какую. Приходи. Приходи куда хочешь и во сколько захочешь, только сегодня. Пожалуйста, приходи, прежде написав мне адрес и время. Ильдар.»
Жанна в пятый раз перечитывала эти странные строки, а в груди порхали те самые предательские бабочки. Точнее, количество эндорфинов в ее крови зашкаливало. Непроизвольная улыбка выдавала истинное желание девушки. Но разум, этот коварный контролер жизни, настаивал на проявлении Великой Женской Гордости, по сути бессмысленной, но очень значимой для слабого пола.
И все-таки пальцы набрали окончательный ответ.
«В 20.00 около блинной»
Сегодня Жанна позволит себе чудесный вечер. Никаких ограничений. Даже если завтра она пожалеет, это будет потом.
Глава седьмая.
Четыре утра. Мягкий ковер с длинным белым ворсом приятно щекочет тело. Ильдар прикасается к изящным пальцам Жанны. Ее голова лежит на его коленях. Они говорят уже два с половиной часа. Слегка спутанные волосы пахнут приятным шампунем. Он счастлив.
- Ты так и не рассказал мне историю.
- Ах, да, конечно. О чем ты хочешь послушать?
- Мне все равно. Любые твои фразы складываются в красивое повествование. Может тебе лучше стать писателем?
- Может и лучше. Знаешь, мое самое заветное желание – это научиться всем профессиям мира. Это так интересно! Я хочу тысячу жизней, тогда бы я смог увидеть одну сотую часть этого прекрасного мира, который мне так нравится. А ты? Какое у тебя заветное желание?
- Я? Я просто хочу избежать этой проклятой скуки, которую навевают эти фальшивые эмоции, исходящие из фальшивых людей.
- Хм. Я не думаю, что на этой планете есть фальшивее люди. Посмотри в их глаза, ты увидишь искренность. Возможно, она спрятана за пеленой денежных знаков и кучей обыденных проблем, но ее можно вытащить наружу. Просто подбери правильные слова в нужной обстановке, и ты откроешь для себя его душу. По крайней мере, я в это верю.
Жанна чуть-чуть привстала и повернула голову, оказавшись вплотную к лицу Ильдара. Он не был одним из тех сладеньких мальчиков, которые красовались на ярких обложках в журналах. Но и грубости в его чертах тоже не замечалось. Скорее он был похож на аристократа, который умел одновременно красиво прожигать жизнь и думать об истинном благе всего человечества. В эту секунду Жанна думала о том, что если рисовать его лицо, то художник должен непременно использовать карандаш. Почему-то краски казались ей лишними, потому что цвет бы только отвлекал от сути, создавая ненужную обертку. Взгляд у Ильдара был настолько глубок, что ты уже не обращал внимания на такие заурядные вещи, как их цвет. Гладкие полудлинные волосы так и манили Жанну, чтобы она запустила туда свои пальцы и вспомнила, как ощущается шелк.
Ильдар тоже смотрел на Жанну, стараясь отпечатать в своей памяти ее прекрасный образ. Сейчас, после долгих поцелуев, страстной ночи и умных разговоров, ее взгляд избавился от ненавистного щенячьего оттенка и стал приятно одурманивающим, словно бархатным и очень нежным. Так Жанна смотрела, когда невольно задумывалась о чем-то на паре. Ильдар не знал, какие мысли бродили в ее голове, но легкая улыбка говорила об их светлости и приятности.
Настанет полноценное утро, и она уйдет. Ильдару показалось, что это будет маленькой катастрофой одного дня. Он не хотел отпускать ее рук, он хотел разговаривать еще один день, прерываясь только на вкусный обед и ужин. А потом опять ночь, время преступников и любовников. Как же он не хотел ее отпускать.
Глава восьмая
Прошел месяц с той великолепной ночи, весь медицинский знал об отношениях Ильдара и Жанны. Почти все были уверены, что это не серьезно, ведь Ильдар – известный бабник, не способный никого любить, а Жанна слишком сложная и замороченная, сильно смахивающая на типичную ботаничку, которой природа по ошибке дала еще и красивую фигуру.
И только Жанна знала, что Ильдар наоборот любит весь мир, каждого человека, а ее в особенности. Она поняла это благодаря своей великой женской интуиции, которая всегда ее выручала. Именно поэтому она подавляла свою ревность и не устраивала громких скандалов, завидев очередную обладательницу красивых ножек рядом со своим возлюбленным. Ильдар просто по своей натуре считал, что он обязан отдавать свое внимание без остатка каждой представительнице прекрасного пола. Но только Жанне он доверял самое главное – те мысли и чувства, которые рождаются в уютные часы покоя, благодаря той, которая его любит.
Постепенно студенты свыклись с экстравагантной парочкой. Удивление сменилось уверенностью, что они всегда были вместе, и, скорее всего, умрут в один день, будучи седыми и очень морщинистыми.
Катя и Жанна в очередной раз сидели в столовке, на столешнице обыденно стоял дешевый кофе. Катя с маскированным безразличием внимала словам своей лучшей подруги, кивая в такт головой для большей убедительности. Она больше не понимала Жанну. Та говорила о каких-то высоких материях, совершенно безумных идеях и еще какой-то фигне. Все это было очень здорово, Катя радовалась за свою Жаннет, но и завидовала ей со страшной силой. Почему судьба так поступила, сведя вместе двоих идеально подходящих друг для друга людей, забыв про всех остальных? Где ее идеал, который будет понимать ее, который сможет раскрыть душу необыкновенной девушки, показать ее всему миру? Почему она, Катя, не может также искренне жить одним человеком, при этом оставаясь самим собой?
Погрузившись в собственные мысли, Катя, кажется, забыла ритмично кивать, чем озадачила свою собеседницу. Из тяжелых дум ее вывело нежное прикосновение подруги к пальцам.
- Катюш, тебя что-то тревожит?
- С чего ты взяла?
- Последнее время ты стала о чем-то часто задумываться, у тебя между глаз стала появляться маленькая морщинка.
- Ах, ты ж черт! Больше никогда не куплю этот дорогущий крем от первых морщин! Пустая трата денег.
- Кать, а я все-таки думаю, что крем здесь не причем. Может, ты мне расскажешь, что на тебя давит?
- Хм, а раньше ты была не такая внимательная. Раньше я мо…
- Раньше я была другая, - перебила Жанна подругу, - Ильдар помог мне увидеть мир, души людей, эмоции. Раньше я думала, что все, что меня окружает, - фальшивка. Глупо правда? Если вокруг фальшь, то что истинно? Если есть одна сторона медали, значит есть и другая, иначе медали не существует.
- Ха ха ха! Вы с Ильдаром философствуете всю ночь напролет что ли? Боже, как скучно.
- А что весело для тебя? Скажи! Что ты хочешь от идеального мужчины? Ведь Игорь был таким прекрасным, милым, добрым и заботливым. Что не так?
- Причем здесь Игорь? Этот индюк меня бросил, да и черт бы с ним! А тебе то хорошо, ты себе такой клевый кусок отхватила, удачливая наша. И теперь решила, что имеешь право других учить?
Глаза Жанны распахнулись, она крепче сжала руку Кати.
- Прости, прости меня! Конечно, я не имею права так нагло лезть к тебе в сердце. Мне очень крупно повезло, иногда кажется, что за такое огромное счастье я потом буду слишком долго расплачиваться. Но поверь, тебе я желаю только добра, и ты всегда можешь со мной поделиться своими проблемами. Я все та же Жанна, твоя лучшая подруга! Возможно, мы стали видеться реже, а мои речи стали слишком запутанны, но ведь мы взрослеем, шестой курс как никак. Так что, пожалуйста, пообещай мне, что будешь рассказывать обо всем, о чем считаешь нужным рассказать. Хорошо?
Катя смотрела на глаза Жанны, полные слез, и понимала, что не может поссориться с этим земным ангелом. Неважно кто появился в жизни ее Жаннет, она всегда найдет время для своей любимой сплетницы. Они просто повзрослели, нашли новые цели и мечты. Возможно, их будет разделять города, страны и океаны, но кого это волнует сейчас, когда они еще вместе.
Катя вытерла подступающие слезы и подняла остывший кофе в воздух.
- За нашу видоизменившуюся дружбу!
- За нас, Катюш, до дна!
Девичий смех пронзил старую унылую столовую своей беззаботностью и радостью. Толстая кассирша покрутила пальцем у виска и снова ловко обсчитала молодого аспиранта.
Все было как обычно.
Глава девятая.
Тем временем два закадычных друга Марат и Ильдар, прогуливая очередную пару, приятно проводили время в баре за кружкой темного нефильтрованного.
- Брат, я удивлен, мы таки дошли до финиша, - проговорил Марат, провожая взглядом очередную новую посетительницу.
- Ты имеешь в виду учебу в меде? – Ильдар подул на белую шапку пены и сделал большой глоток
- Да. Это невероятно, но тогда, будучи укуренными в хлам, мы решили стать блестящими докторами. И мы это почти сделали! Осталось совсем чуть-чуть.
- Ты коней то осади, у нас еще интернатура впереди. Это тебе не с «Рыжей стервозой» ради экзамена спать.
- Ха ха!! Да ладно, она, кстати, очень страстная. Двух зайцев одним выстрелом подстрелил, между прочим. И удовольствие получил и пятерку!
- Да, да, ты мне про это уже рассказывал, и не раз, - Ильдар в очередной раз поморщился. – Лучше скажи мне, у тебя есть варианты насчет интернатуры? Я ума не приложу куда лучше пойти.
- С каких это пор ты стал задумываться о будущем? Мне казалось, что ты сама спонтанность, - Марат лукаво подмигнул другу, - или Жанна стукнула тебя книжкой «Планы на 100 лет за пять минут»?
- Прекрати! Мне 23 года, должен я когда-нибудь повзрослеть и подумать о себе. И вообще, я все-таки будущий хирург, и хочу учиться у лучшего специалиста в этом деле.
- Ты же говорил, что у отца Жанны друг – известный кардиохирург. Попроси Андрея Ивановича тебя ему порекомендовать. Семейный пиар – хорошее средство в карьерной лестнице.
- С каких это пор русский «блат» ты стал называть семейным пиаром? – Ильдар изогнул брови, выпятил грудь и вытянул губы, пародируя Марата.
- А с каких пор ты так отвратительно меня пародируешь? Ты на гея похож.
- О! За язык тебя никто не тянул! Хотя ты прав, твои пухлые губки, думаю, будут очень популярны среди наших милых голубеньких юнцов.
- Заткнись! Лучше скажи, что насчет того кардиохирурга?
- Я не хочу идти по блату, вдруг я не оправдаю надежд, и что тогда? Получается, что я подорву доверие, как Жанны, так и ее отца. Я этого не хочу.
- Ты не оправдаешь надежд? Да брось! Еще наша рыжая стервочка после третьего оргазма говорила, что ты хоть и разгильдяй, но врачом будешь хорошим.
- Эй, эй, эй. Только не говори мне, что вы во время своих милых развлечений меня обсуждали!!
- Конечно, ты вообще у нас как сексуальный фетиш. Я как только твое имя упомяну, Инна Марковна тут же заводится.
Тут Марат не вытерпел и радостно заржал на весь бар, собирая слегка раздраженные взгляды малочисленной публики.
- Зараза, - процедил Ильдар.
- Это тебе за гея, - ответил Марат, - моя маленькая мстя. Не обижайся. Ладно, брат, не переживай, все у нас будет. А насчет этого кардиохирурга, я лично головой могу поручиться за тебя. Пусть мне ее отрежут, заспиртуют и отдадут на вечное хранение Рыжей Стервозе, если ты не станешь первоклассным хирургом! Выпьем за это!
- Я не позволю, чтобы твоя голова оказалась у этой женщины! – подняв стакан в воздух, ответил Ильдар.
Глава десятая
В небольшой комнате стоял завораживающий полумрак. Две большущие аромосвечки наполняли пространство волшебным переплетением успокаивающих запахов. Низенький столик в японском стиле был заставлен большими и маленькими тарелками, тарелочками и блюдцами. Жанна, окрыленная вдохновением, наготовила столько еды, что вошедший пару секунд назад Ильдар просто опешил.
- Милая, ты же ненавидишь готовить? У нас какой-то праздник?
- Да, мой хороший! Да! Сегодня самый чудесный день – твои двери в мир кардиохирургии открыты. Я сегодня обедала с отцом и его другом, рассказала про тебя. Тимур Фалихзянович очень заинтересовался тобой, он сказал, что давно уже ищет нестандартные умы для своих научных исследований. Так что он ждет, не дождется, когда ты получишь диплом, и тогда с удовольствием возьмет под свою опеку. Поверь, лучшего и придумать было нельзя! Ты наберешься опыта, вы вместе углубитесь в науку, и возможно, совершите великие открытия, которые помогут спасти тысячи людей. Все как ты мечтал!
- Жанна! Ты, ты, ты… самая необыкновенная девушка, что я встречал. Иногда мне кажется, что ты читаешь мои мысли. Представляешь, буквально вчера мы разговаривали с Маратом по поводу дальнейшей учебы и практики. Этот чудик уговорил меня пропиариться перед другом твоего отца. Как ты догадалась? Кстати, как зовут этого светила науки, Тимур Фалих…, Фалин…, Фа… тьфу ты, язык сломаешь.
- Ха ха ха. Тимур Фалихзянович. Но лучше просто называй его Тимуром. Он ненавидит свое отчество. Мало того, что его не выговоришь без рюмки водки, так еще и носитель этого имени оказался порядочной сволочью, ну мне, по крайней мере, отец так рассказывал. Поэтому даже не заморачивайся, твоего проводника в успешное будущее зови только по имени.
- Это невозможно! Просто невозможно. Я встречаюсь с воплощением идеала. Такого просто не может быть. А хотя чего это я? Конечно, может! Ведь ты прямо сейчас стоишь здесь, передо мной, с прекрасной улыбкой. Я так счастлив.
Жанна взяла вилку, оторвала кусочек курицы и запихнула в улыбающийся рот Ильдара.
- По фирменному рецепту моей мамы, - сказала она, - готовлю первый раз в жизни.
- Ах ты, маленькая обманщица! Говорила, что не умеешь готовить, а сама создала просто шедевр кулинарного искусства. Все, теперь мы больше никогда не пойдем в ресторан. Ты – лучший шеф-повар в этом городе.
- Чтооо? Не поведешь меня в ресторан? Вот это заявление, я тебе что – кухарка? Мы так не договаривались.
Жанна с наигранным недоумением уставилась на Ильдара. Эта была их любимая игра – изображать ссоры. Они специально в шутку кричали друг на друга, улыбаясь при этом в свои 32 зуба. Таким образом, эта парочка давала волю своим эмоциям, разряжая атмосферу и влюбляясь друг в друга еще больше.
Соседи думали, что они скоро разругаются окончательно и, наконец, разъедутся. Тогда в доме по вечерам будет сладкая тишина и никакого веселья, музыки и прочих радостей жизни.
Тем временем, в злосчастной квартире воцарилась семейная идиллия. Ильдар, в соответствии с чудесной атмосферой и японским интерьером, купил бутылку саке. Через полтора часа, съев только половину тех вкусностей, что были приготовлены, Ильдар и Жанна танцевали чуточку пьяное танго, обсуждая при этом свое чудесное будущее, а также, раздражая все больше и больше своих консервативных соседей, давно забывших, что такое амбициозная молодость.
Глава одиннадцатая
Прошло четыре года. Жанна окончательно переехала жить к своему ненаглядному, забыв про медицину. Синие корочки, полученные таким трудом, лежали на полке у родителей, как доказательство собственной независимости. Она устала воплощать их амбиции, достигать того, чего не достигли они. Быть символом надежды на то, что в их жизни еще что-то можно исправить. После яркого ухода из дома, Жанна устроилась помощницей к одному талантливому скульптуру. Фактически, она была нянькой этого творческого, но совершенно беспомощного человека. Она закупала материал, договаривалась о выставках, планировала встречи с журналистами, и главное, была музой. На ее изящные руки мастер мрамора мог смотреть часами, слушая фолк и придумывая новые образы.
Ильдар же постигал все тонкости человеческого сердца под чутким руководством Тимура. Несмотря на ссору Жанны с отцом и вопреки опасениям самого Ильдара, Тимур не отказался от его патронажа. Тимур видел эту увлеченность и преданность делу у юноши, что никак не мог потерять столь ценный кадр. Он как будто вернулся на 30 лет назад, когда сам мечтал спасать тысячи жизней и видеть благодарные улыбки тех, кому он помог. К тому же, Ильдар схватывал все на лету и генерировал поистине гениальные идеи. Тимур знал, еще лет 15 и этот амбициозный юноша превратится в светило науки и, возможно, станет основателем новой медицины, о которой никто пока ничего не знает, но многие уже на нее надеются.
Но в жизни не все так гладко, как того хочется. И когда судьба дает тебе столь щедрые подарки, нужно остановиться и все осмыслить, привыкнуть к новому и быть готовым к крутым поворотам, в которые ты либо вписываешься, либо летишь в черную пропасть.
Десять вечера. Жанна проворно закрыла обшарпанную дверь, удерживая при этом четыре пакета с продуктами. Сегодня она приготовит замечательный ужин, откроет бутылочку хорошего вина и наденет свое любимое счастливое платье. Сегодня благодаря ей, наконец-то, был подписан контракт с одной модной парижской галереей. Еще одна мечта осуществилась – Жанна, как незаменимый помощник для скульптора, поедет вмести с ним во Францию на целых две недели, будет жить в замечательном отеле, да к тому же получит хороший гонорар за столь праведные труды. Улыбаясь столь прекрасной перспективе, Жанна зашла в гостиную. На кресле сидел Ильдар и выкуривал уже вторую пачку сигарет. Из-за плотного смога его силуэт размывался, становясь все больше похожим на привидение. У Жанны заслезились глаза от едкого дыма.
- Ильдар, что-то случилось?
Парень поднял глаза и заметил еще не до конца сошедшую улыбку с лица Жанны. Почему-то это его дико взбесило.
- Оу, ничего не случилось, - раздраженно ответил он, - так, совсем пустяк. Мой пациент умер во время операции, но ты не думай, нет, это ни в коем случае не должно помешать твоему веселью.
- Жанна бросила пакеты на пол, и бутылка вина жалобно звякнула. Девушка подбежала к креслу и присела на подлокотник, обняв Ильдара.
- Я понимаю, это тяжело, - она нежно гладила его голову, - но ты ведь прекрасно знал, что в этой профессии вы идете бок о бок со смертью.
- НИЧЕГО ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ! – Ильдар с яростью оттолкнул ту, которую любил больше всех на свете, - ты бросила это дело практически на середине пути, как ты смеешь мне что-то говорить? Мне не нужно твое сочувствие.
- Не срывай на мне злость, - Жанна вытерла предательскую слезу с правой щеки, - если ты будешь так каждый раз реагировать, то тогда не стоит и пытаться. Найди себе работу попроще, если не хочешь встать после проигрыша и идти дальше.
- Замолчи, слышишь! Ты ничего не понимаешь… Я не хочу тебя слышать! Не хочу!
- Не за что бы не подумала, что ты такой слабый. А как же твоя мечта стать великим кардиохирургом? Неужели ты думал, что все будет так просто? Неужели ты решил, что судьба всегда будет к тебе благосклонна, преподнося все на блюдечке с голубой каемочкой? Это была только вторая операция, а ты уже сдался. Я разочарована в тебе.
- Я сказал: ЗАТКНИСЬ!
Тяжелая пощечина поставила точку в этом разговоре. Споткнувшись о пакеты, Жанна выбежала из квартиры, бросив на Ильдара последний взгляд.
Глава двенадцатая
Дверь хлопнула. Ильдар рухнул на диван. Ярость потихоньку отпускала его тело, уступая дорогу ненависти и презрению к самому себе.
Будучи еще трехлетним ребенком, Ильдар часто просыпался по ночам в своей комнате из-за криков тех псевдородтителей, которые произвели его на свет. Сейчас, находясь в зрелом возрасте, Ильдар не мог бы точно сказать, что именно он слышал: страсть или ненависть. Но однажды он воочию наблюдал, как отец с упоением избивал мать. Маленький Ильдарчик до головной боли ревел, добавляя в квартиру все больше душераздирающих звуков. Но никто так и не обратил на него внимания, все были слишком заняты. В новой семье главой всегда была Инесса Артемьевна, которая в шутку могла дать подзатыльник мужу, а потом тут же поцеловать его в макушку. Когда Ильдар ушел из дома, человек, которого подросток действительно считал отцом, постоянно звонил ему и вел долгие разговоры о чести, достоинстве и месте в жизни. Собственно именно слова отца подтолкнули Ильдара стать хирургом. Но еще, в душевных монологах часто упоминалось всепрощение к женщине. Отец всегда считал, что любая женщина заслуживает безграничное понимание со стороны мужчины, поскольку прекрасна в своем несовершенстве. А уж на любимую даже обижаться бесполезно. Про побои не заходило речи, но Ильдар прекрасно понимал, что это самый низкий поступок в глазах отца.
Он встал и подошел к кухонному шкафчику. Руки сами достали коньяк, хранящийся для неожиданных праздников. Затем он подошел к картине, купленной у одного уличного художника. На задней стенке была прикреплена еще студенческая заначка с травкой.
Как долго он не курил ее. Уже от одной затяжки его мозг стал продуцировать странные образы, вытряхивать из подсознания давние страхи. Перед глазами Ильдара вновь и вновь разыгрывались две самые ненавистные ему картины: как плачет жена умершего пациента, и как Жанна пытается подавить слезы обиды, предательски выступающие из-за незаслуженного удара.
Дурман увеличивался, горло жгла хорошо сделанная армянская жидкость. «Нужно уехать, ненадолго» - решил Ильдар. Лунный свет, просачивающийся сквозь щелку между шторами, манил его куда-то. Словно можно было встать на эту молочную дорогу и уйти к звездам, в ту вечность, где все едино, и некуда спешить.
Взяв ключи от машины, Ильдар взглянул в бархатные, такие любимые глаза сфотографированной Жанны. Я скоро вернусь, дорогая, - прошептал он, - мне только нужно немного свободного ветра и этой пьянящей луны.
Ильдар вышел на улицу. Погода располагала к маленькому побегу на серебряном кабриолете. Это был неожиданный подарок от родителей в честь получения диплома. Сев в машину, он выжал всю заявленную в магазине мощь из своего железного друга. Яростный порыв ветра словно кричал ему «быстрее!!», и Ильдар утопил педаль в пол.
Скорость опьяняла сильнее коньяка и травы. Впереди крутой поворот. Мозг дает команду рукам повернуть руль как можно быстрее. «Странно, почему мое тело двигается так медленно». Дорога уходит из-под колес в какую-то мутную бесконечность. «Откуда передо мной выскочила эта стена, я не просил ее здесь появляться, - Ильдар совершенно не понимал происходящего, - ты загораживаешь мою луну. Отойди…»
Глава последняя
Скорая, милиция, много заспанных зевак. Город просыпался, и невероятные слухи ползли от одного к другому. В отдаленном районе города-миллионника, как в старом тухлом болоте, редко что-то происходило. Обычно поводом для разговора местной интеллигенции были случившиеся в центре события, которые никто из местных лично не видел. Но сегодня только самый ленивый не вышел посмотреть на некогда красивый кабриолет, превратившийся в серебряную гармошку, перепачканную бордовой спекшейся кровью.
Молодого мужчину-водителя давно уже упаковали в страшный черный мешок и увезли. Самым ярким зрелищем для неуверенно сочувствующей толпы был еще один седовласый мужчина, который, опознав тело, все время причитал, что она не переживет. Этот человек со слезами на глазах склонился к погибшему и с мольбой в голосе просил, чтобы там, на небесах он смягчил ее боль и обязательно попрощался во сне.
Тимур стоял перед Жанной. Под ее глазами были синие припухлости – свидетельство бессонной ночи. Видно было, что девушка волновалась – ведь он выглядел очень обеспокоено.
Он набрал побольше воздуха, а глаза Жанны расширились. Ей оставалось жить ИМ всего секунду.
Эпилог
Она сидела за столом с выцветшей клеенкой, жадно глотая дешевый портвейн. На ее коленях сидел маленький котенок, которого кто-то выкинул в подъезд за ненадобностью. Поймав отражение в зеркале, ее глаза увидели безобразную сгорбленную старуху с отекшим лицом и трясущимися руками.
Прошло уже 30 лет, как Жанна пыталась утопить себя в алкоголе, надеясь поскорее попасть по ту сторону жизни, и, наконец, встретится с тем, кого до сих пор любила. Но как назло, организм Жанны был крепок и выдерживал огромные вливания горячительного. Посмотрев на котенка, Жанна криво усмехнулась:
- Что, мелкий? Ты тоже никому не нужен в этой жизни? Что мне с тобой делать?
Скривившись от постоянной изжоги, Жанна долго смотрела на маленькое мохнатое чудо, так мило моргавшее голубыми глазенками.
- Что ж, я придумала, - Жанна погладила котенка по голове, - ты такой хороший, пожалуй, я оставлю тебя, если ты не против. Я назову тебя Уныние, чтобы ощущать тебя, обнимать тебя, наслаждаться тобой. Я стану единственной, кто будет любить свое Уныние, потому что оно такое теплое, такое родное. Смешно, не правда ли?
Котенок звонко чихнул, кивая при этом головой, словно соглашаясь со всем вышесказанным. Выпустив маленькие коготки, он забрался по кофте на грудь и ткнулся мокрым носом в морщинистую щеку. Допив портвейн, Жанна слегка нетвердой походкой добралась до кровати и впервые за 30 лет безмятежно уснула. Ее теплое Уныние громко урчало, грея шею и слизывая соленые слезы. А с черно-белой фотографии, освященной полной луной, весело улыбался двадцатисемилетний Ильдар.