-----------------------------
Обстановка в доме оставляла желать лучшего. Отец часто уезжал из дома,
а нам с мачехой приходилось все дни напролет заниматься сушкой сена.
В погожие дни на покосе и отдыхали, чтобы не тратить время на дорогу. Немного посидишь или забудешься где-нибудь под кустиком и… опять за работу…
…В один из таких погожих дней сгребали мы с ней подсохшее сено. Вдруг, из-за верхушек деревьев, стали выплывать края темных, грозовых туч и ветер, усиливаясь, ускорил их приближение.
Вскоре, разрезая темный небосвод, за верхушками елей и берез, засверкала молния и загрохотал гром. Раскаты грома, вместе с черными тучами быстро приближались, и стало ясно, что вся наша работа пойдет насмарку, ибо сено, которое мы так усиленно гребём, все равно намокнет.
На какое чудо надеялась мачеха, продолжая усиленно грести – не знаю! Видимо на то, что тучи обойдут нас стороной...
Ей показалось, что я недостаточно усердно и быстро гребу сено, и, нецензурными словами упрекнула меня в медлительности. Я не отреагировал, продолжая грести, как грёб раньше, понимая тщетность наших усилий…
Вдруг боковым зрением я увидел что, она подбегает ко мне и заносит над моей головой грабли. Удар пришелся по запястью левой руки, которую я, успел выставить, интуитивно защищая голову. Рука сразу вспухла, появилась сине-бурая, большая опухоль.
- Сука! – закричал я и бросился на одетую в купальник женщину. Мы упали на сено и стали, чертыхаясь возиться, стараясь нанести друг - другу, какой либо ущерб.
Осенью, через четыре месяца, мне должно было исполниться шестнадцать лет, ростом я был выше отца и не хилым парнем, поэтому вскоре почувствовал, что силы её иссякают, и, наконец, лёжа на ней, я прижал раскинутые в разные стороны руки мачехи к земле.
- Осилил? – тяжело дыша, и, как бы издеваясь, спросила она.
Я ничего не ответил, и вдруг подумал, что она не такая уж грозная и злая мачеха, как мне казалась, а всего лишь жадная до работы и денег женщина. Но, в общем-то, обычная представительница слабого пол, и что в следующий раз она вряд ли будет такой стервой.
Почему появились в моей голове такие компромиссные мысли, я не понял, но вдруг с испугом ощутил, что моё мужское достоинство наливается силой. Это почувствовала она, и удивленно глянула на меня. Я вспомнил Тамарины ласки, встречи с которой еще продолжались. Но ведь это был не тот случай!
Не зная, что дальше делать, я посчитал позором – просто так - встать и уйти и потерял контроль над собой. Когда пришел в себя, то почувствовал, что хлещет дождь, сверкает молния и переливается раскатами гром. Она стояла поодаль и, задрав руки вверх, завязывала волосы в узел, на затылке.
- Отец приедет, все ему расскажу – он тебе задаст! – негромко, но, как мне показалось незлобиво, пригрозила она.
Я не сразу сообразил о чем говорит эта женщина и что мне нужно на это ответить. Но, наконец, до меня дошло то, что она мне угрожает и, вспомнив прошлогодний эпизод с Семеном, я решил напомнить ей об этом:
- Про то, что ты не особенно сопротивлялась, как мне показалось – тоже расскажи,- парировал я.
- Лесовик чертов! Устала я с тобой бороться, - попыталась оправдаться она.
- Вот и расскажи, как ты боролась - он тебя пожалеет и приголубит!- съехидничал я.
- Молод ты ещё - учить меня! Что хочу, то и расскажу - тебя не спрошу…
- Ты, заодно расскажи, чем в прошлый год с Семеном, за копной сена занималась,- чтобы она не пожаловалась отцу, я сделал робкую попытку шантажа, припомнив ей прошлое.
- Вот борона! Все чего-то выдумывает, балаболка! – возмущенно воскликнула она и, забросив свои грабли на плечо, повернулась спиной ко мне, отправилась домой.
Черные, грозовые тучи смещались в южную сторону, но ещё полыхала, удаляясь, молния и погромыхивали резкие, затихающие с каждым ударом, громовые раскаты. Дождь уже не такой сильный, но всё ещё продолжался. Он промочил все на свете, включая нехитрую мою одежду, и спешить под крышу дома уже не имело смысла.
Я взял грабли и не торопясь двинулся в сторону дома, обдумывая на ходу этот случай, и какие последствия и проблемы у меня могут возникнуть после приезда отца.
Ответа я не находил, потому, что не мог предположить, как поведет себя в будущем эта блудливая женщина, которую папаша определил мне в мачехи. Да и я хорош тоже! Надо ж было вляпаться в такую сомнительную историю!..
… Я лежал на сеновале, когда поздно вечером, возвратившийся из поездки отец, пришёл ко мне. После всего случившегося стыдно было смотреть ему в глаза, и я молча показал ему травмированную руку. Он помотал головой, как бы сочувствуя мне, и сразу же стал оправдывать её, что, мол, она хотела и старалась до дождя убрать сено и её нужно понять.
Мне стало ясно, что мачеха скрыла всю правду о нашем случае. Рассказала ему, только то, что сочла нужным и представила всё в выгодном, для себя свете.
То, что она умолчала об основном, более важном для меня я в душе был благодарен ей. А в остальном мне и в голову не приходило опровергать то, что она ему могла наговорить – всё это мне казалось не заслуживающим пристального внимания, событием. Да если бы и попытался, то она сумела внушить отцу, что я со зла пытаюсь оговорить такую «честную и порядочную» женщину…
Утром отец позвал меня завтракать. Не хотелось идти и садиться за стол вместе с этой фурией, но я пересилил себя и сел.
- Как рука?- поинтересовался отец. Может нужно показать врачу?
Я молчал, не зная, что ответить. К врачам в Солнечногорск, в такую даль, не хотелось тащиться.
- Ничего – до свадьбы заживет!- встряла в разговор мачеха, внимательно, прищуренными глазами, и, как мне показалось, сравнивая и оценивающе, разглядывая нас обоих.
- Вот дурёха,- возмутился папаша,- додумалась драться граблями! Зубья у граблей дубовые – сам делал. Такими граблями и убить можно.
- Так – не убила же!- в голосе мачехи я уловил издевательские нотки. « Вот сволочь - ещё издевается, а значит, знает наверняка, что отцу я ничего не расскажу» - подумал я, а вслух сказал:
- Хорошо, что руку успел подставить под удар, а то бы и не разговаривал сейчас с вами, - пожалел я самого себя
- Хорошо или плохо – после поймем,- съехидничала она.
- Ладно!- кончай цепляться к парню,- закончил этот разговор отец.
Погода, после вчерашнего ливня не наладилась, сено в такую погоду не сушат, да и рука не позволяла мне заниматься этой работой, поэтому я сидел на табуретке около стола, не зная чем заняться после завтрака. Увидев, что отец засобирался уезжать на работу, я сам вызвался сходить за «Капралом».
Он пасся в дальнем углу поля. Одной рукой, надев уздечку и распутав ему ноги, я привел его отцу. Оседлывать с больной рукой я не решился, хотя, превозмогая боль, мог бы сделать и это.
Папаша сам оседлал коня, сел в седло и поехал по своим делам, а я отправился на сеновал, чтобы поразмышлять о житье - бытье, на фоне новых обстоятельств, которые случились накануне.
В обед мачеха окликнула меня:
- Коль, сынок, иди обедать!
Моему удивлению не было предела! Обычно были такие окрики: « Колька, вставай! – ешь да иди, делом занимайся!» А здесь «Коля», да ещё «сынок» - «Что-то тут не чисто!», подумал я и нехотя пошел на зов.
На столе, кроме обычной еды, стояла яичница с салом и еще какая-то снедь.
- У нас сегодня какой-то праздник?- спросил я.
- Ну,…это как сказать! Нас с тобой теперь связывает большая, общая тайна, о которой не дай Господи, узнает отец! – негромко, сообщила она, пододвигая мне тарелку со щами.
Я посмотрел на её наглое, с маслеными глазками, «личико» и так мне стало досадно, противно и стыдно за события вчерашнего дня! Ведь знал же, по прошлому году, кто она такая, а вот не сдержался и влип по неопытности в грязную историю. Сразу подумалось, что она меня давно провоцировала, когда постоянно, когда мы были одни, ходила в купальнике на покос, виляя бедрами. Я отодвинул тарелку и встал:
- Спасибо!- выдохнул я. - Если будешь приставать – всё расскажу отцу! Думаю, что мне достанется от него, но и тебе не поздоровится! Вылетишь отсюда, как пробка из бутылки!
- Псих, ненормальный! Кто к тебе пристает? Нужен ты больно! Мальчишка! Возомнил себе черти что, да ещё людей обвиняет!..
Не желая продолжать неприятный разговор, я возмущенно встал из-за стола и вышел из дома, сильно хлопнув входной дверью...
…Удар был такой силы, что я проснувшись, услышал мощные звуки, и не сразу сообразил, что это не входная дверь, а очень сильные, переливающиеся раскаты грома…
__________________________