---------------------------
Я уже давно научился запрягать и распрягать коня, поэтому мне не составило большого труда, снова запрячь, немного уставшую с дороги лошадь. Отец тем временем, принес большую охапку сена и положил в сани, чтобы потом накрыть мясо. Затем мы сели с ним в сани и отправились в лес, на поиски моей добычи.
Всю дорогу меня беспокоила и угнетала одна единственная мысль о том, что отец обязательно найдет пулю от моего карабина. Была у него привычка - вырезать пулю из убитого животного, а потом плавить вместе с другим свинцом и выливать новые пули-кругляшки.
Это он делал для новой охоты, веря в то, что свинец, от использованной пули принесет удачу в оче-редной охоте на зверя. И вот эта его привычка, беспокоила меня более всего – пуля от карабина, будет обязательно найдена, и мне не избежать неприятного разговора с отцом.
Найти убитого лося не составило труда, да и снег был ещё не глубоким. Лошадь, проворно привезла нас к месту назначения. Лось ещё не промерз, а привычные к таким занятиям руки отца, быстро сделали своё дело. Я делал только то, что он мне говорил; что-то подержать, что-то поднести, подать, или полить воды на руки. Воду, отец предусмотрительно прихватил с собой в бидоне и, вскоре освежеванная туша животного была готова для разделки и лежала на внутренней стороне шкуры животного.
- Надо пулю найти,- вдруг тихо сказал отец и наклонился над освежеванной тушей.
Вот этого момента я больше всего и боялся, втайне надеясь, что в спешке папаша изменит своей традиции и не станет извлекать пулю из тела сохатого. Я замер в предчувствии, неприятного для меня разговора.
Но для отца, разделка очередной туши лося, было рядовом и привычным занятием, и на этот раз, не изменил своей традиции. Вход пули в животное он, видимо приметил, когда снимал шкуру, поэтому проследить путь пули с помощью острого ножа не составила большого труда.
- Вот те х..й!- вдруг удивленно воскликнул он, и я понял, что найдена пуля от моего карабина…
Он старался ругаться, как можно реже и, если это случалось, то употреблением матерных слов выражалась какая-то крайность; то ли возмущения, то ли удивления, то ли негодования…
- Ты где взял винтовку, - спросил он, с любопытством глянув на меня (патроны к русской винтовке и карабину были одинакового калибра и имели одинаковую форму).
Мне стало понятно, что врать бесполезно и, лучше всего сказать ему правду. Но, опасение, что он прикажет отдать карабин ему, ввело меня в замешательство, на некоторое время.
- Чего молчишь? – спросил он. - Думаешь, как бы соврать по правдоподобнее?
Я решил, что дальше тянуть время неприлично, и отец может обидеться:
- В Селиваново. На чердаке дома, где жили Волковы, нашел карабин, когда ходил за топором.
- И где он у тебя?
- В лесу спрятал.
- Ну, ладно… потом поговорим,- сказал он и, с помощью ножа и топора начал разделывать тушу животного на куски, для удобства в транспортировке. Погрузив мясо, мы прикрыли его сеном, и отец взял в руки вожжи:
- Садись, поехали домой!
Дорогой наш разговор продолжился и начал его отец.
- Этот карабин сейчас ни мне, ни тебе - ни к чему. Его лучше ликвидировать, или спрятать куда подальше. Если попадёшься где-нибудь с ним – быть беде. А ружей у нас хватает, да и не запрещаю я тебе ходить на охоту. Только лосей больше не бей. Если надо будет - сам завалю, без мяса не останемся…
- Ты же хранишь под периной парабеллум и ни кого не боишься,- отпарировал я.
- И сюда залез! - возмутился он. - Этот «люггер» мне дал на сохранение Тихомиров – мой товарищ из Подсолнечной, и скоро заберет его назад. У населения осталось много оружия, и власти приказали всем сдать, у кого оно имеется. Кто не сдал – устраивают обыски и отбирают, а потом строго наказывают владельцев. Вот он и попросил, временно подержать его у себя, в лесу, пока компания по отбору ружей не закончится.
- Ты не стрелял из нагана? – спросил он, повернув голову в мою сторону и подозрительно, прищурив глаза, посмотрев на меня. Под его внимательным взглядом, я отрицательно покачал головой.
– Надо проверить нагар в стволе и пересчитать патроны…- озадаченно и недоверчиво, проговорил отец, поторапливая вожжами коня. - Уж больно ты любопытен! Лазаешь везде, где тебя не просят - по рукам бы надо надавать за это! – заявил он, и до дома не проронил больше ни единого слова.
-----------------------