Всё началось спонтанно. Она трахала мозги около года. «Когда поедем отдыхать, хочу отдых, хочу песок и море, хочу с тобой в тёплые страны», - без устали, словно вбивая дюпеля в мой череп, долдонила она.
И, видимо, вспоминая старика, золотую рыбку, и поганую старуху, которой добрый старик был готов отдать последние три желания, лишь бы от него отъебались, я согласился на эту безумную авантюру. Стоит предупредить читателя о том, что путешествуя в юношестве по Египту, я заработал странную форму «адского безумия», формы помешательства от жары, отвратительной еды, и сухого грязного воздуха: это был панический ужас в смеси с чудовищным гневом, полнейшая ненависть к окружаещему песчано-солнечному аду, и жажда всеми силами удрать из этой чёртовый дыры в родные леса и болота.
Когда я пришёл в агенство, признаюсь, там меня сумели уговорить. На рекламных проспектах красовались зелёные горы и склоны Кипра, счастливые люди, и безумно красивые блюда.
-Да, - подумал я, - вот тут я точно отдохну. Может даже понравится.
-Тут лучшие молодёжные пляжи европы, - говорила толстоватая тётка, в огромных очках, - очень хорошая европейская кухня и приятные зелёные ландшафты. Все в восторге!
-Окей, летим, - сказал я. Моя девчёнка была готова запрыгать от радости, но, видимо, мешало притяжение нашей планеты.
Так же было б правильно добавить, что с нами отправились моя мать и бабуля.
Ко- как собрались, и в путь. Нет смысла рассказывать как мы мотались бесцельно по аэропорту, разглядывая итальянцев оккупировавших местное отделенние «Сбарро» и как потом погрузились в самолёт и взлетели.
Итак, мы уже снижались. Я потирал руки – мне хотелось наконец-то увидеть райский остров богини любви. Этот момент настал – стюардесса откупорила дверь, и распахнула её.
Я первый метнулся к выходу. То что я увидел и почувстовал не описать словами. Наверное, лет через стопятьдесят, когда человек ступит на поверхность Марса он увидит и почувствует тоже самое: чудовищная яркость всего, невыносимо горячий и влажный воздух, от которого сразу выступил пот на лице, а самое главное - ни единого зелёного деревца до самого горизонта на 180 градусов обзора. «****ец», -подумал я. Это был не Египет. В Египте было чуть прохладней.
По приезду в отель, нас повели в столовку. Отель не понравился сразу, незнаю почему. Слишком всё как-то по-минимуму, хотя четыре звезды, а не две. В столовке, как мне думалось, я мог бы найти утешение тому, что та поганая жаба из агенства так по-свински нас наебала. Но и сюда проникла её подлая ложь – еда была ужасно пережаренная, и в ассортименте не было ничего варёного, столь милого русскому сердцу. Жаренные яйца, жаренная капуста, жаренное мясо, жаренная картошка. Всё жаренное. Конечно же я поел это безвкусное месиво.
Ближе к ночи начал пошаливать живот. Начиналась паника. На следующий день я со своей дамой пошёл купаться и гулять. Море мне тоже не понравилось – по сравнению с Красным, оно было грязной безжизненной лужей. Дышать было нечем, и паника росла ежеминутно. Потом пошли вдоль берега и сфотографировались на пирсе. Дама была рада как незнамо кто. Я понял тогда, что мы разные. Я не могу радоваться и жить в таком климате. Тут я могу только страдать и сходить с ума. Единственным утешением были взявшиеся откуда не возьмись котята, которые выползали по одному откуда-то между камней у пирса. Такие они милахи были, и глаза у них - глаза полные счастливой надежды. Я погладил их, накормил чем-то из своих запасов, и мы отправились в номер.
Там я сделал своей даме первое признание – я хочу улететь назад. Мне здесь плохо. Потом были слёзы, уговоры, и методы, которыми женщины умеют оставлять мужчин возле себя.
Следующий день был ещё хуже, так как поднялась температура воздуха. На улице был Ад, и у меня жутко болел живот, видимо, от обилия жаренной и только жаренной пищи. Где-то в середине дня, меня перекрыло. Окончательно и бесповоротно. Я решил бежать. Бежать с этого безжизненного острова любой ценой. Сначала я сообщил об этом родителям, а затем своей даме. Все они плакали. Не знаю почему. Я понял что уже не понимаю этого, так как основная фаза адского безумия полностью захватила мой разум. Я нашёл гида, и едва ли не срываясь на крик, рассказал ей, что мне нужно срочно улетать. Она сначала подумала что ослышалась. Но я настойчиво всё повторил. Она сказала, что завтра я должен в 7 утра поехать в аэропорт с уезжающими туристами, и там договориться с диспетчером, чтобы меня взяли на борт, ближайший до Москвы. К диспетчеру меня должен был подвести некий гид Женя, который появится там в течении дня. Я вцепился за этот план как утопающий за обломок палубы. Вечером я собрал чемодан и был готов отчалить. Мои закатили мне истерику, но мне было уже всё равно. Я был намерен бежать. Бежать любой ценой.
В семь утра, на третий день пребывания на острове любви, я был уже в автобусе. Чувство тревоги и надежды переполняло меня. Позади меня сидели две девчонки, лет восемнадцати-двадцати, и я невольно стал слушателем их разговора:
-Вчера ночью Том купил мне коктейль.. Так приятно, хоть он и немец, но милый.
-Ну и чё?
-Ну я потом пошла к нему в номер. А утром он какой-то весь серый. Я спросила – чего, а он мне сбацал на английском что-то вроде того что я слишком доступная, и совсем не интересная. И говорит, «дисгрэйсфул». Не очень поняла что это.
-Да он тебя выебал просто, а потом фыркать начал. Надо было ему истерику устроить..
-Да я знаю-то пять слов по-английски, какая там истерика. Я потом пришла в номер, сожрала яишницу, и чёто вот бля тошнит меня теперь.
«****и», - подумал я, - «из-за таких как вы - русских женщин на курортах считают шлюхами… Чтоб вы сдохли обе!», - мысленно, в лицо высказал я им, и, достав чёрный прохладный кольт, вышиб мозги обоим, а они, в свою очередь, немного подёргавшись и закатив глаза упали на пол, как две тупые куклы. Представление всего этого меня немного удовлетворило, и чувство тошноты, нахлынувшее от прослушивания всей этой грязи, разбившись о камни сознания, отхлынуло.
Ехали через Никосию. Маленький безжизненный и очень тесный городок. На одной из улиц наш автобус застрял: припаркованная у банка Mini мешала проехать. Наш водила попытался просочиться, но, претерпел роковой фэйл, и, таки, оторвал бедняге бампер. Затем, недолго думая, выскочил на улицу, и, посовещавшись с тоже выскочившим из стоящей за ним машины киприотом, они передвинули эту Mini, легко затащив вдвоём её мелкий зад в сторону банка.
Ура! Мы поехали дальше!
И вот я в аэропорту. Весь на изменах, и дёргающийся во все стороны в поисках «Жени». Просидел там часов до десяти вечера. Никаких признаков Жени. Позвонил гиду. Гид сказала что он уже на подходе. И, эврика – ко мне откуда ни возьмись подошёл какой-то китаец. И говорит: « я – Женя». Я словил ступор. Он понял и быстро поправился: - я кореец, но русский, а работаю тут, на Кипре.
-Понятно, - немного не вкурив ситуации, - сказал я
-Диспетчеру надо дать денег, - сказал он.
-Сколько надо?
-Двестипятьдесят евро.
-На, держи.
Я тогда совершенно не понимал что взял и спокойно отдал этому челу 10 штук рублей. Просто вот – опа и отдал. Мне было всё равно. Я бы и сто отдал, лишь бы сбежать оттуда.
Через полчаса он появился довольный и сияющий – и отдал мне билет.
Я мельком глянул на него. «Терминал 5». Я побежал. На бегу увидел, как Женя подошёл к пилоту, судя по всему – русскому, что то шепнул ему и сунул в карман. Я понял и побежал ещё быстрее.
Пятый терминал. Вот он прямо предо мной. Абсолютно пустой. Огромные ворота из чистого стекла закрыты. Меня охватило небывалое отчаянье. Ногой я распахнул первые, пропускные ворота, и побежал ко вторым, которые вели на взлётную площадку. Они были плотно закрыты. Я начал молотить их кулаками. Потом локтями, а потом ногами. Они не открывались, но начали угрожающе расшатываться. Я бы выбил их, минуты через две. Еслиб не одно но. Я почувствовал что на меня смотрят. Очень-очень внимательно. Я перестал молотить огромные ворота, и посмотрел направо. И увидел через прозрачную стену терминала лица. Нет, рожи. Русские очумевшие рожи, полные неописуемого восторга от наблюдаемого зрелища. Я был готов их всех расцеловать. Кажду красную обгоревшую рожу. Мои родные упырёчки. Снова достаю билеты, смотрю, а там «Терминал 6». Меня так сильно отпустило, что я чуть не упал. И снова побежал. Прямо в заполненный людьми шестой терминал. Это они, люди из шестого терминала смотрели на безумца, крошащего стеклянные двери аэропорта. Родные русские люди, как голос моей родной русской земли, на которую я желал вернуться всеми силами души. Я встал в очередь. Через 30 минут я был в самолёте. Знаете, там сидел самый счастливый человек в мире. Да, это безумие, но я был рад что улетаю, я был неописуемо рад, что я сейчас улечу с этого поганого куска песка и камней. Самолёт начал взлетать. Сильно скрипели крылья. Я был готов даже разбиться, но только не здесь. Где-нибудь поближе к родине. Когда самолёт взлетел и начал писать разворот, очень очень слабо, но из иллюминатора было видно остров. Совершенно без капли зелени, огромная жёлто-красно-коричневая клякса в чёрном-чёрном море.
Через какое то время я был на Руси. Выскочил из аэропорта, сел на траву, и не мог надышаться нашим воздухом. Самым лучшим воздухом в мире.
-Да, понятно. – подумал я, - Вы разрушили Её храм. Только там где разрушили храм Любви может быть такой угнетённый, безнадёжный и безжизненный ад. Вот в чём ваша беда, и беда вашего несчастного острова.
А теперь.. Теперь я хотел лишь одного - куска чёрного русского хлеба.