Лето нынче выдалось очень жарким. Грибов в этом году было мало, а вот орехов небывалый урожай. Поспели. Люди потянулись в лес. Первые, кто сходили и принесли - подали пример и пошёл слух - орехов много!
Позвонила и мне соседка и пригласила съездить в лес за орехами. Конечно я обрадовалась, я вообще очень люблю лес, а тут за орехами, тем более, что в детстве когда-то мы с бабушкой ходили пешком далеко в лес и приносили каждый раз по мешку. Зимой у нас в доме стоял большой сундук, полный, набитый лесными орехами. Мы их раскладывали в маленькие мешочки льняные,чтобы экономнее и удобней брать было,да и угощать кого - дал мешочек - необычно, и приятно.
Я с радостью приняла приглашение и рано утром на следующий день мы отправились с первым автобусом в лес. На перекрёстке в Шаблыкино сели и поехали. Когда вышли на краю леса, нас оказалось семеро женщин. Все в возрасте. Пенсионеры. Они друг друга все знают, одна я новенькая. Познакомились быстро и идём себе гуськом по тропе через лес к просеке-вырубке. Говорят там самые ореховые заросли, кусты орешника, самосевом разросшиеся.
Сразу среди всех выделилась и запомнилась мне одна - Лидия Ивановна, потому, что она очень общительная, весёлая и все как-то больше обращаются к ней с разговорами и вопросами.
А вот и просека! Дошли в разговорах незаметно и быстро. Пробрались по высоченной траве к орешнику, а там его тьма-тьмущая! Разбрелись по кустам, притихли, каждый рвёт себе на своём кусте, но держимся все недалеко друг от друга.
Втянулись потихоньку - рвём. Изредка слышны разговоры между собой, а иногда, кто подальше ушёл, кричат - Ау! Лида.а.а! В ответ она отзовётся и опять тишина. Я заметила, что чаще всех зовут именно Лидию Ивановну. Отзовётся она и, как-то спокойно становится, что она здесь, не далеко.
Я помалкиваю.Если я и крикну, то меня всё равно никто не услышит, потому, что у меня слабые голосовые связки. Стараюсь держаться поодаль, но так, чтобы не отбиваться ото всех, хотя в лесу не боюсь заблудиться, т.к. ориентируюсь свободно.
Рвём себе орехи. Только и слышно,как ветки шуршат. Шум по кустам. Орехи спелые! Наклонишь ветку, а некоторые уже как жёлуди, коричневые, сами из пачки высыпаются на землю. Поэтому стараешься веточку наклонить потихоньку, чтобы не осыпались. А на вкус - ядрёные, сладкие! Разгрызёшь орех - а он твёрдый, сладкий - хрустит! Такое радостно-приятное ощущение, хоть нам пенсионерам и не совсем по зубам, но всё равно радостно. Ведь не для себя же стараемся, а детям, внукам, тем более, что лесной орех очень полезен для здоровья.
Прошло примерно часа два. По одной сумке уже наверное каждая нарвала, однако домой ещё никто не собирается. Рано. Все вошли в азарт,да и приноровились, дело бвстрее идёт. Теперь стараемся выбирать кусты, где орехи покрупней. Заметно тяжелее стало ходить с полной сумкой, да и вторую наполнять. Но очень уж это затягивает, хочется ещё и ещё чуть-чуть, а получается, что и вторая сумка уже почти полная. А орехи-то тяжёлые, а мы-то все не молодые...
И вдруг слышу: " Ой, плохо мне что-то" - чей-то совет: "А ты сядь, посиди, отдохни". Я быстро подошла на разговоры. Смотрю - под кустом на траве сидит Тамара. Бледная-бледная и смотрит такими грустно-устало-угасающими глазами.
Спрашиваю её: "А, Вы таблеточку от сердца,от давления приняли, а она в ответ, еле-еле - да". Вижу - не помогает. Ослабла. Обмякла. Сидит под кустом отрешённая.
Я подошла к ней, обняла её за плечи, погладила по спине и говорю ей тихо-тихо: "Сейчас я Вас вылечу" и стала тихо, так, чтобы только она одна слышала, произносить слова и обращаться к Богу - "Господи, Иисусе Христе, Сыне божий! Спаси и сохрани грешницу Тамару,помоги ей Господи, помилуй её грешную". И так повторила три раза.
В лесу вдруг тишина такая стала, ни одна веточка не шелохнётся. Наверное в этот момент Бог нас услышал и помиловал Тамару. Смотрю, у неё щёки порозовели, глаза повеселели, отрешённость ушла и говорит она - пора и подниматься.Мне нельзя голову вверх поднимать, сразу стучит в голове. Ладно,говорю, я буду тебе ветки наклонять, а ты голову не поднимай, только рви потихоньку перед собой. Ей вроде бы и неловко, стесняется. Говорю - что мне трудно что-ли ветку наклонить, вон сколько орехов-то кругом, на всех хватит, рви пожалуйста.
Однако все переживаем за неё. Лес. До дома далеко. Всяко может быть. Без внимания её не оставляем. Не сговариваясь, а сами ходим теперь вокруг да около неё. А тут двое наших собрались уже домой, за ними на машине должны приехать. Они и взяли её с собой.
Позже я узнала, что ей 79-ый годок пошёл, а она за орешками в лес. Вот это старая закалка русской женщины!
Вскоре и мы все стали собираться домой. Вышли опять на лесную тропу от вырубки и пошли через лес к остановке. А быстро уже не получается. Сели на поваленную берёзу, отдохнули чуть, связали сумки, вскинули на плечи наперевес и пошли опять гуськом из леса. Но уже еле-еле. Идём. Бредём. С орехами. Тяжело, а радостно. И вправду в народе говорят:" Много не бывает. Своя ноша не тянет".
Одна Лидия Ивановна, по-прежнему, весёлая, шутит и виду не подаёт, что устала. Идёт, как вожак, впереди. И опять, я чувствую, так хорошо, что она с нами - надёжно и спокойно с ней.
Я спросила:"Лида, с кем же ты живёшь? Семья какая?", а она в ответ - С дочкой. Вдвоём.Нет, и внуки есть, а сама я одна. Как проводила мужа на фронт, дочке было шесть лет, когда похоронка пришла, так и живу одна. Любила его и сейчас люблю...
Я поняла, почему в лесу все зовут - Ау! Лида.а.а.а!