Выплюнули, пережевали и сплюнули поколение красивых, умных, талантливых юношей и барышень в возрасте не поддающемуся - ни точному определению, ни описанию, ни сравнению. Годы, которые ни пером, ни топором, но с обязательным тостом в застольях: «мы достигли, добились успеха, состоялись, как личности». Трудно описываемые лета, только не для российского пенсионного законодательства. Оно как раз педантично, создавая закон оплачиваемого «безделья», государственный орган безжалостно провел черту между «годными» и с «истекшим сроком», после чего получился прямо таки лозунг: «1967 год, достойная старость ни До, ни После! Однако, так поступил не только пенсионный фонд, в действительности вся страна отрыгнула поголовье детей начала и конца 60-х. Мальчиков, девочек рожденных в хрущевской оттепели, поре родительской любви и романтики. Времени, когда при зачатии, главным фактором был не половой инстинкт, потребность в продолжение рода, и не промах народной медицины в области предохранения: травка завяла - засохли коренья., а расцвело настоящее сексуальное влечение, именуемое любовью. Шестидесятники–поколение шекспировской романтики, лунных баллад и любовного подвига, дети Подснежника и Мимозы…
Странные это были годы, непонятные разуму, но приятные чувствам. Удивительная пора, особенно в сравнении: Мы – Они, русские - американцы. Они убеждали мир, что мы невежи, а наша страна опасна, но мы помним себя другими: мирными, добрыми, приветливыми и отзывчивыми. Этакая обитель беззаботной надежности с праздниками, торжествами, занятые буднями повседневной стабильности, верно хранящие семейные традиции, основатели новых, современных ценностей. «Хрущевская оттепель» отогрела сердца наших родителей, они впервые за долгие годы расправили плечи, подняли голову навстречу солнцу. Эта «оттепель», как бесконечная весна, взращивала первые подсолнухи молодых пар. Потому и вышло так, что воспитательный процесс детей 60-х получился медово-паточным, где во главу стола ставили доброту. Родители баловали и одновременно наказывали своих чад, воспитывали по всей строгости махрового кнута старорежимной закалки, вроде не больно, зато чувствительно и запоминается надолго. Но…, но сегодня нас убеждают, что сия обитель - единственный окоп средь минного поля, и вся империя толчется в выгребной яме. Приводят примеры, наглядно искажают доводы, они фальшивы, этакий вариант плохой подделки чужеродных убеждений. Вроде все указывает на чьи-то воспоминания, тем не менее, они нам незнакомы, да и как прикажете поступать с нашей памятью, ведь она жива, принять как мнимую благодать?
Наши воспоминания цветные, добрые, теплые, с полным отсутствием страха перед будущим, завтрашним днем. Беззаботные игры во дворах, взрослые посиделки «домино», детские забавы в жмурки. Потому нам и непонятно, отчего нынешняя экранизация хроники минувших лет нагоняет унылую тоску? Тоску не по тому прошлому, что живет в твоей памяти, а какую-то надрывную, надсадную, как чахоточный кашель - зеленую безнадегу. В кадрах отсутствует доброта, то тепло, та любовь, чувства, эмоции которыми мы жили в режиме постоянства. Взамен этому показывают сплошной поток недовольства, звучит критика, непрерывные жалобы на отсутствие всего без исключения. Ни любви, ни колбасы, ни медикаментов! Да, может тогда и не было колбасы в том количестве, каком она есть сегодня, однако в каждом доме, во всех холодильниках хранился батон «Докторской», вкусной, съедобной и та-акой безвредной. Наша память прокручивает увлечения, постоянную заинтересованность, занятость с раннего утра и до поздней ночи: кружки, секции, клубы, общение взрослых с детьми, долгие разговоры воспитательного процесса. Окруженные сверстниками, старшими братьями и сестрами, мы постоянно находились в движении, пульсировали, фонтанировали идеями. Наконец наши воспоминания кричат громким и беззаботным смехом, радостью и весельем. Не припомню случая, чтоб мы боялись БЫТЬ счастливыми.
Тем не менее, нам подсовывают экранизацию кроваво-коммунистического образа. Показывают фанатическую преданность партии, купающуюся в несметных благах сырокопченой колбасы, шерстяных коврах, двухэтажных дачах и дорогих автомобилях на фоне угнетенного, сгорбленного и униженного народа. Руководство страны пристально всматривается в толпы людей, не дай боже, кто приблизится к границам властвующего благополучия без их ведома. Эти фильмы с пафосом, патриотическими жертвами, возвеличенные и восторженные, вписаны в историю нашей страны, а то всего мира. Но о нас ли эти фильмы?
Так уж сложилось, что стоит сегодня кому-то по-доброму, с теплом отозваться о прошлой жизни, как его тут же спешат упрекнуть в идолопоклонничестве коммунизму, клеймят «призраком», называют «тенью», вешают партийное членство на…места интимные. Тогда как шлейф прошлого тянется за каждым из нас. В действительности все гораздо проще, люди не скучают по Ленину, партийным взносам, партсобраниям, пленумам и верховным съездам. Народу все это до пионЭрии канувшей в лету, от старых времен всего-то и надо спокойной стабильности да съедобной колбасы. Нас родили в любви, учили жить в радости, поступать по совести, по тем временам совесть была одна на всех. Мы росли, не задумываясь о последствиях, не ждали наказания, кои наступили вскоре после…
Начиналось все постепенно. Сначала наш разум засорялся информацией о холодной войне. В нас методично взращивали «ненависть к врагу», прививали агрессивный патриотизм, лишали информации сочащейся из/вне. «Свобода слова» - стала вожделенной. Америка в образе Евы протягивала нашей стране запретный плод, и Россия подобно эдемскому Адаму не устояла, надкусила райское яблочко – закончив холодную войну и начав новую, информационно-психологическую битву затворничества, наступила эволюция человеческого одиночества. Пали запреты, иссякла цензура, закончились ограничения, и потянулась бесконечная череда фалометрии, вереница непрерывного первенства Мы - Они, Россия-Америка.
На самом деле такие ли уж мы разные? 1965 год. У них – бурный расцвет движения хиппи, в котором пропагандируется свобода любви, власти цветов, эйфория нерушимого и единственно-верного закона: поцелуй вместо пули. У нас - 1965 год радовал бытовыми достижениями. Наконец во всех кухнях советских граждан прекратили использовать примус, керогаз, керосинки. Исчезла копоть на потолках, мамам и папам больше не приходилось ежемесячно, а в коммунальных квартирах еженедельно, белить потолок. Так в чем здесь разница, у каждого свой праздник: у нас – газ, у них – хиппи. Они учились быть счастливыми в кабинетах психоаналитиков, а мы уже были счастливы сидя в кухнях друзей.
На детях 60-х в нашей стране многое началось, еще больше закончилось. Взрослая жизнь 60-десятников стала жирной точкой в истории страны. Исчезли понятия ответственности, долг перед отечеством, любовь к родине, появилось право выбора влекущее к абсолютному равнодушию, безразличию задумываться о том, кто будет сверху. Когда-то взрослыми, почти совершеннолетние, мы шагнули в жизнь малинового беспредела, закона «по понятиям», процветающего на тот момент в стране без царя в голове. Выяснилось, что на фиг никому не нужны наши патриотические чувства, а высшее образование на фоне зарождающихся кооперативов казалось бессмысленным. Изменился и быт. Замужество стало необременительным, все понимали – развод решает любые проблемы. Девочки выскакивали замуж, быстренько рожали детей, еще быстрей становились на лыжню доходного бизнеса. Мальчики тем временем…страдали. На мужскую долю выпали трудности адаптации. Они оказались полностью неприспособленными к новой жизни. «Гвоздь» - свидетель нерушимых ранее браков, в мгновение ока превратился в главную причину развода. Дамы впервые заговорили вслух об инфантильности своих супругов, в последующем оглядываясь по сторонам, пришли к выводу - вирусом «никчемности» заражены все мужчины. Некому стало гвоздь забить в стену, «старый» мужик интегрировался в «нового» джентльмена с повадками дамы.
Мужчины стали причиной женских бедствий, а женщины катастрофой для мужчин. Леди энд Джентльмены – две стороны одной медали, две части одного целого, но в современном мире об этом некогда думать, слишком быстро все летит и меняется. Самостоятельные, успешные, волевые дамы принимают решение расстаться в пользу собственного благополучия, комфортного спокойствия. Мужчины оказались в желанном, долгожданном полете свободы, но…. без парашюта. В итоге после долгих лет мытарства, обе стороны обеспечили себя ностальгией и бесконечным списком требований, претензий ко второй половинке. Дамам захотелось: сильного, умного, с чувством юмора, успешного, обеспеченного, понимающего без слов, сострадательного и, разумеется, достойного истинной Леди - мужчину. Мужчины, в свою очередь, преобразовавшись в джентльменов возжелали: спокойную тихушницу, рукодельную хлопотушку, любящую уют, забальзамированную Златовласку употребляющую эликсир вечной молодости, этакую Лолиту, но с опытом и багажом, то бишь – приданным. Несоответствие желаемого и получаемого стало ярким окрасом очевидного и невероятного одновременно. В делах сердечных Америка по боку! Число требований к избраннику увеличивалось как в сказке - «не по дням, а по часам». И вот результат, раздраженные, недовольные стороны замкнулись на самих себе и принялись ныть, жаловаться, сетовать, оглядываясь в 18 век, не желая принимать выигранный приз – свободу! И виновата во всем – Америка! Дожили. В конце концов, на холостяцкие праздники стал приходить единственный гость – одиночество. И черт бы с ним, пусть приходит, если бы этот гость был…: сильным, умным, с чувством юмора, успешным и естественно обеспеченным, или гостья была бы: спокойной рукодельницей, хлопотала бы у мартена да вышивала крестиком на беговой дорожке. Ан нет, одиночество не имеет половой принадлежности, не обладает гражданством, не внемлет возрасту и статусу, не обеспечит должным комфортом, да и тонким, аристократическим чувством юмора нас не балует. Оно само одиноко.
Дамы 60-х, первое поколение воспитанниц перенасыщенного равноправия, девушек с веслом, дам отвоевавших у мужчин трактор и лопату. Они во многом успешнее мужчин, захотят гвоздь к стене, а понадобится и стену к гвоздю. Мальчики сверстники, на их долю выпала щедрая материнская забота, не/испитая чаша любви, этакое поколение Емелей на печи. Для них процесс родительского воспитания оказался чрезмерно опекунским: «далеко не ходи, дай подую на коленку, иди кушать сынок». Так мы думаем, так нам…кажется. На самом деле дамы всех поколений, всегда проявляли недовольство своими супругами или пасущимися на вольных лугах вдовцов, бобылей, ухарей. Просто запросы у всех были скромнее, прежде слабый пол был сговорчивее, податливее, а сильный пол - настойчивее. Дамы подберут, отогреют, помоют, приведут в порядок и образчик собственного идеала, таинственных грез готов. Ныне к таким жертвам Леди не готовы, коэффициент затраченных усилий превышает сумму полученного результата. А у мужчин в свою очередь, иссякла настойчивость. Справедливости ради надо отметить, для дам, джентльмены никогда не являлись «упакованным» Абсолютом, их всегда приходилось перекраивать, перевоспитывать, лепить совершенство под себя. Впрочем, и представители сильного пола не могут похвастаться удовлетворенностью своих избранниц. Их вторые половинки, то бишь Леди, во все времена олицетворяли набор изъянов, пробуждая сильный пол к вечному недовольству, сравнениям, прогулкам на сторону. Вечное нытье недосол/пересол, хата не прибрана/корова не доена, сопровождалось переливами всевозможных звуков, подчеркивающих дамские недостатки на фоне домовитой «соседушки». Джентльмены, не стесняясь, заглядывали в окна опочивальни чужих жен, выдавая хвалебные комментарии, приводили в пример своим женам, коря судьбу за её несправедливость. Иной раз сильный пол не ограничивал себя взглядами да охами, в ход пускалась тяжелая артиллерия – руки. Мужчинам, казалось, что только их жены ворчливые, вечно недовольные, пилящие денно и нощно ранимую душу утонченной натуры супруга.
Словом, отношения между мужчинами и женщинами всегда были и будут не совсем гладкими, спорными, противоборствующими, как в Америке, так и в России. И все же, тогда, в далекие 60-е - были союзы, была семьи, была жажда и страсть жить в недалеком будущем, было стремление к лучшему, к полной чаше и благополучию. И не стоит верить тому, что показывают нынешним днем, это всего лишь пошлое искажение прошлой жизни.
Цензура сбросила покрывало запрета, распахнув суровые правды разных стран, особенно, нашей и их – американской жизни тех лет. Америка и Россия в своих Историях, мы такие разные, но одновременно, как тогда в далекие 60-е, так и сегодня в 2012-м, стремимся к одному и тому же. Благополучию страны, народа в целом. Покорению и освоению космоса, завоеванию и подавлению других стран «мирным» способом. Лидерству, сверх/державе. Копим запасы природных ресурсов, якобы на завтра - для потомков, но зарабатываем и тратим их сегодня. Переживаем о конце света, но как-то равнодушно, а то и радостно. Боимся климатического потепления, но почему-то торопим его срок, хотим увидеть его сегодня, здесь и сейчас. Политика наших стран зашла в тупик, переживая маразм «серых кардиналов». Мир сошел с ума, он гниет и разлагается.
В действительности никому нет дела до человеческих проблем, банальных вопросов: семья, дети, взрослые родители. Бытует крылатая фраза: все, что творится в спальне – творится для двоих. В интиме был лишь один свидетель – Бог, ныне оргазм свидетельствуем всем миром. Людям некогда жить своей жизнью, они живут жизнью других. Самое большое романтическое приключение – роза, кафе, кольцо в десерте. Офигеть!
Спросите у супружеских пар, когда в последний раз они танцевали? Сразу вам никто не ответит, потому что не помнят, зато практически каждый помнит, когда в последний раз мысленно расставался с супругой/супругом. Дети, с момента, как Аист подбросил их в капусту, растут в колхозном огороде, пока не созреют, а как вызрел овощной ребенок – так на фабрику социума, переработку. У стариков тоже выбор невелик, либо в БОМЖи, либо в дом престарелых. Расстояние между огородом и старческим приютом сократилось до минимума. Бизнес проглотил лучшие годы жизни, пережевал и выплюнул трудовую книжку, бесполезный стаж, испорченную молодость, потрепанную внешность, изнасилованное здоровье. Не осталось времени для романтики, подвига влюбленного сердца. Есть только пополняемый, ежедневно обновляемый список требований. И среди бесконечного, хаотичного первенства, состязания двух стран, остались потерянными дети Мимозы и Подснежника. Поколение детей знающих любовь не понаслышке. Так пусть им повезет и в их сердцах проснется оттепель далеких 60-х….
Там где клен шумит над речной волной
Говорили мы о любви с тобой
Опустел тот клен, в поле бродит мгла
А любовь, как сон, стороной прошла...
Светлана Гойхман