Густая мартовская ночь пыхтела и побулькивала, как томлёные щи. Запах потных, изжёванных тел смешивался с табачным дымом и воспарял в невидимую черноту. Бессильно шелестела бумага, используемая не по назначению. Молчали первые петухи, вторые и третьи, и только бледные гребни временами выглядывали из варева. Минуты текли через край и с шипением шмякались о землю, всё реже и реже.
Утро никак не наступало. Вместо него наступали враги. Липкая испарина покрыла необъятные просторы отдельно взятой страны, для которой уже всё было кончено. Навсегда.
Того, Кого Надо, не выбрали...
Махлон Брандон закричал – и проснулся. За окном было темно и гадко, в животе было жирно и тесно, съеденный холодец с хреном стремился выйти первым блином. Брандон встал, расправил плечи, подтянул штаны и отправился спасать Родину.