Мы разобщены в нашем мире. В этом наша слабость. Но коллективизм, как правило, свойственен народам молодым и примитивным. Так же, как и клановость. Народы, имеющие исторический опыт и входящие в христианский мир, живут по принципу – каждый человек отвечает за себя. Мы объединяемся на уровне народа только при чрезвычайных обстоятельствах. Например, в войну. Ведь никто в мире не ожидал, что побежденная в первой мировой войне и уничтоженная на государственном уровне Россия сможет победить во второй мировой.
В тоже время мы видим постоянно воюющие народы Африки, жестко связанные клановыми предрассудками. Я специально не хочу говорить о воинственности мусульман, так как плохо знаю основы этой религии. Но клановые предрассудки мало связаны с религией. Скорее с бытом и производственными отношениями.
Ослабел ли христианский мир в двадцатом веке? Похоже. Такая богатая, такая сытая Европа разрывается по швам. Сначала была забыта и затерта Россия, всегда входившая в европейский мир. Вместо нее всех устроило чудовище СССР, государство скорее азиатское с соответствующим управлением, ставшее нашей тюрьмой. Мы наблюдали, как легко была отброшена в состав врагов Югославия. Никогда, кстати, не являвшаяся строителем коммунизма и не дружившая с СССР. Теперь европейцы пытаются хорошо жить, отделившись от всего юга Европы. Этакая маленькая Европа. И это на фоне все усиливающейся миграции извне.
Евросоюз был создан в подражании Соединенных Штатов Америки. Страны, объединившей разные народы и разные культуры. Или для противостояния СССР. Это мощные конгломераты. Однако клановость в них проявлена слабо, касается малых народов и потому не может привести к катастрофе. Мы у себя наблюдаем клановость в основном вокруг колхозных рынков.
Чем же формируется клановое мировоззрение? Во-первых, демократией. Все эти отсталые сообщества единогласно голосуют за любого представителя своего клана. До демократии двадцатого века в клан их толкала необходимость экономическая. Необходимость помощи богатой родни. Теперь – политическая, когда захват власти тем или другим кланом приводит к массовому геноциду.
Я помню великолепную поездку в Ереван в мае 1970 года. Напитанный ароматами цветов воздух. Обилие свежей зелени за столом. Красивые горы, каменистая и засушливая местность. Однако все встречи с местными жителями включали в себя рассказ о геноциде армянского народа в начале двадцатого века. Ни при изучении истории, ни в официальных изданиях мы ничего не слышали об этом. Насколько я понимаю, младотурки были личными друзьями тов. Ленина.
Однажды нас привезли к памятнику геноциду на границе с Турцией. Архитектурное сооружение дополнялось звучанием средневековых мелодий. Там же был маленький ресторанчик, где местный гид рассказал о полной дезинформации властей, не имевших представления о сооружении такого заметного по размеру и значению памятника.
Там я впервые поняла, насколько связана демократия двадцатого века и геноцид. И еще, когда стало известно, что захватившие Косово албанцы разделывали братьев славян на органы для продажи.