С "воинами-победителями" мне так вольно обращаться было уже нельзя, да и за базар отвечать следовало - раз обещал златые горы - гони и никакие алмазные тут не катят! Даже если вторая сторона и не против такого эквивалента. Просто на разрабатываемых кимберлитовых трубках Намибии, до которых уже успели дотащить железку, уже разработка была налажена и одновременный впрыск большой массы народа, не остывшего еще от войны, был бы чреват последствиями. Им предложено было то, что дороже алмазов - НАДЕЖДА! В двух с половиной сотнях километров дальше на восток было золото и продолжившим туда дорогу давалось право на его добычу на стандартных условиях "фифти-фифти". От такого предложения не отказываются и бравые Гансы, Фрицы и Вилли, подбадриваемые своими Гретценами, прихваченными в Фатерлянде, сдав под ответственное хранение честно заслуженные свои трофейные штуцера, взяли в руки кирки, мотыги и тачки, и с воодушевлением принялись продолжать трансафриканский БАМ. Светлое будущее, без трепа, ждало их!
С этими людьми общаться было не сложно. Тем более прослойка из русифицированных (и патриотичных более чем сами русские) остзейских немцев усиленно помогала в том. Искатели острых ощущений из Риги, Митавы и Виндавы (а таковых там было немало ввиду "порочной" наследственности) с охотой вербовались на службу в Африку, и их грамотная билингвальность достойно оценивалась. Поэтому дети переселенцев, пестуемые такими педагогами, вскоре не только говорить, но и читать-писать по-русски стали не хуже, чем оригинальные носители языка в далекой северной стране. А, учитывая тот факт, что за соседнюю парту свое чадо мог привести и любой дальновидный отец из племени нгвато, квена или тавана, столь необходимый язык межнационального общения свои позиции завоевывал без принуждения.
Кстати, и в Малави, белое население которой было в основном переселено из Франции, та же история произошла уже под патронажем экзальтированных, но обедневших русских дворян и дворянчиков из уже центральной России. Французский они знали даже лучше родного, а беззаботную прошлую жизнь на родине легче забывать было под львиный рык или слоновью музыку. Кстати, служба неплохо оплачивалась и уважение общества наличествовало, так что отдельные мелкие неприятности в виде отмахивания от мухи це-це и постоянного ношения револьвера воспринимались не болезненно.
Много болезненней такая ненавязчивая экспансия русского языка воспринималась южнее - в английской колонизационной зоне (хотя правильнее бы было сказать - в самом Лондоне). Но для англов еще большей проблемой на тот момент были буры - голландские переселенцы, с которыми граничили и мы и британцы.
Оранжевая республика, образованная этими трудолюбивыми фермерами, как государственное образование, была структурой весьма рыхлой. Но в Африке такое состояние естественно, и сказать что южнее, власть англичан была сильней, значило слукавить - политическую линию белому меньшинству приходилось продвигать в основном посредством интриг, подкупа вождей племен и стравливания их между собой. То бишь все теми же низкозатратными способами ведения войны. В 21-м веке делать это будет возможно много дешевле - Интернет появится, но методики отрабатываться начинали еще в черной Африке, а потом уж были перенесены на аборигенов Азиопы.
Благо, между нами и соседями "из-за речки" еще пустыня Калахарт лежала, а соответствующих "кораблей" с горбами бриты завести не додумались, так что на некоторое бесконфликтное время я рассчитывать пока мог, а вот к той поре, когда ТАМ слюной захлебываться начнут, и трансафриканская железная дорога запущена будет. Для целей мобилизации и консолидации сил лучшего приспособления не найти. Пруссия ведь Австрию не пушками победить смогла - обеим сторонам Крупп одинаково продавал, но у первой было 4 ж/д ветки, а у второй всего одна.
В ТОЙ жизни после "похождений Сухова" второй по значению для меня была киносказка "Начальник Чукотки". Так этот "правильный начальник", объезжая аборигенов, везде новую жизнь с постройки бани начинал. Доставшийся на мой век "главный Чукча", в Англии проживая, вряд ли о своих подопечных так пекся. У меня же всюду, где не появлялся, первоочередным стоял такой затратный вопрос, как железка. Благо, что общак капеллы позволял подобное расточительство, хотя и вложения на черном континенте начинали отбиваться чуть ли не сразу. Ведь дураки и дороги бедой были не только общероссийской, в других сторонах дураков я и побольше видел, но конкретно для Африки опасность дорог была на порядки выше, чем в той же России, а ценности по ним перевозимые уже на порядки порядков! Так что при первых же появляющихся возможностях, делалось все для возведения стальной магистрали. И не удивительно, что чуть ли не первая тонна металла выплавленного на берегу оз. Ньяса пущена была на рельсы. А устремились они сквозь джунгли, реки и горы к морю в Дар эс Салам.
Правда, в целях оптимизации пути немного, по принадлежащему как бы Португалии Мозамбику пару сот километров рельсы проложить пришлось, с соответствующей аннексией прилегающих территорий. Что поделаешь, когда пограничных столбов в Африке ставить еще не научились! Да и спохватились в тамошней метрополии только через год после того, как все было уже сделано - главным недостатком колониализма ведь является неоперативное, неэффективное управление. Португалия к тому же давно утратила свое величие и уныло плелась в фарватере британской политики. Поэтому договориться с "крышей" оказалось несложно - пообещав все полезные ископаемые в оттяпанном регионе (если таковые там найдутся, разумеется) им в разработку отдать. При этом обеспечив комфортабельный подъезд, как геологов так и горняков в последующем. Наживка была заглочена, договора всеми подписаны, а ни руд, ни минералов в недрах не найдено. Бывает!
Хотя вот Британии, как раз дополнительные ресурсы уже бы не вредили. Пробудившаяся у нее страсть к броненосцам, вновь вернула империи славу царицы морей. Но зачем? Удовольствие то было весьма затратным, причем не только при создании плавсредств, но и при их эксплуатации. Ведь даже за собственный кордиф платить короне приходилось очень не мало, а наемные экипажи своих шиллингов требовали. Потому и ржавели себе в основном железные монстры у причальных стенок.
А как было вздумалось разок британскому льву оружием вновь побренчать, и собралась было эскадра в поход куда то, то неожиданно взорвался флагман прям на виду всего народа и королевы в том числе.
Разумеется, акцию устрашения им отменять пришлось и самим если не устрашиться, то в основательное расстройство и уныние прийти. Перестали на острове напевать популярную песенку "У нас достаточно оружия и денег". А потребовалось то всего мозги мне чуток напрячь и вспомнить, наконец, не очень и хитрую схему редуктора самого примитивного акваланга АВМ-1м (автономный воздушный морской), вбитую в подкорку в военном училище инженерных войск почище, чем АК-47. Ведь механика там настолько незамысловата, что самый посредственный слесарь (не говоря уже о часовщике) склепать мог, а для баллонов крупповская пушечная сталь годилась вполне. И каучук для гидрокостюмов и ласт (да и для утилитарных галош тоже) давно уже собирался с гивей.
Грех прям было не воспользоваться той толкучкой, что на английских рейдах творилась. Где и HMS и торгаши вперемешку терлись. Потом, правда, Парламент спец. закон принял и бизнес был удален, а ведь это по экономике еще один удар - денег значит стало еще меньше.
Обычно, при гнетущих настроениях, у населения возникает неподотчетное желание все непосильным трудом нажитое в какие либо вечные ценности сконвертировать. Дабы и компактно было (вдруг драпать придется) и в огне не горело (ну и т.д.). До недавних пор с этой задачей золото успешно справлялось, давно перейдя из разряда металла украшательского в накопительский. Но за века грабежей (тех же испанцев) накопилось у некоторых лордов золота так много, что нужда пришла задуматься как бы и его сконвертировать во что покомпактней. Вот в связи с возникшим спросом и были запущены в оборот "бриллиантовые деньги". Ценный минерал ведь до того воспринимался только как предмет роскоши и приобретался для обозначения статуса, не переходя грань разумного. С появлением же небольшой сторублевой (а позднее и пятисотрублевой, и тысячерублевой, и т.д.) монеты с впрессованным граненым алмазом, чью ценность мог подтвердить ближайший ювелир, спрос на неё стал прям ажиотажным. И сбыт минерала пошел без ограничений. Отчасти, это происшествие явилось революцией в мире финансов - но если разобраться в сущности фетишизма, то в абсолютную ценность все что угодно возвести можно. И главным для меня пока является подольше содержимое недр фермы Кимберли, что неподалеку от Хонтауна в Южной Африке не обнародовать.