Как-то раз довольно теплым осенним утром по Малой Конюшенной улице шли папа и дочка. Было воскресенье, улица была почти пуста. Папе и дочке было хорошо и весело. Они не торопились, жизнь была прекрасна.
Слегка туманный воздух придавал всему жемчужный оттенок. На Большой Конюшенной такого оттенка не бывает. Потом дочке захотелось пошалить. Совсем немножко, потому что она была послушной девочкой. Она стала отставать, делать вид, что идет в другую сторону, садиться на скамейки. Папа не сердился, он любил дочку, его благодушие не могли поколебать ее умеренные шалости. Потом, как это бывает иногда со взрослыми, он решил ,для ее же пользы, навести строгость и сказал:
- Ты почему это не слушаешься? Думаешь, мне нужна такая непослушная дочка?
После этого он повернулся , протянул руку с раскрытой ладонью назад, зная, что сейчас за нее схватится ручка его дочки и медленно пошел вперед.
Дочка же, услышав эти слова обернулась, но отца не увидела. Она вообще поняла, что находится уже не в середине Малой Конюшенной, а гораздо ближе к Шведскому переулку. Папы было не видно. Дети принимают все происходящее как есть, потому что они не чувствуют себя умными и значительными. Она повертела головой, думая, куда же он делся. Потом пошла снова в сторону Невского. Отца она увидела почти на углу. Он стоял с каким-то другим видом. Заметив же ее, словно не поверил своим глазам. Однако ничего не сказал, взял за руку и повел домой. Она чувствовала, что нечто изменилось. Стало холоднее и в отце была какая-то перемена. Он выглядел испуганным или сердитым. «Что это с ним,- думала дочка, - из-за такого пустяка так злиться». Но взрослых понять нельзя и она перестала об этом думать. Впрочем все равно все было чуть-чуть не так. То чувство у нее сохранилось на многие годы и она мысленно часто называла эту разницу – «до ТОГО дня и после». Но она никогда об этом ни с кем не говорила, и постепенно это забылось, как забываются детские сны.
А тот папа, который пошел вперед с рукой протянутой назад, так и ходит. Рука его пуста. К нему никто не прибежал. Если сомневаетесь - он до сих пор часто гуляет по улицам Петербурга. Его рука с раскрытой ладонью протянута назад.