Глава четвёртая.
Гардэниус Волл.
Есть события, свидетелями которых мы быть не можем, потому, как сами находимся в этот момент совсем в другом месте, но иногда потом судьба даёт на возможность заглянуть, и во всех деталях разглядеть происходившее.
Когда Гардэниус Волл попрощался с нами у ворот городского парка, сославшись на срочное дело, на самом деле он направился туда же куда и мы. Попасть к Замку-театру и Летнему домику можно с нескольких сторон. По морю, или от городской площади через парк, как провёл нас господин Орфус. Можно и по горной дороге, петлявшей за городской стеной вдоль реки. Этим путём, опираясь на свою трость, шёл Гардэниус Волл. Трость, с которой он никогда не расставался, мне бы хотелось обрисовать поподробней. Сделанная из чёрной австралийской акации, длинная и тонкая, но при этом необыкновенно прочная, она была украшена искусной резьбой. Внутри трости находился прозрачный с голубыми прожилками стержень, и хотя мне однажды довилось увидеть его, и даже держать в руках, не могу сказать из чего он был сделан. Набалдашник трости круглый серебряный, в виде маленького глобуса. У предсказателя была привычка, поглаживая пальцами шар, вращать его.
Направляясь к Летнему домику, предсказатель шёл быстро, точно зная, где и в какой момент нужно свернуть с дороги, что бы сократить путь. В скале у реки было множество небольших пещер, похожих на круглые террасы. Один-два человека могли бы укрыться в такой от не погоды, но компании из трёх человек было бы тесно. У одной из пещер, Гардэниус резко остановился, огляделся, и шагнул внутрь. На первый взгляд она ничем не отличалась от остальных. Серо-жёлтые, словно в маленьких узелках, покатые стены, на каменном полу песок и прошлогодние листья, занесённые ветром. Но предсказатель поднял руку и стукнул концом трости в потолок над собой. Дальняя стена пещеры вздрогнула и мягко отъехала вбок. За ней показались ступени уходящие куда-то вниз. Вокруг них не было ничего, лишь тёмная прохладная пустота. Лестница привела к ещё одной пещере, гораздо большей, чем первая – под высоким сводчатым потолком мерцали желтоватые огоньки, освещая каменные ступени и маленькую пристань. Внизу тихо плескалась вода, ударяясь о крутой берег подземного озера. Как только Гардэниус стал спускаться по ступеням, стена за ним закрылась. Выйдя на берег, и остановившись у самого края, Предсказатель вновь стукнул тростью, но теперь уже об пол. К берегу медленно подплыла длинная и узкая, похожая на свернувшийся листок, лодка, вёсла её двигались сами.
- К Коридору Услышанных разговоров, пожалуйста. – Голос предсказателя прозвучал совсем иначе. Ни мягкости, ни сладости - вежливо, но чётко и властно.
- Как прикажете. – Отразившись от стен глухим шелестом, ответил другой голос. Лодка качнулась и, развернувшись, направилась в темноту. Гардэниус сидел на скамье, исходившее от лодки мягкое, серебристое сияние, освещало его. Он снял шляпу и очки, мантию свернул и положил рядом. Лицо его казалось задумчивым и даже печальным. На какой-то момент он закрыл глаза, и перед его мысленным взором предстала девушка в ярком переливчато оранжевом платье. Её длинные золотистые волосы развевались на ветру. Она весело смеялась, держа в руках букет полевых цветов. Одни из них были вырваны из земли прямо с корнями, у других стебельки оборваны и обгрызены на концах. Она что-то ласково говорила, гладя по голове маленького мальчика, рядом стоял юноша в руках у него были песочные часы. Но вот полил дождь, и все трое бегом побежали по цветущему склону. Пелена воды скрыла их, и летящие косые струи смыли возникший в памяти образ.
- Скоро… - раздался в тишине всё тот же шелестящий голос.
- Я знаю, но совсем не уверен, что всё готово.
- Вы поймёте, как Вам поступить.
- Слишком многое зависит от меня. – Предсказатель потёр переносицу и вновь одел очки.
Вынырнув из темноты, лодка мягко причалила к точно такой же, как та, что осталась где-то далеко позади, маленькой пристани. Огоньки под потолком освещали каменную лестницу, уходящую наверх. С помощью трости открыв и закрыв за собой стену, предсказатель оказался в длинном коридоре, обитом тёмными деревянными панелями. Там было много дверей, над каждой вывеска и голубой немигающий фонарь. И хотя все двери были плотно закрыты, оттуда доносились звуки. За одними из них слышна музыка, за другими голоса и смех, жаркие споры, или грохот и скрип, от их разнообразия и навязчивости, смешавшихся в голове в единый гул, хотелось бежать. Но Гардэниус шёл, как человек обязанный идти, и не имеющий права отвернуться, от ожидающего его впереди. Так идут те, кто знает о себе и о будущем больше чем хочет, но мало что могут изменить.
Когда мы, стайкой ярких и беззаботных пташек, выпорхнули на берег к прекрасному золотистому кораблю, Гардэниус открыл одну из дверей коридора и шагнул внутрь. Дверь за ним захлопнулась, и послышался щелчок, фонарь погас, и дверь из коридора стала невидимой, она словно бы слилась со стеной. Любой идущий по коридору не увидел бы ничего, кроме деревянных панелей. Комната, в которую зашёл предсказатель, была обычной гостиной, с камином, двумя креслами, книжным шкафом и небольшим письменным столом. На стенах висели картины с изображением сцен конной охоты. Высокие окна задёрнуты тяжёлыми гардинами, и потому единственным источником света, не считая тлеющих углей в камине, бала зелёная лампа в золотистом абажуре, стоящая на столике у окна. От её тусклого света, всё в комнате казалось немного ненастоящим. Гардэниус сбросил мантию, и она сама, распрямившись, беззвучно скользнула к вешалке, повиснув на ней мягкими складками. Туда же последовали шляпа и трость. Предсказатель подошёл к лампе, подкрутил фитиль и сел за письменный стол. Достав толстую тетрадь, он открыл её на одной из первых страниц и стал ждать. На столе, сама собой открылась маленькая шкатулка, похожая на чернильницу, так же без видимой помощи предсказателя, со стола поднялось гусиное перо. Неестественно белоснежное в этой мрачноватой комнате, оно окунулось заточенным кончиком в шкатулку-чернильницу и замерло. Гардэниус ждал. Скрипнула половица, из камина стрельнул и выпал уголёк, в комнате запахло дымом. И вновь всё стихло, уголёк потух, тишина сгустилась. Но вот, из чернильницы к перу потянулась тонкая струйка синего дыма, перо вздрогнуло и из ярко белого, оно плавно стало серо-голубым. С резким хлопком закрылась крышка шкатулки, оборвав наполнявшую и окрашивавшую перо, сизую нить. Переместившись к тетради, перо зависло над бумагой и в следующую секунду быстро-быстро запорхало над страницами, оставляя после себя ровные строчки. На лице предсказателя мелькнула улыбка. Перо опустилось на стол, тетрадь отправилась на полку в книжном шкафу, где ровными рядами стояли её сёстры-близнецы.