Виктор ЖУРАВА
Исповедь наркомана
Поговори со мною, мама! Ну, поговори…
Наталья Тихоновна, женщина в возрасте чуть более 45 лет, внимательно, со слезами на усталых глазах, читала только что выпущенную российским учёным наркологом А.Н. Большаковым брошюру «Проблемы молодёжи России в ХХI веке».
На странице пятой она вычитала, что наркотическая зависимость у современных молодых людей в возрасте от 10 до 30 лет устойчиво коррелирует с бытовой, пользовательской компьютерной зависимостью. Значит, эти две, казалось бы, совершенно разные по функциональному предназначению, психологические зависимости на подсознательном уровне у человека взаимосвязаны. Получается так, что молодой человек с любой генетической аномалией в физиологии, а это определяется только путём глубокого анализа ДНК, хотя бы однажды, употребивший сильнодействующее психотропное вещество, под воздействием компьютерной информационной атаки на его возбуждённую психику, постепенно теряет восприятие окружающего пространства, у него происходит потеря «себя» в реальной жизни. Появляется приобретённый синдром виртуальности, то есть состояние якобы нахождения «себя» в каком-то фантастическом космическом пространстве. Возникает устойчивое состояние самопроизвольных, нерегулируемых и, что является самым опасным, бессмысленных телодвижений. Ощущая себя в ином каком-то пространстве, наркоман перестаёт физически реагировать на воздействие окружающих внешних факторов, таких как день, ночь, холодно, тепло, быстро, медленно, болит, или нет, перестаёт реагировать и на привычные для него звуки, запахи. Он впадает в виртуальный транс. Принятие адекватных решений для совершения логических действий в этом состоянии, у наркомана происходит со значительным торможением, а порой такие решения и вовсе не принимаются, так как отсутствует анализ и оценка ситуации. Всё движимое и недвижимое, в окружении наркомана приобретает, по его оценке, бессмыслицу. Многие вещи, а порой и люди являются для него «лишними» и они подлежат или ликвидации, не важно, уже для него каким путём или способом, но обязательному уничтожению. Эта фаза состояния мозга наркомана является агрессивной и он в этот период становится крайне опасным для окружающих его людей. Наркоман способен совершить любое самое жестокое убийство. Есть печальные случаи, когда наркоман сын, расчленял тело своей матери на кусочки величиной с грецкий орех, а затем съедал сырое мясо или наркоманка дочь своей матери вырезала глаза, лишь потому, что они были у матери красивее, чем у неё. Время, пространство, ощущение себя живым у наркомана во время приступа теряется. Такая агрессия длится порой одну-две недели, затем он как бы начинает постепенно успокаиваться и у него появляется непреодолимое желание как можно быстрее покинуть эту хаотическую суету, достичь физической умиротворённости и покоя. Когда желаемый физический покой быстро не возникает, мозг наркомана неотступно ищет пути его достижения, причём любым, даже и не поддающимся осмыслению, способом. В этот момент центр анализа и контроля в головном мозге наркомана за его действиями, перестаёт выдавать адекватные команды, там всё подчинено: получить покой, всё должно приостановиться, а именно и мучения, и радости. Понятие: хочу жить, не хочу жить, перестаёт иметь какой-либо смысл. Ему важно успокоиться, причём не на миг, а надолго. Такое состояние психики наркомана практически не изучено, так как оно протекает быстротечно и безо всяких на то внешних предпосылок. Кажущееся спокойное состояние уже потенциального смертника как раз и не позволяет, даже самому опытному врачу, применить какое-либо экстренное действие по его спасению. Наоборот, смертник изыскивает и прибегает к таким изощрённым уловкам, что его изобретательность по запланированному уходу из жизни не вызывает никаких подозрений у многих психиатров,, что он может совершить суицид. Это как раз и есть роковой старт неотвратимого суицида. Человек начинает себя ощущать в неизвестном своей загадочностью фантастическом мире. Для него окружающая обстановка становится всего лишь каким-то тесным и душным пространством и нужна она ему только для ориентации двигаться в этой тесноте правильно, чтобы не упасть в пропасть, а таковая, ему кажется, что его повсюду окружает. Все окружающие его люди, животные, птицы безумно раздражает. От усталости мозга физической и усталости мозга наркомана от химического воздействия на него наркотиков, он начинает мыслить плоско, в строго выбранном абстрактном направлении. Нужен покой. Этого требует всё существо физически истощённого наркомана. В его сознании становится хорошо от того, что там, в каком-то специальном, где живут одни только наркоманы, неземном городе, как будто кто-то доброжелательно их принимает и уже давно его ждёт. Наступает комфорт в окружающей реальности, всё приобретает розово-бирюзовый цвет с золотистыми оттенками и бликами. По душе расползается усыпляющее тепло. Болевые ощущения и страхи в сознании полностью устраняются. Он начинает торопиться успокоится и туда, в неизвестное, во что бы то ни стало, попасть. Средств и методов прервать жизнь у любого человека множество. Суицид совершается уже заведомо подготовленным на подсознательном уровне методом и средствами. Остаётся только привести запрограммированные смертельные действия в исполнение. Наркоман совершает суицид так же запросто как он, например, отрезал бы ломоть хлеба от целой булки или прыгал бы в воду с крутого берега реки. В этот момент, логический контроль наркомана за своими действиями, абсолютно отсутствует. Суицид совершается в полном бессознательном состоянии и, как кажется смертнику, с удовольствием и пользой ему самому и тем более другим, а особенно его близким людям.
«Какой ужас, вот ведь какие бывают сложные загадки человеческого мозга», - подумала эта худенькая, растревоженная сознанием того, что её Рома в любой момент мог прибегнуть к суициду, женщина. Наталья Тихоновна, являясь сама опытным врачом психиатром, к великому сожалению или, наоборот, к счастью, понимала, что у сына давно уже нет физических сил и, что суицид он не в состоянии совершить. Он, конечно, сейчас медленно и естественно умирает от сгубивших его организм, всего лишь за три года, смертельным воздействием органических и синтетических наркотиков. Её искренне тревожили масштабы наркомании у нас в стране. Её удивляло то, что государство отпускает миллиарды бюджетных средств на борьбу с наркоманией, а в стране с каждым годом число наркоманов только растёт. Существуют в России громадные Федеральные службы с сотнями тысяч работников, призванных бороться с наркоманией и их оборотом среди населения страны, а наркомания у них под носом процветает. Наверно это кому-то выгодно, раз наша космическая страна и такая бессильная в борьбе с наркотической чумой. Никому не жалко, что только у нас в течение календарного года стирается с лица земли стотысячный город. Пусть они наркоманы, но они ведь тоже люди.
Читать далее сложные научные выкладки этого знаменитого учёного, который когда-то был и её преподавателем в мединституте и у, которого тоже погибла от наркотиков одна единственная дочь, ещё в школьном возрасте, она не стала и медленно ушла в огромную светлую комнату к умирающему сыну-наркоману. Рома одиноко и неподвижно лежал на кровати с открытыми глазами и тупо смотрел в потолок. До болезни они у него были огромные и ярко голубого цвета. Свои худые руки он сложил так, как их складывают покойникам. Представлял собой он сейчас ужасающий вид: живое существо-скелет с большими бесцветными глазами и открытым ртом, где уже давно не было ни одного зуба. Удивительно, как в этом скелете, обтянутом жёлтой кожей, теплится человеческая жизнь. Роме Наталья Тихоновна много дней внутривенно вводила различные питательные растворы, продлевая этим ему жизнь, так как все его внутренние органы уже более месяца назад уже перестали функционировать. За это время он пищу не принимал. Рома не мог её употреблять, так как он не мог жевать, у него на это просто уже не было сил.
Что делают наркотики такое невообразимо-жестокое с человеком, рассуждала сама с собой Ромина мама. Приходится только бессильно удивляться массовости человеческих трагедий от наркомании. Никакая борьба в государстве по противодействию наркотизации населения не даёт значимых результатов. Ну почему сознание здорового человека по неизвестным на то причинам, качественно деформируется, что же заставляет его употребить первый раз наркотик? Значит, какие-то же центры его мозга насильно заставляют познать вкус запретного плода. Что же заставляет его мысли устремлять в одном единственном направлении: приобрести и употребить наркотик. Ведь до сегодняшнего дня вся мировая наука пока не может точно установить химическую реакцию мозга при воздействии на него наркотиков. Одно известно, что с каждым новым приёмом наркотика, у наркомана меняется химический состав серого вещества в мозге. Химические процессы, что является весьма загадочным, не являются постоянными, они изменяются непрерывно. Сколько раз наркоман принимает наркотик, столько раз у него меняется и химический состав его мозга, или это значит, что химическая реакция в мозге всегда разная. Выходит, что один и тот же наркотик во времени с разной степенью агрессии воздействует на мозг человека, но постоянно его угнетает и доводит до полного физического и энергетического истощения. Как, однако, всё это не просто с этими проклятыми, придуманными самим же человеком наркотиками, подумала утомившаяся от чтения Наталья Тихоновна.
Вот и тогда, три года назад, когда её красавец и здоровяк сын был на пике спортивной славы, что произошло с Ромой, сейчас трудно понять и оценить. Один человек в своей жизни свободно проходит мимо наркотического наслаждения, восполняя его другими методами и средствами, а другой просто притягивается к ним какими-то дьявольскими силами и в итоге - погибает. Не зря говорят: «От сумы и тюрьмы не зарекаются». Неужели судьбой человеку начертано быть ему наркоманом или не быть. Наркоманами, конечно же, не рождаются, их делает такими безжалостное к человеческим проблемам наше общество, тут сомнений нет. Но Наталья Тихоновна ещё и понимала, что здесь огромную роль играет генетическая наследственность. Казалось бы, странно, но в наркомании работает принцип: «Сын вора, станет вором». По существующей в психиатрии статистике у нас в стране, рождённые от десяти жестоких родителей восемь потомков обязательно становятся жестокими. Она вспомнила недавно прочитанный ею знаменитый художественный роман известного российского учёного-писателя Виктора Чернышова «Каратель». В нём он показал генетическую связь патологически жестокого молодого человека, загубившего в наше время сотни невинных людей с породившими его предшественниками. У него отец был самым жестоким фашистским карателем, загубившим тысячи невинных жителей Украины и Белоруссии во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, а отец этого карателя был палачом у польских шляхтичей, руками которого отсечены от человеческих тел тысячи голов. Автор романа очень профессионально, как художник-писатель, и как учёный генетик, показал существование неразрывной генетической цепи, в которой формируется программа передачи генетического кода в репродуктивной системе человека.
Мать с надеждой на продолжение ещё нескольких мигов жизни умирающего сына, посмотрела на него и слёзы из её глаз потекли сами собой. Из недавно пышущего здоровьем атлета-спортсмена, чемпиона страны по боксу, имевшего тяжёлый вес, осталось не более двадцати килограммов. Он уже не просил маму вколоть ему дозу, у него и на это уже не было сил. Но от того, что она вошла в его комнату, у Ромы появилась едва заметная на бледно-сером лице улыбка. И мама, и он умирающий, в этот миг ещё не догадывались, что улыбается он в последний раз, что через несколько минут с этой детской улыбкой Рома перестанет дышать и отойдёт навсегда в вечный мир иной.
Видимо, собрав все оставшиеся силы, Рома тихим голосом попросил: «Мама, присядь около меня в последний раз. Я так хочу мамочка, что бы ты поласкала мою руку. Подержи мои руки, погрей их немного так, как ты делала это мне в детстве, они у меня замёрзли»
Наталья Тихоновна, едва сдерживая рыдание, присела на край кровати сына и взяла его руки к себе. Через прозрачную кожу были видны косточки. Мать стала на них дуть тёплым воздухом и нежно гладить. На лице и посветлевших глазах у Ромы появилась добродушная улыбка, и он так же тихо заговорил «Мамочка, милая моя и самая любимая, ты меня сейчас сможешь простить за то, что я незаслуженно причинил тебе столько горя. Не смог я тогда удержаться от соблазна наркотиками. Я понимаю, что мне уже недолго осталось дышать этим воздухом, скоро навсегда закроются мои глаза, и я тебя больше никогда не увижу, моя дорогая. Сейчас я тебе скажу правду, что со мной произошло тогда, а ты расскажи это другим ребятам, пусть знают, как происходит попадание нас молодых ребят и девчонок в сети наркотиков. Конечно, я теперь очень жалею об этом и знаю, что нахожусь на своём смертном одре и ясно понимаю, что ничего уже невозможно изменить, а тем более мою смерть отсрочить или повернуть время назад. Если бы Бог дал мне шанс исправить эту роковую ошибку, я жизнь начал бы по-другому: берёг каждую бы её секунду. Жизнь свою я сгубил сам, я её без боя отдал наркотическому дьяволу. Первый раз, на соревнованиях в Ташкенте я попробовал кокаин, понюхал его, а предложил его нам наш тренер Мирза Ахметович. Он уже тогда, было понятно, постоянно употреблял наркотики и запросто предлагал их боксёрам всей нашей команды. Я, как и все ребята, не стал отказываться, чтобы не выглядеть мальчиком-паинькой. Потом он нам, как бы в награду, только непонятно за что, раздавал кокаин уже по пакетику, чтобы мы и дома сами или с друзьями могли употреблять. Через месяц я так привык к кокаину, что мои внутренние силы заставляли добыть его любыми путями, лишь бы понюхать и забыться. Состояние, в котором ты пребываешь, когда нанюхаешься, предать словами невозможно. Я, например, постоянно находился в гостях у какого-то мужика, который устраивал для меня в большой с синими стенами комнате концерты, а артистами были маленькие чертенята, но причём они были все разного цвета. Пели они, конечно, не очень, но танцевали все хорошо. Иногда и я с ними танцевал. Потом они заставляли меня поделиться с ними наркотиком, а если у меня не оказывалось, то просили, чтобы я его купил. Купить любой наркотик и сколько тебе нужно не было никаких проблем, постоянная проблема была в деньгах. Потом нашлись щедрые друзья, которые предложили мне делать героиновые уколы, объяснив, что это намного выгоднее, так как действует доза долго и эффективнее, чем нюхать. Вначале мне уколы делала какая-то маленькая рыжая девушка, я имени её не знал, да это мне и не нужно было. После укола я всегда засыпал. Вот здесь мне уже доводилось встречаться даже с самим и дьяволом. Но он ко мне относился всегда по-доброму, наверно за что-то меня уважал и не привлекал на работы: таскать людские трупы в какие-то ямы, где они их потом жгли. Спал я у него всегда на бугорке из земли, и мне было видно, когда я просыпался, сколько там у него во дворе суетятся молодых ребят и девчонок. Некоторых я даже знал, они жили в нашем городе. Все они были худые и голодные, так как постоянно просили у хозяина поесть. Понятно, что никакой еды там и в помине никогда не было. Иногда он бил кого- то плёткой, но они почему-то боли не замечали, а продолжали, как неприкаянные, бродить по этому дворику. А вот куда они потом все исчезали, я так и не понял. Я просыпался, и во мне что-то в приказном порядке опять требовало немедленно, найти наркотик и употребить его. Я хорошо понимал и тогда, что там, наверху, почему-то у меня жизнь без наркотиков представлялась каким-то верхом. Я чувствовал, что потеряли меня, мне надо немедленно возвращаться к своим друзьям, маме. Скорее надо выходить из этих цепей, сбрасывать их. Но я уже не мог. Меня магически тянули к себе наркотики. Мне хотелось поскорее принять дозу и забыться, уйти из этого реального мира в мир фантазий и грёз. Мой мозг работал как бы на два направления: первое, я постоянно думал об этом, мне нужно высвободиться из этого жуткого наркотического плена. Но эта мысль работала как бы, между прочим, второе, мощное, мерещился то ли в глазах, то ли в мозге - рай неземной, который меня туда тянул и я как бы чувствовал, что там меня ждёт покой. Что-то или кто-то мне вслух говорили, что там не надо будет ни о чём думать, не надо куда-то спешить, тебя там никто не будет тревожить и, самое главное, никогда не будешь хотеть есть. «Мама, - обратился Рома к матери, - Вынь из моей вены иглу, мне не нужно уже питание. Ты же видишь, я умираю. Мне так хорошо, что ты мамочка рядом со мной. Вот сейчас я перестану дышать, а всё равно буду знать, что ты рядом и мне не будет страшно покидать тебя. Я не боюсь уходить в бездну смерти, потому что это самый лучший для меня исход - это вечный мой покой и тишина. Наконец, я перестану мучить тебя моя любимая, и мучиться сам. Конечно, жаль, что у меня, в мои двадцать лет, нет детей, но у меня нет и любимой женщины, которая могла бы от меня родить ребёночка. Наверное, это к лучшему, что так у меня сложилось, а то бы мой потомок тоже стал бы наркоманом. Мамочка, а ты меня слышишь, а то что-то я себя перестаю слышать. Вот видишь, мой мозг ещё работает, а я уже не чувствую своих рук и ног. Да и язык с трудом шевелится. Глаза мои ещё тебя видят, ты такая красивая у меня, мамочка. Ну не плачь, зачем ты так огорчаешься? Мне там будет хорошо, я точно знаю. Ты меня не скоро забудешь, но я бы просил тебя помнить обо мне только те годы, когда я не был у тебя наркоманом. Мама, как мне стыдно, что так глупо всё произошло. Ты же знаешь, какой я у тебя был сильный. Ну почему мы с тобой не уследили тот момент, когда меня начал ласкать этот безжалостный дьявол? Он так незаметно подкрался ко мне и увлёк меня с собой в наркотическую бездну. Я ничем не мог ему противостоять, он оказался сильнее меня. Мама, погладь мне голову, она у меня так замёрзла. Мама, поругай меня хотя бы сейчас, ведь ты меня никогда не ругала. Может в этом была и твоя ошибка. Ты всегда думала, что я у тебя сильный и смогу сам высвободится из наркотического плена, а оно оказалось совсем не так. Какие у тебя горячие рученьки. Как мне стало тепло. Ты знаешь, может я уже тебе всё сказал и мне пора прекращать тебя мучить. Вот представляешь, мой мозг сейчас мне подсказывает, дыши столько, сколько ты ещё сможешь, но как только я выдохну и не сделаю очередной вдох, это и будет означать конец моего пребывания в этом земном мире. Мамочка, ты за мною не плачь. Я не заслуживаю этого. Наверное, я не последний, кто умирает в таком возрасте. Как объяснить девчонкам и мальчишкам, что любые наркотики смертельны? Они созданы самим человеком для уничтожения самого себя.
Мама, похорони меня на Новоникольском кладбище. Там такой хороший крематорий, вот в нём и сожги меня. Мой труп не оставляй в этом мире. Я предвижу, что могут прийти дьяволы, и они не дадут мне покоя и мёртвому, а так - прах, пыль, что они с ней могут сделать, ничего. В церковь не ходи, ты же знаешь, что Бог, таких как я наркоманов, не принимает, пощады от него нечего ждать. Я его просил однажды помочь мне. Он тогда отвернулся от меня и сказал, что я уже пропащий человек и вроде бы даже сказал, что я родился уже пропащим. Мне его помощники – это ангелы, тоже тогда говорили о том, чтобы я перестал водиться с дьяволом. Это, мама, они так называют торговцев наркотиками. Ну, куда там нам тогда было прислушиваться к их здравому совету. Главное нам было тогда заполучить дозу наркотика, и уже неважно даже какого, лишь бы вколоться и впасть, как можно глубже и дольше в сказочный «космос». Мама, ко мне часто, когда я находился в наркотическом угаре, приходила какая-то женщина в белых одеждах. Она почему-то всегда пыталась влить мне в рот молока и даже просила, что бы я выпил его. Потом какой-то грязный и дурно пахнущий мужик грубо отгонял её от меня и наблюдал, что бы я дозу принял сам, а не кому-нибудь её вколол. Дозами мы, конечно, не делились. А если и появлялась лишняя доза, то её и вкалывал сам себе владелец нашего наркотического притона. Нам почему-то было всегда веселее колоться хором. По одному было даже и не интересно. Всё бы ничего было там, мама, да вот только меня постоянно доводило какое-то животное, я даже и не могу его определить, что это за животное, но оно меня постоянно облизывало своим шершавым языком, а мне это было противно. На моём лице всегда было много его слюны. Однажды я это животное схватил обеими руками и зверски задушил. После этого мне стало находиться в наркотическом блаженстве намного лучше. Я подолгу один сидел на земляной горке и смотрел на синее-синее море. Мне оно очень нравилось, и я его любил за то, что там никогда не было кораблей. Но почему-то оно появлялось только тогда, когда я делал себе героиновый или кокаиновый уколы. Мне в последнее время, незадолго до моей смерти, всё больше и больше, хотелось смотреть на море, я и смотрел. Это была в том мире моя единственная радость. Мама, я что-то не пойму, я ещё живой или уже мёртвый? Всё говорю с тобою и говорю, а ты всё молчишь и, наверное, думаешь: « говори сынок, говори, я тебя всё равно никогда не наслушаюсь». Мама, открой мне глаза, они что-то ничего не видят. Я так хочу на тебя в последний разочек посмотреть. Спасибо тебе родная мамуля, вот теперь мне тебя хорошо видно. Какая же ты у меня красивая мама!»
Рома стал реже дышать, ему не хватало воздуха. Видимо его лёгкие уже перестали двигаться. Глаза у него, конечно, были уже как полчаса, закрыты. Он видел маму подсознательно, говорил и мыслил удивительно чётко. Ему так хотелось жить. Он, как бы прекратив, о чём-то своём думать, также тихо продолжил: «Сейчас я уже перестану дышать, потому что у меня в глазах стало темно. Вот представляешь мама, а теперь вдруг у меня уже перед глазами виден цветущий яблонёвый сад. Вон там ходят какие-то животные. А вот и два мужика, которые видимо меня и ждут. Мама, давай прощаться, положи мне свою руку на мою грудь, послушай, как перестанет биться моё сердце. Только ты, дорогая, не плачь. Я вот видишь, не могу плакать, у меня нет слёз. Я уже ведь и не живой! Слушай мой последний выдох! Прощай мамочка!», – из обоих глаз Ромы покатились крупные слезинки. Грудь сына медленно опустилась и больше не поднималась. Его тело вытянулось как струна и также медленно обмякло.
Наталья Тихоновна молча, с полными слёз глазами, рукой ласково закрыла всё ещё смотрящие на неё, глаза сына. Она неподвижно продолжала сидеть на краю кровати и у неё в голове мелькали: Ромины годы детства, школьные годы, годы, когда он стал уже известным в стране спортсменом. И вот теперь, этот успокоившийся навсегда её любимый мальчик, превращённый наркотиками в скелет, никогда не пожалуется ей, что ему плохо, что он хочет кушать.
Ей вдруг показалось, что Рома как будто снова открыл рот и пытается что-то ей сказать. Она даже спросила: «Рома, ты что-то хочешь мне сказать? Говори мой сыночек, я тебя слушаю!» И тут огорчённая горем женщина, услышав свой одинокий в комнате голос, поняла, что сидит живая только она в этой полутёмной комнате, около мёртвого своего сына.
Наталья Тихоновна не знала, что делать ей дальше. Как она будет хоронить своего единственного сына, она тоже не представляла. Теперь она осталась совсем одна. Родственников у неё не было, да и с соседями в таких крупных домах не принято знаться. Поскольку время уже было вечернее, то и звонить ей было некуда. Она знала, что эту ночь проведёт с покойным сыном одна. Её это абсолютно не пугало, даже, наоборот, она хотела с ним, пусть даже мёртвым, говорить. Тему для разговора она найдёт, она Роме теперь всё выскажет. «Надо бы его обмыть в последний путь как это принято по христианским обычаям», - подумала мать и стала соображать, как ей это сделать. «Вес то у него детский, не больше 15-20 килограммов сейчас. Хорошо, что у него есть, пусть и светлый, костюм, совершенно новый, он его ведь ни разу не одевал бедненький мой сыночек. Одену-то я его в гроб и на тот свет хорошо» - думала, молча рыдающая мама. О чём можно говорить, душа убитой горем женщины, разрывалась. Она остановилась около лежащего трупа Ромы и задумалась. Ведь надо же, как наркотики сжигают человека. Рома у неё был ростом почти два метра и весом в сто килограммов, а во что он превращён сейчас, страшно смотреть. И это всего за каких-то три года. Начинал её сын бесшабашно нюхать наркотики, а потом бездумно колоться, а потом уже настоящий ад - вечная потребность в дозе. Сжёг свою жизнь ни за что, ни про что. Страшно становится, что, таких как Рома, в стране тысячи молодых людей и все они потенциальные смертники. Зачем же их тогда рожают матери? «Вот и я», подумала Наталья Тихоновна, зачем я его такого красавца родила, что бы он мучился? Ведь он же не родился наркоманом, это его система сделала таким. Биологический отец Ромы был в группе российских космонавтов, и он сделал даже два полёта в космос, но тоже бедняга погиб при нелепых обстоятельствах. Гены то Романа должны быть от сильного мужчины и не мог его отец лётчик-космонавт быть наркоманом, значит, он унаследовал эту гадость ещё от кого то». Мама смотрела на сына и думала, о том, что лежит он сейчас себе тихо и не нужна ему теперь доза, успокоилась его душа. «Рома, милый, сыночек ты мой единственный, ну как же я тебя не уберегла?». Она подошла к застывшему сыну и начала ласково гладить ему голову, лицо, руки. Ей казалось, что он ещё дышит и вот-вот заговорит с нею.
Это надо было себе только представить. Как могла эта худенькая, маленькая женщина, Наталья Тихоновна, одна без чьей либо помощи, помыть мёртвого сына в ванной. Затем она надела на него новые рубаху, костюм и красиво причесала ему волосы. Теперь сидела у его изголовья и перебирала в памяти все хорошие и плохие дни из их жизни. Хороших-то дней было много. Какая у Ромы была спортивная слава, как им гордились его друзья. «А где же они теперь его друзья?»- подумала мама. Никто и не узнает, что Рома умер от наркотиков, а может быть друзей его, самих-то уже нет в живых или сейчас тоже погибают. Наталья Тихоновна мельком посмотрела на висевшие, на стене в Роминой комнате, часы. Было уже далеко за полночь, но спать ей абсолютно не хотелось.
Громадный мегаполис Москва медленно засыпал, появилась какая-то звенящая в ушах тишина, отдельные звуки и те затихали. Завтра, а теперь уже сегодня, она воспользуется услугами похоронных компаний и кремирует своего сына, именно там, где он её просил. Хорошо, что у неё на похороны были припасены деньги. Она, конечно, была готова к такому повороту событий. Однако её всё-таки пугала мысль, что Ромы больше никогда в этой квартире не будет. Ей не надо будет теперь торопиться домой с работы, чтобы увидеть сына, и неважно, наркоман он или нет, это её сын, и она должна его видеть и заботиться о нём. Как и любой матери, свой ребёнок всегда дорог. Дорог был и Рома Наталье Тихоновне.
В квартире стояла жуткая и звенящая тишина. Она подошла к покойнику и накрыла его белой материей. Пусть поспит дома последнюю ночь мой сын, а то завтра он превратится в пепел, подумала мама. Она подошла к окну. В нём светился ночной город. Ведь в нём ничего не изменится от того, что завтра не будет её сына. Как всё устроено в этом мире и просто и очень сложно. Кто-то рождается, а кто-то навсегда уходит, но жизнь не останавливается, она вечно продолжается. Около окна не шевелясь, она так и простояла до рассвета, а Рома молча, так и пролежал, как будто ожидая, когда его сожгут в топке крематория.
В погребальном зале Новоникольского крематория, кроме Натальи Тихоновны и гроба с её сыном Ромой, никого больше не было. Хор исполнил две положенных песни, и дежурный, который нисколько не удивился, что один человек хоронит другого, дал команду одинокой женщине попрощаться с покойником. Она подошла к гробу, наклонилась к лицу сына и тихо, в первый раз, заплакала. Сквозь слёзы и рыдание шепотом она проговорила: «Рома, прости меня за то, что я тебя родила и не сберегла. Пусть тебе, мой сыночек, там будет лучше, чем здесь. Я недолго, конечно, задержусь в этом мире без тебя. Я не знаю, есть ли там жизнь, куда ты уходишь, а если она есть, то будь хотя там, мудрее. Прощай сын мой! Всегда тебя любила и буду до последнего своего дыхания тебя любить. Моя жизнь оборвалась тогда же, когда и твоя – с первым твоим приёмом наркотика. Рядом с тобой я также болела, как и ты. Сыночек, твои наркотики также уничтожали и меня. До встречи, мой дорогой!»
Гроб медленно продвинулся к штольне, так же медленно открылись шторки и он начал опускаться. Смотреть на это можно было столько, пока шторки не закрылись. И они, конечно же, закрылись. Вот на этом моменте и прекратился отсчёт земного существования Романа. С этой секунды и она осталась одна. Наталья Тихоновна медленно и одиноко вышла из зала в дворик, она не видела стоявших там множество людей, ожидавших время на погребение своего покойника, а сквозь них, подняв голову, посмотрела на деревья. А те люди, наоборот, все с огромным сочувствием смотрели на эту маленькую седую женщину, только что похоронившую своего сына-наркомана. Безусловно, они все её жалели.
На деревьях уже распускались маленькие зелёные листики.
Весна, подумала мать.