Давно пролетели школьные годы. Кажется, это было до нашей эры, но память неумолимо возвращает меня в те далёкие времена, когда и ёлки казались пахучей, смолистей, и шоколад вкуснее, и игрушки нарядней и загадочней.
Детская память цепко сохранила подготовку в школе к Новому году, детский утренник, праздник в семье, беззаботные каникулы.
...Мы, дети, с трепетом ждали этого праздника. Да и теперь, на закате жизни, хочется верить во что-то магическое, стараться успеть до последнего удара курантов загадать заветное желание. Ведь, правда?
У нас, в Черниговке, было две школы. Одна - деревянная, для начальных классов. И ещё одно здание - большое, кирпичное - там учились старшеклассники. В нём размещалась грозная канцелярия, так называлась учительская, там же, в самом большом классе, проходили пионерские сборы и праздники.
Во втором и третьем классе мы занимались во вторую смену. Декабрьские сумерки наступали быстро, и последние уроки проходили уже при свете керосиновых ламп. После уроков начиналось самое интересное - мы мастерили игрушки для новогодней ёлки. Техничка тётя Дуся, что жила в каморке при школе, варила на плите клейстер, и мы клеили из цветных тетрадных обложек воздушные цепи, грибы, узорчатые корзиночки. Недаром с первых дней учебного года обложки исписанных тетрадей сохранялись, особенно ценились не обычные синие, а жёлтого, розового, зелёного цвета.
Где-то за день - два, до праздника раздавался крик: "Ёлку везут!". И все мальчишки выбегали раздетыми на мороз и сопровождали сани, в которых везли ёлку, до большой школы. Подходил день, когда ёлку вносили в большой класс, ставили её на крестовину. Выносили парты, складную доску, и начинали ёлку "наряжать". Стоя на учительском столе, осторожно вешали на самый верх тяжёлые, толстостенные стеклянные шары, сосульки, шишки, орехи. Ниже - ватные морковки, груши, яблоки, припорошенные искусственным снежком. Ещё ниже - шаблоны ушастых зайчиков, ежей и других животных с милыми натуральными мордашками (тогда не было ни аватаров, ни покемонов). И, вот, наконец, самые нижние ветви предоставлялись нам, и мы дружно кидались и опутывали их воздушными цепями, флажками, звёздами из фольги от конфет.
Предстояла последняя репетиция танцев, теперь уже возле ёлки. Жена директора Козлова Валериана Ивановича привезла из Задонска последнюю "инновацию", как теперь принято говорить - костюмированные танцы. С упоением порхая среди нас, пышнотелая красавица Евгения Николаевна не замечала, что в дверях появился муж.
- Директор, директор пришёл, - осторожно перешептывались мы.
Нет, он пришёл не за тем, чтобы следить за учебно-воспитательным процессом, а поймать лишний раз взгляд своей любимой (это я знала из разговоров родителей). Раскрасневшись, Евгения Николаевна объявляет конец репетиции, даёт последние распоряжения: не забыть белые носочки и костюмы, и отпускает домой.
Но уходить из школы не хочется. В коридоре витает свежий смолистый аромат ёлки, волнами праздничного духа заглушая устоявшийся запах печного дыма, палёных валенок, сырость мокрых варежек. Девочки из старших классов заметают опилки и хвою, начинают мыть полы, скоблить ножами некрашеные половицы до жёлтого цвета.
А технички уже укладывают возле голландок дрова, чтобы за ночь лучше просохли.
- Директор велел завтра поране прийтить и затопить. Сказывал, у одних носочиках плясать будуть! - переговаривались они между собой, занося с мороза длинные лавки для зрителей.
Дома конфетти вырезали, серпантин скручивали, склеивая полоски цветной бумаги клеем. В продаже ничего такого не было, а фильм "Карнавальная ночь" посмотрели, и теперь хотелось всё сделать так, как в кино.
А вот мои костюмы: на одной подушке пышным белым сугробом раскинулся накрахмаленный костюм снежинки. На другой - украинский костюм. Мама по ночам вышивала блузку и передник. А венок мама сделала из яркой древесной стружки, она продаётся в сельмаге. Лепесток к лепестку, техникой оригами собиралась розочка. Несколько таких цветов - уже венок. Примерив венок, раскружилась перед зеркалом - атласные ленты радугой разлетелись в разные стороны: ах, как красиво! Завтра уже скоро.
Концерт прошёл великолепно: танцевали, пели, декламировали, водили хоровод под патефон и гармонику.
Подарок от Деда Мороза съедался в последнюю очередь. Газетный кулёк с пряниками и фруктово-ягодной карамелью долго оставался незаслуженно забытым и валялся по углам, ожидая своего часа. А вот профсоюзные подарки от родителей принимались с нетерпением, особенно хрустящие пакеты из райздравотдела, которые привозил папа мне и сестре Олечке. В них были большие и маленькие шоколадки, мандарины, орехи , зефир, свежие яблоки. А какие фантики на шоколадных конфетах! Один такой фантик при обмене шёл 1:10!! Мамин профсоюз себя не утруждал, кульки формировались из сладостей местного сельпо, и нам было обидно за маму, когда папа подшучивал над ней на эту тему (чей подарок лучше?).
31 декабря, вечером, зажигали дополнительно ещё одну керосиновую лампу "Молнию" под зелёным жестяным абажуром. Мама готовила праздничный стол. Бабушка Оля, покряхтывая от настойчивости отца, доставала свои восковые свечи, хранившиеся "на чёрный день". Папа, прикрепляя их проволочкой в лапках ёлочки, включал приёмник на угольных батареях. Дом наполнялся предвкушением чего-то необычного. Даже старый прадедушка Костя, чисто промытый земляничным мылом, выставив клином белую бородку, постукивал палочкой в такт мелодии. Он был совершенно слепой, но праздники любил.
И вот, наконец, по радио били Кремлёвские куранты, пылали свечи, взрослые поднимали тост, мы с Олечкой повизгивали от радости: "С Новым годом! С Новым счастьем!". И всем было очень хорошо.
Инна ТЮНЬКИНА