Её бросили в темный подвал. И пока глаза привыкали к темноте, она разглядела еще кого-то, пока неясно мужчина это или женщина, но этот кто-то лежал на полу и тихо вздыхал.
- Ты кто? – спросила она этого непонятного.
- D'o; toi? – ответили ей мужским голосом.
- Ты француз?
- Toi russe?
- Я тебя совсем не понимаю!
- Moi de Gen;ve.
- Женева? Как тебя зовут? – настойчиво спрашивала она его, улавливая только отдельные знакомые слоги.
- Qui toi? – не понимая ее, он продолжал задавать вопросы.
- Мое имя Ира.
- Cela ainsi appellent? Ира? Mon nom Luc.
- Люк? Как я тебя пойму, Люк? Боже, Люк, Люк, я не знаю, что будет с нами, Люк! Сколько времени? Ты видишь меня?
- Tu me vois? Que maintenant, le jour ou la nuit?
- Найт? Ты спрашиваешь, что сейчас, день или ночь? Люк! Давай, еще, Люк, я тебя понимаю. Сейчас день, Люк!
- Le jour et la nuit! Mon Dieu! Moi ici d;j; les troisi;mes jours! Mon Dieu!
- Ты сказал, Господи! Люк! Слушай меня! Двигайся ближе. Мы должны понять друг друга! Вот руки мои, дай мне свою! Рука! Повтори, – и она придвинулась к нему, взяв его руки.
- Руга…Je te comprends! Maintenant toi r;p;te… main, - и он взял ее руку, и стал считать пальцы, загибая их при каждом названии числа, - un, deux, trois, quatre, cinq, six…
- Кватре. Люк, это квартет! Скажи, когда…они… приходят…?
- Toutes les quatre heures. J'entends leur musique.
- Это хорошо, Люк! Значит, рядом есть минарет. Рядом есть город, значит, рядом наши, Люк! Ты слышал минарет? - и она взяла его руку и подняла ввысь и стала раскачивать ее, как бы в такт музыки.
- Оui! Minaret! Ирра! - он взял ее руку и тоже стал повторять движения.
Они сидели рядом, - двое заложников в темном пустом подвале, Люк и Ира, двое, которые ничего не понимали в происходящем. Но у них была надежда, что если рядом была даже такая музыка войны, то обязательно они будут жить. Невозможно отнять надежду у людей, ибо они верят и любят.
Внезапный холод охватил их с ног до головы, укрывая леденящим саваном, скрипнула дверь подвала, и внезапный свет ослепил их глаза. И вроде непонятная речь по началу, стала доноситься до их слуха, а после с нарастающей силой входила в их сознание.
- Товарищ майор, здесь двое! Мужчина и женщина, - и эти двое уже слышали знакомые слова, пока еще не понимая, что творится вокруг.
- Давай, Ханок! Выводи наружу! - раздался громкий до боли знакомый голос.
---
прод. след.