Медсестра Анюта, как звали её все, была крупной и круглой девушкой тридцати шести лет, матерью-одиночкой с сыном-школьником, маленьким разбойником двенадцати лет. С мужем разошлась через год после рождения ребёнка, поскольку, с её слов, «он был не мужик». «Не мужик» постоянно менял место работы, которое в каждый новый раз, оказывалось ещё хуже, чем в предыдущий. Деньги на ребёнка он давал нерегулярно, по причине вышеизложенной. Анюту это злило, она орала на бывшего, но ситуация от этого не становилась лучше. По характеру Анюта была девушкой напористой, простой, где нужно – грубой, где не нужно – просто неулыбчивой. Как-то раз даже расцепила руками дерущихся во дворе собак, бультерьера и овчарку. И прогнала их подальше вместе с их хозяевами. Они мешали Анютиному сыну копаться в песочнице, а Ане – читать детектив.
Работала Анюта медсестрой в старейшем в городе противотуберкулёзном диспансере, история которого насчитывала более ста лет. Располагался он в очень старом, но крепком здании. И отличалось здание почти готической мрачностью, поскольку потолки были очень высокие, коридоры узкие, окна маленькие. Плюс царившая здесь атмосфера болезни, которая не смотря на новые методики лечения и сильные антибиотики, нередко приводила к летальному исходу.
Касаемо личной жизни Анюты, то она была такова. Аня привлекала всех своей грубоватой простотой, граничащей с понятием «свой парень». Анютины «свои парни» были разного калибра, порой, даже в два раза мельче неё самой. Нередко «кавалеры» были из числа пациентов диспансера. Анюту это ничуть не пугало. Вид у них, чаще всего, был вороватый, чем они занимались – было неизвестно, но исчезали они раньше, чем их можно было бы запомнить в лицо. Анюту это обстоятельство не беспокоило, поскольку женихи «слетались на Анюту» постоянно.
Не смотря на бурную личную жизнь, Анюта частенько нуждалась в деньгах. На одежду она не тратилась. Но зато любила вкусно поесть, и не только дома, но и в кафе-ресторанах. Также она обожала новинки бытовой техники. Пила Анюта не часто. В нетрезвом виде на работу не приходила, а просто звонила и говорила, что сегодня заболела и выйдет завтра. За отсутствие «больничного», на работе её слегка журили, вспоминали предыдущие её «болезни». Анюта в ответ, с вызовом возмущалась, что она вообще сейчас пойдёт и уволится. Так это и продолжалось в течение последних десяти лет.
Прослышала как-то весной Анюта, что в морге увольняется санитарка, и разузнала, что при правильной организации этого процесса, сможет неплохо зарабатывать. И пошла Анюта на подработку в морг. В её обязанности входило обмывание тел, одевание их же в одежду, и ещё по мелочи. Так как Анюта не страдала тонкой душевной организацией, то всякие там предвзятости и страхи её не пугали. Её интересовала зарплата – и «белая», и «чёрная». Да и покойники – самые спокойные пациенты, которых всё устраивает, и они не жалуются, ни устно, ни письменно.
Рабочее место Анюты было небольшой комнаткой в полуподвальном помещении морга, граничившее с тёмным без окон, крошечным чуланчиком, в котором хранились какие-то устаревшие предметы медицинского назначения, с давно истекшим сроком годности, но которые почему-то нельзя было выбрасывать.
Сегодня у Анюты было два «пациента». Один из них, никому не нужный, особенно родственникам, асоциальный худосочный дедушка, весь в коростах, язвах и с ещё прижизненным зловонием от тела. Вторым был очень приличный мужчина средних лет, смерть которого, действительно стала горем для родственников, особенно для неработающей молодой жены. Она принесла для него очень элегантный костюм, держа двумя пальчиками пластиковый пакет, в котором и лежал этот костюм, а также ботинки, рубашка и кое-что по мелочи.
Анюта с восхищением рассматривала костюм, искренне сопереживала о безвременно ушедшем в самом расцвете лет мужчине, и даже подумала, что, наверное, неплохо быть замужем за таким успешным и привлекательным. Анюта решила, что такого «красавчика» она будет «обрабатывать» в последнюю очередь, чтобы ничто не мешало ей.
Аня начала с деда. Надев перчатки, сморщив нос, и нецензурно выражая вслух своё неприятие к внешнему виду деда, она начала его мыть. Дедушка был шелудивый, и с него струпьями ссыпалась отмершая кожа. Было противно и тошно. Жёлтые, очень толстые и длинные ногти на руках и ногах, были похожи на большие уродливые птичьи когти. Аня продолжала нецензурно выражаться. Аня мыла деду правую ногу, и тут у него отвалилась пятка. Анюта отскочила, вытаращив глаза, и чертыхнулась. Пятка валялась на полу. Пара мурашек проскочила по Анютиной спине. Аня ещё раз помянула чёрта и с некоторым страхом продолжила свою работу. Больше дедушка сюрпризов не выдавал.
За крошечным зарешеченным окном, находившимся на уровне земли, темнело. Анюта нажала на выключатель. Загорелась тусклая лампочка под самым потолком. Анюта приступила к обработке мужчины. Ещё раз посмотрела на него, сочувственно вздохнула и начала мыть. Вдруг у Ани порвалась перчатка. Она сняла, надела другую, и продолжила мыть труп. Но через несколько секунд порвалась перчатка и на другой руке. Анюта ругнулась, со злостью бросила порванную перчатку и надела новую. Лампочка под потолком жалобно замигала и потухла. Анюта громко выругалась.
Подсвечивая себе, вынутым из кармана халата мобильником, Анюта зашла в чуланчик со всяким старым хламом. Кажется, здесь она видела покрытые пылью лампочки. Не смотря на свою «нетонкокожую» натуру, Анюте было неуютно. Сзади в темноте, лежали, притаившись, два трупа. Хотя, они и значились мёртвыми, но ей было не по себе. Перепачкавшись в пыли, почти чудом, Анюта нашла где-то в углу несколько картонных упаковок с лампочками. Взяв стул, взобралась на него, и сдуру, глянула с высоты своего положения вниз на труп мужчины. Труп смотрел на Аню! Анюта сильно вздрогнула, чуть не выронив мобильник, и моргнула. Да нет. Показалось… Мужчина лежал с закрытыми глазами. Наверное, свет от мобильника дал такую своеобразную тень.
Слегка дрожащими руками, Анюта вывинтила старую лампочку и стала завинчивать новую, трусливо поглядывая на труп мужчины. Труп вёл себя хорошо. Наконец, загорелся свет. Оказалось, что лампочка была низковаттная и света от неё было ещё меньше, чем от предыдущей. Аня, кряхтя, спустилась со стула, строго взглянула на труп мужчины, погрозила ему пальцем, и пошла надевать перчатки. Работу надо доделать. Анюта стала переворачивать мужчину, и тут он вздохнул! Анютины нервы не выдержали, и она бросилась прочь. Сердце колотилось от ужаса, мозг проклинал день и час, когда она согласилась работать в морге. Взлетев, не смотря на свои габариты, на третий этаж, Аня бросилась искать дежурную медсестру. Медсестры нигде не было. Пациенты прятались по палатам. В коридоре было темно. Всё вокруг, как будто нарочно добавляло красок в картину пережитого ею ужаса. Аня рванула в конец длинного коридора, надеясь встретить на лестнице медсестру. Медсестры не было нигде.
Тогда Анюта решила найти охранника. Но для этого надо было спуститься на первый этаж, где уже, возможно, разгуливает «оживший труп». Что же делать? Страшновато… Анюта храбро вздохнула и пошла вниз по лестнице. Везде было темно и пусто. Первый этаж освещался в самом конце, как раз возле комнаты для охраны. Аня быстро дошла до неё и подёргала за ручку. Закрыто, стала стучать. Тишина. «Наверное, обходит территорию», - решила Аня. Послышалась какая-то возня в конце коридора, как раз недалеко от морга. Анюта замерла на месте. Послышались шаги. Топ… топ… топ…
Глухо стучали каблуки по старой каменной плитке пола. Кто-то медленно шёл. В темноте стала вырисовываться фигура в белом халате и чепчике. «Люда, ты…?» - неуверенным голосом крикнула Анюта. Фигура молча шла по коридору к Анюте. Анюта напряглась, чуя недоброе. Где-то на средине коридора обозначилась женская фигура. «Аня, не бойся», - произнесла женщина, не спеша, приближаясь к Анюте. Аня, наконец-то смогла рассмотреть приближавшуюся женщину. Незнакомка была похожа на старую худую цыганку с белыми невесомыми волосами, которые непослушным облачком пушились из-под старомодной медицинской шапочки. Халат у женщины завязывался сзади на верёвочках. Спереди её сухую шейку плотно обхватывал воротник-стойка. «Вы меня знаете…? А как Вас зовут…?» - недоумевала Анюта. Женщина едва заметно усмехнулась и устало произнесла: «Меня не зовут. Я сама прихожу.» Анюта открыла было рот, чтобы что-то сказать, но женщина её опередила: «Шучу. Зовут меня Роза Романовна. Я медсестра.» Анюта облегчённо вздохнула: «Вы новенькая, да?» И, не дожидаясь ответа, пулей рассказала женщине всё, что с ней случилось вечером.
Женщина бесстрастно слушала Анютин рассказ. На Аню она даже не смотрела. Казалось, что женщина думает о чём-то своём и только делает вид, что слушает Анюту. «Такое бывает», - произнесла бесцветным голосом женщина, когда Анюта замолчала, чтобы перевести дух. «В лёгких умершего человека остаётся воздух и когда он выходит, то это выглядит так, как будто труп вздохнул. Незнающие пугаются.» - бесцветным голосом произнесла Роза Романовна. «Пойдём вместе, посмотрим. Не бойся, Аня». Анюта согласно кивнула головой, и они пошли по коридору в темноту, к моргу. Роза Романовна шла впереди. «Роза Романовна, а откуда Вы знаете моё имя? Я Вас здесь ни разу не видела…», - спросила Анюта. «Я много знаю. А ты меня здесь уже видела. Просто ты забыла…» - не поворачивая головы, бесцветно ответила Роза Романовна. Анюта попыталась было возразить, но они уже подошли к двери, за которой была небольшая лестница вниз, ведущая в маленький диспансерный морг. Слабая полоска света пробивалась из-под двери. Роза Романовна толкнула дверь и стала спускаться по лестнице. Аня следовала за ней. Следующая дверь, ведущая на рабочее место Анюты, была открыта. Роза Романовна зашла в неё и остановилась. Анюта шагнула тоже, и остолбенела. Трупа мужчины не было на месте. «Господи…» - пробормотала Анюта. Труп шелудивого дедушки был на месте, а трупа мужчины не было. «Что за чертовщина…?» - Аня в растерянности стала обходить маленькую комнатку по периметру. Но спрятаться в комнатке было негде. Роза Романовна молчала. «Надо позвонить дежурному врачу. У Вас в медсестринской, должен быть номер телефона», - начала «командовать» Аня. «Я сейчас. Подожди здесь», - быстро произнесла Роза Романовна и вышла за дверь. Дверь резко захлопнулась. Раздался резкий звук запираемого снаружи засова. «Эй! Роза Романовна! Вы что?! С ума сошли?! Выпустите меня!» - Анюта не на шутку разъярилась. В ответ она услышала звук захлопнутой второй наружной двери. "Роза Романовна! Вы что? Сумасшедшая?! Выпустите меня! Я на Вас докладную напишу!» Ответом Анюте была тишина.
Устав от бесполезных криков и дёрганья за ручку двери, Аня вспомнила о мобильнике и стала искать номер телефона одной из медсестёр диспансера, с которой она была в приятельских отношениях. Так как помещение морга находилось в полуподвале, то сигнал с мобильника всё время пропадал. Аня с некоторым страхом, время от времени, поглядывала на труп дедушки. Как бы и он чего не вытворил. Но дедушка вёл себя хорошо. Наконец-то соединение было установлено, и Анюта услышала в трубке сигнал вызова. Никогда до этого, ни один сигнал телефонного соединения не доставлял ей столько радости, как сейчас. На том конце сняли трубку, и она услышала голос медсестры. «Алло, Люда, это Аня. Привет! Ты сегодня дежуришь? Нет? А кто? Нинка? А разве её не уволили за то, что она на дежурстве напилась? Дали второй шанс? Слушай, Люд, что у нас в диспансере за ненормальная медсестра завелась? Роза Романовна зовут. Людка, приди, открой меня! Она меня, гадина, закрыла. Где-где? В морге! Ну что ты ржёшь?! У меня и труп сбежал……. Я не пьяная и не сошла с ума! Людка, я боюсь…. Умоляю… Возьми своего Валерку и вытащите меня. Я не разыгрываю. В милицию?! И сколько мне ждать придётся?! Да не вру я! Пожалуйста, приди, ты ж в двух шагах живёшь… Да! Закрыла! Дура какая-то! Роза Романовна! И я ни разу не слышала, и не видела. Хорошо… Жду, Люд. Пока…»
Аня села на стул, перекрестилась как умела. И стала ждать. Внезапно зазвонил мобильник. Анюта вздрогнула. Звонил сын. Переговорив с ним, Анюта напоследок сказала, чтобы он ложился спать. На его вопрос «когда она придёт», Анюта ответила «скоро». За дверью послышались какие-то шуршащие звуки. Крик! Там, за двумя дверьми, кто-то пронзительно закричал. Тишина. И тут резко зазвонил мобильник. Аня вздрогнула. Звонила Людка. В лёгкой истерике она верещала, что перед дверью морга они с мужем наткнулись в темноте на лежащий труп. «Это же наш умерший бизнесмен!» - с места событий передавала Людка. «Нашёлся твой труп. Его надо оттащить, иначе мы никак к тебе не проберёмся. Сейчас!» - крикнула напоследок Людка и отключилась. Анюта оторопела. Труп сбежал, труп пришёл. И лёг. Сам. Вдруг Анюта подняла глаза к тёмному углу, в котором на гвоздике висел «карденовский» костюм, предназначенный для сбежавшего трупа. Его не было! Не было и ботинок, и рубашки!
Аню так и застали. Сидящей и неотрывно смотревшей в тёмный угол комнаты. «Анька! Что тут у тебя творится?» - накинулась взбудораженная Людка. Её муж, Валерка молча озирался. Виду, что боится, он не подавал. Анюта встрепенулась: «На фиг! Не буду больше здесь работать! Я не железная!» и рванула к выходу, пробежав мимо трупа в «карденовском» костюме. Люда с мужем шагали следом. «Слушай, Ань, я не поняла, что здесь случилось. Но мужика этого надо в комнату занести и закрыть до завтрашнего утра. А то тебе влетит за такое халатное отношение к работе!» - пыталась шутить Люда. Валера молча стоял рядом. «Ань, мы ещё не поздоровались. Привет!» - наконец прервал своё молчание Валера. «Ой, Валер, привет! Совсем отупела я тут с этими тупами, тьфу, трупами», - оживилась Анюта. «Да, Люда… Ты права, надо занести его в комнату. И, главное, закрыть. А то я без пяти минут, как сойду с ума!»
Через десять минут всё было сделано. «Так как, ты говоришь, назвалась эта медсестра?» - спросила Люда Аню в очередной раз. «Роза Романовна! Чёрт бы её подрал за такие «шутки»! Вот отловлю её и запру на всю ночь с каким-нибудь ароматным трупом бомжа!» - устало возмущалась Анюта. «Анька…!» - Люда остановилась и, взяв Аню за руку, буквально потащила её к стене, на которой висел стенд «История нашего диспансера». «Смотри!» - воскликнула Люда и ткнула пальцем в старое фото за стеклом. «Валер, подсвети!» - попросила она мужа. Анюта посмотрела на старое фото сотрудников диспансера. Это был 1935 год. На фото была Роза Романовна, только чуть моложе и веселее. «Я вспомнила! Ведь это же я стенд помогала оформлять. Роза Романовна Черных, медсестра. Она здесь лет пятьдесят работала. Умерла несколько лет назад. Я просто забыла. А сейчас вдруг вспомнила…» - без умолку говорила Люда. Анюта смотрела и смотрела на фото. Да. Ошибки нет. Роза Романовна. Просто более живая что ли…