33. ЭХО ВОЙНЫ
Где это было, я вам всё равно не скажу.
Хоть пытайте – буду молчать, как партизан на допросе.
В туристском водном походе плыли мы по реке…(не скажу) мимо деревни…(не скажу), за которой километрах в…(не скажу), как в книгах писалось, был партизанский лагерь.
Время - полуденное, жара донимала. Мне не очень-то хотелось шастать по душному лесу в поисках заброшенных землянок и окопов. И Толя Логвинов тоже не пошёл, байдарку решил немного подремонтировать. А остальные пошли… И пропали…
Четыре часа прошло, пять, шесть… семь… Уж сумерки приближаются, а их всё нет и нет.
Нам с Толей уже надоело разные версии строить и всё время в сторону леса поглядывать – не появятся ли?
Появились… Но как!
Первым из леса, шатаясь, вышел Брайт (керри-блю-терьер). Мы сначала как-то этому значения не придали, потому что все остальные тоже кренделя выписывали.
Толя рассердился и кричит: – Кончайте представление!
А они как шли, так и идут. Молча и старательно.
Подходят ближе – мама родная! Да они же пьяные! По настоящему! Лыка не вяжут!
А Брайт до костра дошёл и рухнул. В стельку! И вот ведь что интересно – все они, в общем, не пьющие, а тут «назюзюкались»… Да так, что расспросы пришлось до утра отложить.
Оказывается, лагерь они не нашли, но зато набрели на замаскированную партизанскую самогоноварню. Мини-заводик этакий, производящий целительное дезсредство для ран и для внутреннего употребления. До сих пор действует. А там потомственные специалисты как раз к юбилею открытия производства добротную продукцию выгнали. Туристов, про партизан помнящих, как самых дорогих гостей приняли. Дегустацию им устроили… Ну и разговоры, само-собой...
Вспоминали потом наши бедолаги, что пился этот самогон – как вода, крепости совсем не ощущалось.
Ну а Брайт? Его никто не угощал. Это он сам где-то там чего-то нализался.
***