Привет веснушка

В класс на урок математики заглянуло солнце. После долгой хмурой зимы его появление было праздничным, радостным и тревожным. Весна пришла! Теперь уже все поверили в это. Солнечные лучи осветили парты, потолок, доску, учителя у доски с мелом в руках, который старался казаться строгим. Все задвигались, оживились, зашумели. Старый учитель Егор Семёнович, интеллигент, добряк, постарался шуткой привлечь внимание, чтобы потом снова и снова… но вскоре он понял, что урок безвозвратно потерян, и с этим лучше всего смириться.
Пожалуй, одна только Маша старательно морщила хорошенький носик и делала вид, что для неё ничего не может быть интереснее тангенса и котангенса, а в гипотенузу она просто влюблена. Хотя все в классе знали, что влюблена Маша в Димку, который любил математику и Лену из параллельного. Знала это и Маша и недоумевала: почему? Что такого есть в этой Лене, чего нет в ней, в Маше? Почему Дима  не её, а Лену ждёт, чтобы вместе идти из школы, не её, а Лену приглашает на каток?
Маша достала круглое маленькое зеркальце. На неё глянула хорошенькая мордашка в весёлых светлых кудряшках, – чего стоили ей эти локоны! –  а по классу запрыгал солнечный зайчик. Зайчик скакнул на доску, перескочил на Егора Семеновича, осветив его и без того блестящий череп, скользнул чуть ниже к носу. Егор Семенович зажмурился и попытался отмахнуться от зайчика. Все дружно засмеялись. А веселее всех смеялся старый учитель. Когда он смеялся, вокруг глаз дружно собирались морщинки-лучики, а сам он дивно молодел.
Но Маше было не до смеха. Она – о, ужас! – обнаружила на носу три яркие веснушки. Веснушки были прехорошенькие! И ни сколько они не портили Машу. Даже наоборот. Но Маша этого не знала. Она знала только одно: Диме нравится другая девочка. На перемене она заглядывала в класс, где учится Лена, чтобы ответить на мучивший её вопрос. «Нет, вовсе она и не красавица!» – выносила с удовольствием ей приговор Маша. Но в другой раз ей казалось всё наоборот. Если у Маши глаза, как глаза, даже не поймёшь, какого они цвета: то с голубым отливом, то серые, то зеленоватые (что, впрочем, придавало им особую прелесть, но об этом не знала бедная Маша), то у Лены –  большие, карие. Про такие говорят – очи!
Если у Маши вздёрнутый нос, (да ещё теперь веснушки эти, что само по себе глупо!), то у Лены тонкий с чуть заметной горбинкой. Голову держала она высоко, гордо, и сама была тонкая, как струна. А Маша? У неё уже стали появляться некоторые округлости. Маша замечала: на ней с удовольствием задерживали свой взгляд уже повзрослевшие парни. Но Дима! «Привет, веснушка!» – весело бросал он ей, пробегая. И только.
Маша начала борьбу с этими «признаками весны и юности», как называла их мама. В результате нос облупился, и веснушки исчезли, но Дима, видимо, этого не заметил.
- Привет, веснушка!
- Сам ты веснушка, - сердито возразила Маша.
- Да?! – удивился Дима – не замечал.
- А ты ничего не замечаешь, кроме…
От обиды голос Маши дрогнул. Дима взглянул на неё: «А где же они? Они так к лицу тебе были!».

Далёкие, чудесные школьные годы! Какими мелкими кажутся теперь те неприятности, обиды…. Уже пять лет прошло с тех пор, как они закончили школу. У каждого своя жизнь и сложилась она по-разному. А теперь вот школа собрала их на свой юбилей. Они пришли в свой класс, сели за свои парты. Некоторые парты остались пустыми – не все смогли приехать. Маша смотрит на пустующее место у окна, где сидел Дима. «Привет, веснушка», – словно слышит она издалёка. Как бы она хотела воочию услышать его чуть насмешливый ласкающий голос! И пусть бы он спешил к своей подруге. Это ничего… Но нету Димы. Его просто нет –  и в это трудно поверить. «А жизнь продолжается» – говорят в таких случаях. А вот у Димы её отняли.

Ну, здравствуй, школа! Здравствуйте, милый, милый Егор Семенович! Здравствуйте, Учитель! Как здорово, что вы у нас были, как здорово, что вы есть.
- Дорогие мои!.. Мои дорогие, – говорит Егор Семенович, и голос его дрожит, – я учил вас математике. Я учил вас быть честными людьми, никогда не прятаться за чужие спины. Может быть, я не правильно вас учил. Да, может быть, я был не прав. Простите меня.
Егор Семенович смотрит на то место за партой, где сидел Дима. Он делает над собой усилие, чтобы продолжить говорить, и голос его начинает звучать непривычно грозно.
             -  Здесь  когда-то сидел один из лучших математиков школы, может быть, города Дима Шмелев. Экстерном закончил факультет прикладной математики (6 лет за 4 года!), его оставляли при кафедре, а он пошёл в армию – как все! Он мог бы принести много пользы своей стране, если бы… если бы ценить то…
Дрожащей рукой Егор Семенович долго не может попасть в карман, отходит к окну. Кто-то всхлипнул. Маша подошла и уткнула мокрое лицо в плечо Егора Семеновича.
- Ну-ну, веснушка, отставить это мокрое дело – тихо говорит ей учитель.
- Веснушка?!
- Он же приезжал в прошлом году. Заходил в школу, долго сидели, вспоминали всех. А тебя всё время веснушкой называл.
Все встали, кто-то положил на Димину парту алые гвоздики. Как-то незаметно на пороге класса появилась женщина. Чёрное платье оттеняло мраморную белизну её лица. Конечно, она была очень молода, только яркая седая прядь на чёрных волосах.
- Можно, Егор Семенович?
- Проходи, садись, Лена.
Женщина прошла и села на Димину парту. Кого-то она смутно напомнила Маше. Лена?! Ну да! Это же Лена, девочка из параллельного. Оказалось, что у Димы есть сын. Правда, он не будет носить его фамилию – они не успели зарегистрироваться. Но это уже не важно! Главное – он есть! Его сын, его кровь! С каждым годом в нём всё больше будут проступать Димины чёрты. И Дима будет продолжаться в нём. Счастья тебе, Лена! Хорошей доли вашему с Димой сыну!

Сегодня тоже весна. Воскресенье –  «Прощёное воскресенье». И я собиралась написать что-нибудь весёлое, светлое, чтобы захотелось улыбнуться. Простите, не получилось.