Проработав в реанимации первые, пять лет, я как-то незаметно для самого себя стал относиться к смерти, как к чему-то само собой разумеющемуся, но были моменты, которые непонятно, почему врезались в память навсегда. Никогда не забуду, как однажды из отделения гинекологии к нам поступила молоденькая девочка–студентка с острым перитонитом: Последствия криминального аборта. Это была жгучая брюнетка с вьющимися от природы волосами, огромными голубыми глазами и удивительно правильной миниатюрной фигуркой Евы.
Спасали её всем отделением. Вот только спасать было уже поздно: перитонит захватил всю брюшину, и началось разжижение диафрагмы. В палате, где лежала оплетённая проводами датчиков больная, тихо попискивал динамик кардиомонитора, непрерывно гудел, нагнетая в трахеостому воздух РО-6, стоял невыносимо отвратительный запах заживо гниющего тела, мочи, крови и лекарств... Уже не действовали самые сильные антибиотики и в сутки из больной выкачивали по литру гноя.
На седьмой день у девушки внезапно остановилось сердце, и тут же на всё отделение тревожно заверещал датчик кардиомонитора. Дежурный врач с сестрой кинулись к больной, рывком подкатили к её койке дефибриллятор и попытались снова вдохнуть жизнь в остановившееся сердце.Сестра держит палец на красной кнопке и вопросительно смотрит на врача.
-Сколько давать?
-Давай шесть!
-Руки убрали!
От разряда в 6 киловольт и внезапного сокращения всех мышц больную подкидывает вверх. Попытка, ещё попытка:
Никакой реакции...
Вбегает зав. отделением Семёнов:
-Сколько?
На что дежурный врач, бросив взгляд на часы, отвечает: Семь минут!
-Всё - говорит Семёнов.
-Отключайте!
Все прекрасно знают, что на пятой минуте остановки сердца умирает мозг, но никто не хочет с этим соглашаться.
–Может ещё? – скороговоркой произносит дежурный врач…
-Я же сказал - неумолим Семенов...
-Отключайте!
Две медсестры, молча, вывозят на каталке в дальний конец коридора теперь уже безжизненное тело, накрывают его белой простынёй и возвращаются в палату к остальным больным. По правилам, тело должно вылежать два часа и только после этого его можно будет спустить в подвал, в морг. Во всём отделении наступает гнетущая тишина. Хоть и привыкли в реанимации к смерти, но этот случай на весь оставшийся день выбивает всех из колеи.
Через час, во время обеда, сестрички молча, усаживаются за стол уставленный тарелками с едой. Для кого-то это невыносимо, здесь же это ежедневная работа и без еды никак. Городские девчонки в реанимацию не идут даже за повышенную зарплату и льготный отпуск. Контингент здесь в основном из села: все кряжистые с широкими плечами и грустными глазами. Не хотят городские возиться с грязью и вонью. Старшая сестра, не спрашивая, наливает всем по полстакана 70ти градусного спирта, тихо произносит: -Помянем девочку!- и первой опрокидывает свой стакан... -Гореть нам всем в аду за нашу работу -тихо произносит она и пододвигает к себе тарелку с супом…
А.В.