Моей мамочке с любовью и благодарностью.
Дора, Дора... Какое необычное имя. Оно перекатывается во рту, как камушки. Теперь и рта нет. И тела нет. Осталось только имя.
Здесь странно. Нет Времени, нет Пространства, есть Всегда и Всюду. Мысль стала главной и единственной движущей силой того, что теперь называется Дора. Она научилась видеть себя. Это не трудно, если немного потренироваться. Сначала был только палец. Желтоватый, корявый, с темной полоской под ногтем, которая никак не вычищалась. Фу. Дора сделала усилие, и палец стал гладким, аккуратным, с красивым маникюром. Как в молодости. Потом проявились другие пальцы, рука, и ей удалось увидеть себя целиком, юную и лёгкую. Вот, так лучше.
Здесь хорошо. Ничего не болит, потому что тела больше нет. Его закопали под берёзкой в светлом солнечном месте. Там много других тел, кладбище очень большое. Муж Витя, который теперь называется странным словом "вдовец", прикрутил фотографию Доры на чужой памятник. Дурак. И сволочь.
Первое, что сделала Дора, когда узнала о своих новых безграничных возможностях - посмотрела «кино» про своего Витю, третьего и последнего мужа. Он был моложе на пятнадцать лет. Её страсть, радость и горе. Тот, кто свёл её в могилу. Пока парализованная Дора лежала в их общей спальне, в соседней комнате Витя жил с новой пассией. Ждали, когда Дора умрёт. Она догадывалась. Это была мука адова, и она захотела уйти, перестала цепляться за жизнь. Когда очередной палец на ноге почернел, отказалась ехать в больницу. Гангрена скрутила тело в три дня. Теперь она свободна. Там, на Земле, прожила шестьдесят четыре года. Некуда спешить, впереди вечность. Есть время во всём разобраться, найти ответы на все вопросы.
Земная жизнь Доры была бурной, яркой, насыщенной. Красавица, талантливая певица. Успех пришёл рано, вскружил голову. Мужчины боготворили, носили на руках. Влюбилась до беспамятства в томного красавца Бориса. Родила Нику. А он их бросил. Оставила Никулю на бабушек и стала искать своего единственного. Долго не везло. Потом встретила Георгия. Стройный, элегантный голубоглазый брюнет. Настоящий, надёжный, порядочный. Родила Лерочку. Поженились. Никулю он удочерил, стали все вместе жить.
После родов Дора располнела, со сцены пришлось уйти в зените славы. Устроилась администратором в кафе Дома Политпросвещения, обзавелась полезными знакомствами. Выпросила двухкомнатную квартиру в новой кирпичной пятиэтажке. Светлая, все окна на юг. Вот оно - счастье.
В новой квартире часто устраивались шумные застолья. Жили весело, широко, гостеприимно. Однажды Доре нашептали: у Георгия есть воздыхательницы, и он тоже к ним благосклонен. Мир Доры в одночасье треснул напополам. Скандалы и выяснения отношений только расширяли трещину, растущую с огромной скоростью. Они стали чужими друг другу.
Лерочке исполнилось десять, когда Дора встретила Витю, таксиста. Он часто подвозил Дору домой с работы. Молодой, внимательный, влюблённый. Дора была для него существом с другой планеты. Красавица, пусть уже и не молоденькая. В городе её помнили, узнавали, по-прежнему восхищались. Всё больше времени Дора проводила с Витей. После очередного скандала с Георгием исчезала из дома на несколько дней. Никуля вышла замуж, уехала к мужу. Лерочка привыкала жить без мамы.
Дора потребовала у Георгия развода. Рассчитывала, что он уйдёт, а они с Витей и Лерочкой счастливо заживут в их светлой квартире. Всё вышло совсем иначе: на суде Лерочка заявила, что хочет жить с папой.
Дора и Витя поженились. Молодые супруги поселились в маленьком домике у бабушки. Когда она умерла, домик продали и купили неподалёку большущий дом в четыре комнаты. И пришло счастье.
Дора затосковала по Лерочке года через три. Стала приходить с подарками и гостинцами. Лерочка подросла и сторонилась матери – отвыкла, смотрела холодно, с неприязнью. Подарки принимала снисходительно, будто делала одолжение.
- Чего ты хочешь? - спросил Старейшина Рода.
- Я хочу, чтобы Лерочка перестала на меня обижаться.
- Так сделай. Это в твоих силах.
- Но как?
Рядом появился мальчик. Старейшина обратился к нему.
- Научи её. Ступайте.
Дора очутилась вместе с мальчиком на зелёном лугу с шелковистой травой.
- Тебе здесь нравится? - спросил мальчик, улыбаясь.
- Да, здесь хорошо. Это ты сделал? Кто ты?
- Я Фима, буду тебе помогать. Ты не зря тревожишься за дочь. Обида пустила корни, проросла и медленно пожирает Леру, высасывает жизненные силы. Если она не разберётся с этим, то будет постепенно угасать, терять интерес к жизни, никогда не станет счастливой. Я научу, как помочь дочери.
Перед Дорой поплыли яркие картинки, похожие на комиксы. Ей стало понятно, что нужно делать.
Дора подумала об их квартире и оказалась там. Ракурс был непривычным: она смотрела из-за большого зеркала, висящего на стене в прихожей. Лерочка собиралась на работу. Опаздывала, нервничала. Внучка ещё спала. Дора всматривалась в лицо Лерочки. Как дочь на неё похожа! Теперь ей столько же лет, сколько было Доре, когда она встретила Витю. У Лерочки не складывается личная жизнь. С работой, с карьерой всё в порядке, а вот дочку одна растит, мужчины рядом надолго не задерживаются. Дора знала, в чём дело. Она пришла помочь. Вспомнив уроки Фимы, сосредоточилась, сконцентрировалась и произнесла: "Пусть Лерочка перестанет на меня обижаться. Да будет так".
В это мгновение Лера спускалась с четвёртого этажа по лестнице. Ощутила мягкий толчок в спину, потеряла равновесие и кубарем покатилась по ступенькам. Дора увидела тело дочери, застывшее в нелепой позе. "Что я натворила!" - ужаснулась Дора. Появился Фима, схватил её за руку, и они снова оказались на зелёном лугу.
- У тебя получилось. Молодец! - похвалил Фима.
- Но почему так жестоко? Зачем? - в отчаянии закричала Дора.
- Успокойся. Всё правильно. Как можно заставить человека задуматься о том, как он живёт? Только одним способом: уложить, обездвижить, разрушить привычный мир. В ежедневной гонке и суете люди не способны думать о серьёзных и важных вещах. Это единственный способ изменить судьбу дочери. И ты это сделала. Теперь очередь Леры.
Лера очнулась в больничной палате. Тело болит, ногами не пошевелить, голова будто ватой набита. Что с ней?.. К Лере подошёл Хмурый Доктор. Глаза колючие, взгляд пронзительный, на лице ни тени улыбки…
Лера лежит в больнице уже несколько месяцев. Доктора заходят в палату всё реже. Им нечего сказать. Каждое утро, встречаясь в ординаторской, кто-то обязательно скажет: "Надо же, полная больница врачей, а одну бабу вылечить не можем".
Лера в ужасе. Если так будет продолжаться, она никогда не сможет ходить. Жизнь кончена. И Лера стала погружаться в вязкую мутную жижу депрессии. Мир потерял краски, стал серым, унылым, раздражающим кожу, как рубище.
Хмурый Доктор вошёл в палату.
- Скажу вам честно, Лера, случай ваш необычный. За долгую практику я многое видел, но чтобы организм так не хотел восстанавливаться... Нужно, чтобы вы поняли одну очень важную вещь: всё, что с вами происходит, управляется компьютером в вашей голове. Как он работает - это и для нас загадка. Мы, врачи, можем только помогать вам. А настроить себя на выздоровление - это ваша задача. Подумайте об этом.
Леру всё больше засасывала трясина депрессии. Ещё немного, и разрушительные процессы в теле станут необратимыми. И что тогда? Ещё одна загубленная жизнь? Род не мог этого допустить. Род решил действовать через Посланника.
Лера называла своего друга Толкователем Снов. Он обладал необычными способностями: лечил руками, видел прошлое и будущее, мог посмотреть всю жизнь человека, как фильм.
Лера проснулась утром с необыкновенно сильным желанием увидеть Толкователя Снов. Позвонила. Он пришёл. Лера расплакалась. Ей стало невыносимо сознавать, что жизнь медленно превращается в прах. Он долго и сосредоточенно молчал. Потом произнёс:
- Тебе нужно простить маму.
- Но... Я давно простила её...
- Нет. Твоя обида жива. Она разрушает тело и всю твою жизнь. Пока не простишь, всё будет только ухудшаться. Поторопись, раздумывать некогда.
Вихрь мыслей закрутился в голове Леры. Она всё поняла: у неё только один шанс, другого не будет.
И потекли тяжёлые дни. Лера закрывала глаза и вызывала в воображении картины. Они были яркими, отчётливыми, с отклонениями в сюжете, но смысл всегда один: дочь судила свою мать, приговаривала её и приводила приговор в исполнение. Лера знала: чем более жестокой будет в своих видениях, тем быстрее справится с нелёгкой задачей прощения. Она видела большой зал с белыми кафельными стенами, стражников и палачей, орудия пыток, разложенные на больших деревянных столах. Видела мать жалкой, рыдающей от страха, боли и унижения.
Мать никогда не просила пощады, принимала казнь безропотно, не поднимая глаз. Это было самым ужасным. Лера ощущала себя чудовищем, монстром. Но останавливаться нельзя. Была только одна причина для остановки – сильная тошнота. Когда противный комок подступал к горлу, Лера с облегчением открывала глаза и возвращалась в реальный мир. И, как правило, сразу проваливалась в сон без сновидений. А на следующий день всё повторялось.
Так продолжалось целый месяц. Сил оставалось всё меньше. Лера действовала, как робот, с маниакальным упорством. И наступил день, когда Лера, вызвав перед собой надоевшую до оскомины картину, мгновенно почувствовала тошноту. Всё. Работа закончена.
Лера открыла глаза. Перед ней стоял Хмурый Доктор. Он улыбался.
- Я нашёл решение. Будем готовить вас к операции.
Операция прошла успешно, Лера пошла на поправку.
Весенним утром в окно палаты заглянуло солнце, ласково поглаживая бледное лицо женщины тёплыми лучами. Лера села в кровати, улыбнулась и вдруг сказала:
- Мамочка, прости. Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, милая, - неслышно ответила Дора и выпорхнула в окно.
24 февраля 2012 г.