В далеком северном гарнизоне я получил информацию в отношении матроса С, якута по национальности. С. проявил себя тем, что часто общался с матросами с подводных ракетоносцев. Тогда база кипела бурной военной деятельностью. Огромные ракетоносцы уходили подо льды Ледовитого океана, чтобы там, на подступах к Америке, нести боевое дежурство. Чтобы не дать событиям , которые происходят с нашей страной сейчас, случиться в 80 годах. Так вот С. спрашивал у моряков, имеют ли наши АПЛ ядерное оружие на борту. Где они плавают. Сколько миль от американского или иного вражеского берега. С какой скоростью двигаются под водой наши субмарины. Поначалу это можно было оценить как любопытство. Но вскоре сообщения агента работавшего с С приобрели более острый характер. С, доверившись агенту сообщил, что в Киеве его ждет хороший друг, который скоро выедет в США. Он поможет и нам перебраться туда, если мы выполним его просьбу и соберем интересующие друга, а он назвал его Егерь, сведения. Видимо, подобный сигнал был редкостью на флоте. С одобрения руководителя я завел дело оперативной проверки с окраской инициативный шпионаж. Дело было поставлено нам контроль в особом отделе флота.
В условиях гарнизона работать и легко и сложно. Легко потому, что передвижения С. были резко ограничены как жестким климатом северного гарнизона, так и характером его службы. Поначалу С. служил кочегаром в секретном отряде боевых пловцов, но в связи с близостью к секретоносителям, в был переведен на корабль, стоявший у берега и по старой схеме помещен в окружение опытного агентурного аппарата. Агентура фиксировала за ним внешние признаки сбора секретов. Правда, назвать это сбором секретной информации можно было с большой натяжкой. Так, один из агентов заметил, что С измерял длину подводной лодки шагами. Другой заметил интерес С. к журналу “Иностранное военное обозрение”. Но журнал был открытым и упрекнуть С было не в чем.
Оставался, правда, Егерь. Ответ из УКГБ Киевской области озадачил тем, что никакого Егеря в пос. Боярка под Киевом, откуда попал в армию С, никогда не было. Надо было лететь в Киев и искать Егеря там, чтобы найти свою репутацию Конечно, это была в основном репутация начальника, доложившего об успехе.
На Севере мне попадали в основном хорошие руководители. Начальником отдела флотилии стратегических АПЛ был адмирал Б. Умница и интеллигент из Москвы. Он, конечно, приехал в Гремиху за адмиральским званием, но работал честно и с хорошим научным подходом. Это был, пожалуй, первый начальник, с которым у меня сложились товарищеские отношения .Север почти полностью вымораживал кумовство и салопоклонение. Только русский способен жить и работать в условиях жесточайшего климата Гремихи. Б. был поистине русским. Под руководством Б. я почувствовал настоящий вкус к оперативной работе.
Он одобрил поездку в Киев. Командировка получилась долгой. Я прилетел в расцветающий апрельский Киев из холодного Заполярья. Хотелось наслаждаться природой и гулять, гулять по древнему красивому городу. Но надо было работать. Мне хотелось, чтобы адмирал пожал мне руку и сказал, что он не ошибся во мне. Егеря удалось найти в Боярке. В 1980 году он выехал на постоянное жительство в США. С якутом С. они жили в одной комнате общежития. Победа была полной.
После возвращения в Гремиху и легализации полученных материалов была проведена профилактика матроса С. Он признался, что Егерь поручил ему собрать информацию о ВМФ для того, чтобы потом С. приехал к нему в США с непустыми руками. С. путем наблюдения, подслушивания, анализа открытой печати собрал информацию, объем которой было оценен специалистами как содержащий секретные сведения. Уголовное дело возбудить не дали, потому что все обвинение строилось бы на личных признаниях С. Сегодня это была бы не помеха. Где сейчас Егерь с братской Украины и где С. Наверное, тоже пишут воспоминания. Только сидя в Бруклине.
Среди моих объектов в Гремихе были бригада морских тральщиков, бригада малых противолодочных кораблей, отделение вспомогательных судов, гидрографические объекты, отряд боевых пловцов и рота радиотехнического обнаружения. Посты этой роты располагались на побережье Баренцова моря в отдаленной местности, куда можно было добраться только вертолетом или морским транспортом. Зимой с постами никакого сообщения практически не было. Завозили продукты, лекарства, одежду и потом зимовали в отрыве от командования и базы. Но и там надо было изучить обстановку и провести контрразведывательный опрос.
На карте Советского Союза существовала особая точка. Это- место зарождения всех северных штормов -мыс Святой нос. Нос на языках северных народов - мыс. Когда корабли из Архангельска на пути в Атлантику огибали этот мыс, то молились за удачу. Отсюда название Святой. В этом месте сталкивалось теряющее силу теплое течение Гольфстрим и холодное течение из Карского моря. Поселок на месте столкновения морей назывался Гремиха. Гремиха, Гремиха, то громко, то тихо поет за бортами пурга...Для более полной характеристики Гремихи достаточно статистики. Два дня в месяц полный штиль, три дня ураганный ветер более 35-40 метров в секунду, В школу детей не отпускали при усилении ветра свыше 20 метров.
Моя высадка на Святой нос состоялась в августе, самом благоприятном месяце для Севера. Предстояло познакомиться со взводом моряков радиотехнического поста, служащими маяка и обстановкой. Опрос принес самые неожиданные результаты. Матрос, назовем его И. намеревается отторгнуть Латвию от СССР и является членом антисоветской организации “Птицы свободы”. (“Brivibas vanags”). В доказательство мичман показал найденное им у матроса И.письмо с рисунком эмблемы организации . Я знал латышский, но не подал вида. Сказал, что письмо возьму временно для перевода. Вечером в каюте я перевел письмо. В нем члены антисоветской организации “Птицы свободы” расcказывали своим братьям, находящимся в советских застенках, о своей деятельности. Для руководства особого отдела флотилии атомных подводных лодок материалы, полученные только что прибывшим в отдел оперработником прогремели как салют из сорока орудий. Началась интереснейшая работа, рассказ о которой занял бы немало страниц. Результаты работы, сам процесс ее осуществления, интереснейшие командировки в Латвию, встреча с Пуго, председателем КГБ Латвии составляют самые незабываемые странички моей жизни. Работа была обобщена в 3 Главном Управлении и в виде опыта опубликована в Чекистском сборнике, издававшемся в то время. Позднее в сборник попали и мои научные работы.
После двух громких дел адмирал Б. В.И., несомненно этого заслуживший, был назначен на одну из самых высоких должностей в системе КГБ в Москве. Я был переведен из Гремихи в Североморск с небольшим повышением.
* * *