Такая жуткая тоска - постоянно гулять за этой зеленой оградкой, да еще и под постоянным надзором воспитательницы. Одни и те же лица, одни и те же игрушки, как же все надоело, как же достал этот детский садик! А за забором свобода, там целый мир, и очень хочется туда. Но нельзя. Нельзя... Но очень хочется, а если нельзя, но очень хочется...А, была не была!
Дождавшись, когда воспитательница отвернется, маленький Гаврилов прошмыгнул в калиточку, и вот она - воля вольная. Надо заметить, садик находился на краю поселка, и взору Гаврилова открылись широкие просторы Забайкалья, с сопками, покрытыми зеленым ковром всевозможной растительности. Даже еще маленького четырехлетнего беглеца опьянил воздух свободы. Гаврилов не мог еще для себя сформулировать, отчего его маленькое сердце наполнилось такой большой радостью, он побежал, еще не зная - куда, зачем, но так ли это важно, когда впереди целый мир, такой неведомый и загадочный.
Так замечательно все складывается, и воспитательница еще не заметила побега, значит, есть время уйти подальше. Но откуда взялись эти бараны?! Чего они хотят? Они окружили маленького Гаврилова, они были одного с ним роста, но мощнее - у них ведь еще длина... четырехлетний малыш растерялся. Он пришел с миром, он вообще шел за свободой, но баранов, похоже, это не интересовало, и они были настроены не очень дружелюбно.
Гаврилов оглянулся. Воспитательница-зараза упорно не замечала побега, и ей даже никто не стуканул. Что за безобразие! Между тем, бараны дружно заблеяли, создав тем самым непреодолимые помехи крику Гаврилова о помощи...
После некоторой паузы, на передний план вышел вожак, по крайней мере, у него были самые большие, круто закрученные рога. Он смотрел на юного Гаврилова в упор и, наверное, увидев в нем соперника, претендующего на его личную полянку для пощипывания сочной травки, или, того хуже, на его любимую овцу, ту новенькую, с которой он почти уже договорился, подступил поближе. Лицом к лицу, точне - мордой к лицу...
Гаврилов понял - вся надежда только на дипломатию, и желая показать жест доброй воли, он протянул руку, намереваясь погладить своего оппонента, однако жест был неверно понят, и главный баран сильно боднул его прямо в лоб. Их было всего шесть, но Гаврилов вообще был один, и он пострадал - бараны прошлись по нему, как полчище Мамая... Потом еще и от воспитательницы досталось по мягкому месту.
Уже сидя дома и ощупывая свои ссадины, маленький Гаврилов пытался осмыслить произошедшее, но как-то совсем ничего не получалось, ибо он был совсем маленький, и очень многого еще не понимал в этой жизни.
Лишь спустя годы, вспоминая этот случай, Гаврилов понял, что жизнь тогда преподнесла ему первый серьезный урок - к свободе тоже нужно быть готовым, иначе она опьянит, вскружит голову, а потом так боднет, что синяки и ссадины будут самым легким, можно отделаться. Наверное к испытаниям огнем, водой и медными трубами, нужно еще причислить испытание свободой, ибо это не менее тяжкое испытание, и не каждый в состоянии его пройти достойно.