Воспоминание детства. Белая вятская сирень

Феликс Россохин
ВОСПОМИНАНИЯ ДЕТСТВА. БЕЛАЯ СИРЕНЬ.

Белей платка девчонки милой,
Оставшейся на берегу….


Ах, эта белая сирень
Так ослепила этот день,
Цветущая в ладонях лета,
Вся из любви, добра и света.
Ах, эта белая сирень,
Ах, эта белая сирень.

      Из песни  Николая Баскова «Ах эта белая сирень».

Моя мама, в детстве, ее семья, жили они на лесном хуторе, починке, недалеко от знаменитого села Великорецкое. С его тоже знаменитой Спасо-Преображенской церковью. И, конечно, на хуторе росло много сирени, белой сирени.

Когда мы построили свой дом, мама попросила меня привести с ее малой родины саженцы, кустики этой сирени. Я это сделал с радостью, сел на велосипед, двадцать пять километров туда, потом обратно. С ночевкой там, конечно, у деревенских родственников. Так, в нашем палисаднике, появилась белая сирень. Здесь мне тоже хочется сказать – «знаменитая белая сирень». Потому что – она мамина.

Сирень росла быстро, наверно, потому еще, что чувствовала рядом родную душу. Душу маленькой когда-то девочки, с лесного починка. Которая стала потом моей мамой.

Ну, а я, кончил школу, и уехал навсегда. И не видел, как росла, уже и моя, сирень. И не видел, как сирень расцвела в первый раз. А потом стала цвести каждый год. И каждый год, весной, в мае, перед окнами моего дома детства появлялось белое облако – так рассказывала моя мама. Но у мамы, вначале, появились и дополнительные заботы, связанные с сиренью. Сирень каждый год обламывали, ее белые веточки. То ли влюбленные парни или девчонки. Или просто ночные прохожие. Мама расстраивалась, раз ходила даже в милицию, ища защиты для своей сирени. Но потом ей сказали – сирени полезно, когда ее ломают. Она от этого становится гуще, разрастается. И мама успокоилась. И еще, она часто просила своих учеников (мама работала в школе учительницей ) приходить и рвать сирени, для школы, для класса.

Ну а мне, когда у моей взрослой семьи появился свой дом – квартира, тоже захотелось продолжить эту традицию -  иметь рядом родную белую сирень. Сирень уже из моего детства. И во время одной из командировок, случившейся в мои детские края, я привез, через всю страну, с севера на юг, много саженцев. И рассадил их возле нашей девятиэтажки. А большую часть – на своей даче.

Сирени понравилось новое местожительство, больше понравилось – расти вдоль дачного забора, под деревьями липовой аллеи.
Только моя жена часто ворчит – уж очень хулиганистая эта сирень, любит она пускать свои корешки под забор. И прорастать на грядках. Жена не уничтожала эти побеги. Терпела! А я осенью-весной аккуратно пересаживаю кустики в нужное место. И еще даю соседям по даче. Которым сирень нравится, и они называют ее персидской. А я упрямо твержу: не персидская, а вятская. Потому что – вятский я человек. Как и моя мама.

Вот рассказываю про белую сирень И все думаю – о радостном ли я рассказываю. . Или о грустном. Иногда я думаю, нужно ли было уезжать от родной сирени. От родного дома. От своей родины.

Мама, в свое время, тогда – в ленинское время, уехала с родного хутора в педагогическое училище. И домой, уже больше не вернулась. «Учиться, учиться, учиться», - учил тогда Ленин.  Потом мама, уже ее взрослая семья, стали они жить своим домом. И дали жизнь нам, своим детям.

Так и я, уже в сталинское время, тоже покинул свой дом. И дети мои, наши дочери, уехали уже в Главный город, в Москву. И, конечно, не вернулись. Хорошо ли это! А я, грешен, даже подталкивал их уехать еще дальше, за океан.

Они, женщины, не сумели взять с собой кусочек родины, белую сирень из своего детства. И я жалею об этом. И помочь уже ничем не могу. Но есть еще у меня одна надежда. Это внук Семен. И еще то, что его дедушка сумеет привить внуку любовь к родным местам. И конечно, любовь к Родине.

Тогда, под окнами их высоток, появится белое облако. Насаждение белой вятской сирени. Да и мне она пригодится, долго ли я еще проживу.

А рассказ, про сирень, он ,может быть и не грустный, и не радостный. Просто светлый!