Спустя несколько лет после Вьетнама я бы и не подумал о другой жизни. Я бы всё так же продолжал выполнять задания, денно и нощно, не глядя на их противоречивую порой суть. Я бы, скорее всего, оставил стихи, больше бы увлекался боевой подготовкой и прочей агентурной ерундой. Однако всего этого не произошло. Благодаря Паззлу.
Паззл — он же Александр Войцеховски — был примером так называемого «человека в толпе». Рано повзрослевший, он сразу определил для себя ложь и истину, расставил приоритеты и вместе с ними шёл по жизни. Природа наделила его редким даром — ловкостью рук в сочетании с острым умом и хорошими физическими данными. Но вот умом он воспользовался гораздо позже, во Вьетнаме. Лишь тогда он понял истинные намерения Исаака Пропана, нечаянно услышав его разговоры, и лишь тогда в нём что-то щёлкнуло, и он дезертировал.
Но тогда он встретил меня, Карла, и понял, что нас лучше тоже спасти. Поначалу он не мог понять, наверное, чем мы ему импонируем, потом уже он разглядел во мне талант, который, по его мнению, губила система МИ-6, а в Карле — тягу к точным наукам, в частности к физике. Как он догадался на счёт Карла, мне оставалось только гадать, но факт оставался фактом.
Но мы духовно были моложе его и не понимали, зачем нам надо покидать МИ-6. И он пытался хоть как-то нас повернуть на путь истинный, но у него это плохо получалось. Тогда он ушёл из Вьетнама со своим первым напарником, Тимом Шеппардом, и залёг на дно в Китае. Там он присоединился к компании сомнительных личностей и отправился в Пакистан, где в семьдесят девятом году принял участие в разгроме и сожжении американского посольства. То ли это было предусмотрено, то ли нечаянно, но Паззл засветился на фотографии с участниками разгрома. И с тех пор его начали преследовать, но его так и не нашли.
А было всё банально — его сначала поймали русские, но он что-то им предложил, и, видимо, такое, от чего они не смогли отказаться. И именно поэтому его не могли найти долгие годы.
Между делом Паззл набирал небольшой отряд. Одного он завербовал, когда тот уже был без пяти минут агентом ЦРУ. Так он узнавал о планах ЦРУ. А затем он познакомился с одним из сотрудников МИ-6, и таким образом Паззл узнавал обо всех наших операциях. В Афганистане он, оказывается, не русским сдал, а взял в свою команду отряд из двадцать второго полка, Эрика, Рона и заику Макса. Тех, видимо, устроило объяснение текущего положения сил из уст Паззла, и они присоединились к нему. Работали они вместе вплоть до девяносто третьего, пока мы с Александром якобы не умерли. После инсценировки нашей смерти с использованием кукол с настоящими костями, кровью и отчасти плотью, Паззл распустил всю свою команду, и каждый начал новую жизнь.
А работали они, как и все, за деньги, которые Паззл от русских получал.
Карл, который не успел «умереть», после прилёта в Лондон долго находился в глубокой депрессии, потом наконец-то успокоился и подал в отставку. Переехал в родной Бамберг и остался там, с матерью. Которая, кстати, сгорела как свечка спустя пару лет после возвращения сына.
А я, как и было приказано, залёг на дно в Дерби и не высовывался аж полгода. Убедившись, что ничего нет, я позволил себе дышать глубже и почувствовал то, что пытался нам вдолбить в сознание Паззл.
Свободу.
Однако я всё же решил навестить одного своего знакомого.
Адрес работы Эльдера я не забыл, и где то в июне я неожиданно нагрянул к нему в кабинет. Бедный Сэмюэль чуть не схватил свою любимую «Итаку», но чуть позже, выпив виски, он всё-таки поверил своим глазам.
- Гос-споди. - Эльдер глубоко дышал. - Право, я уже старый человек, не пугай меня так.
- А что случилось-то?
- Сам будто не знаешь? - Эльдер усмехнулся. - Ты же осенью прошлого года погиб. Причём официально.
Я не удивился. Полгода пряток под новым именем доказали, что Гарри Джорджа Сандерсона более не существует.
- Я знал. Просто пришёл ещё раз убедиться в этом. Где моё дело?
- Я его сжёг. - Эльдер извиняющимися глазами посмотрел на меня. - Я всегда сжигаю дела погибших. А отцу твоему отправил похоронку. Он убивается сейчас, наверное...
- Нет. - Я вздохнул. - Когда я зимой приезжал к родителям, он был уже в коме. В аварию попал. Из комы так и не выбрался... А мать похоронку получила, но тогда я был с ней, и я всё рассказал.
- Понятно. - Эльдер откинулся на спинку стула. - Тогда всё хорошо... И кто ты сейчас?
- Билл Стивен Уокер. Если это останется между нами.
- Разумеется.
В ходе разговора я узнал, что Карл в депрессии, но заходить почему-то к нему не стал. Не знаю. Навестил я его позже, когда решил показать младшей сестре Германию. Там мы заехали в Бамберг, я нашёл тот дом, где мы отдыхали до реабилитационного задания. Двери открыл Карл, с густеющей бородой и седеющими висками. Тогда он был один дома, и его счастье было, что мать не увидела его обморока. Когда он очнулся, первой его фразой было: «Я уже в раю?!»
Когда я ему всё рассказал, тот тихонько рассмеялся, назвав Паззла адским хитрецом. Потом мы разговорились. Он, оказывается, успел поступить в какой-то технический университет, его зачислили, но проблема пока стояла из-за гражданства. «Брехня это всё», говорил мне Карл, «не из-за гражданства, а из-за того, что прошлое у меня тёмное». Он намеревался отучиться все положенные годы, а после затесаться преподавателем физики в родном городе.
- Ты только не сорвись там на кого-нибудь, - усмехнулся я. - А то посадят тебя с твоим тёмным прошлым...
- Да я не сорвусь, - спокойно ответил Карл. - Так, хватит обо мне. Давай о тебе поговорим.
А что обо мне?.. Жил я скромно. Работал редактором в затёртом книжном отделе, изредка подрабатывал охранником или разнорабочим. Состоял в литературном кружке, где мои стихи приняли с восторгом. Иногда мои стихи печатали.... Да, иногда.
Карл, разумеется, удивился, когда узнал, что я пишу стихи. Обиделся, что я не давал почитать. В ответ я вручил ему небольшую стопку листов с напечатанными моими стихами, сказав, что это на память. На этом мы распрощались, так как моя сестра уже молила о дальнейшем продвижении по Германии. Я пообещал позвонить как-нибудь Карлу и вышел за порог его дома. Шёл мелкий дождь.
Паззл добился того, чего хотел. Он вернул нас к нормальной жизни, лишённой бесконечной возни, пальбы и напряжения. Он в какой-то мере донёс до нас, что нельзя быть всю жизнь шестерёнкой в каком-нибудь чёртовом механизме, нельзя уподобляться серой массе. Нужно быть самим собой. Человеком толпы со своей судьбой, меняющейся на ходу.
А вот судьба у каждого сложилась своя.
Заика Макс играл в театре и в массовке некоторых фильмов. Эрик и Рон работали электриками — угадайте где? - в корпорации «Майкрософт». О ребятах из двадцать второго полка мне ничего не было известно.
А вот того, кто гордо именовал себя Паззлом в тех треклятых вьетнамских тоннелях, не стало. Александр Войцеховски погиб в авиакатастрофе в две тысячи десятом году с президентом родной ему Польши Львом Качиньским. Об этом я узнал не так давно.
А Ливия, как он и предсказывал, пала. В результате вооружённого переворота при поддержке американских и прочих стран блока НАТО был убит Муаммар Каддафи, свергнута Джамахирия и провозглашена Ливийская республика. Это свершилось в две тысячи одиннадцатом году.
Все как предсказывал Паззл. Через пятнадцать-двадцать лет...