Вечер был прожит не зря. Две сотрудницы отдела чего-то – рыжая Соня и смугляночка Тома составили прекрасную компанию своему коллеге по работе. И культурная программа была подстать: красивая музыка, джин, шампанское, медленные танцы, острые коленки, оголенное плечико, «ах, ну что ты!», «любите девушек, поэты», салат из гастронома за углом, пара аккордов на гитаре и полчаса в обнимку с унитазом. Потом снова салат из гастронома, шампанское, приторный запах травки и долгая нежность неприкаянного холостяка, встретившего, наконец, свою судьбу. Даже две.
А ночью он вдруг проснулся – как будто кто-то над ухом грохнул в медный таз. Сна не было. Голова трещала как чугунок, во рту будто медведь переночевал, руки тряслись в падучей, в глазах плавали веселые радужные пузырьки. Он медленно, чтобы не взболтать картинку, сполз со скомканных простыней, на полусогнутых перетащил свое тело к столу и, слив со всех бутылок остатки сладки, с тихим протяжным стоном влил в себя спасительный нектар.
Сразу повеселело, и жизнь обрела новый смысл. И подружек не было, тоже маленькая радость. Не надо больше напрягаться, шутить и выдавливать из себя заученные комплименты. Вот только очень хотелось курить. Так хотелось – хоть на стену лезь…
Смятую пачку сигарет он обнаружил под кроватью. Другую – под столом, а вот прикурить было нечем. Найденная зажигалка оказалась без газа и только брызгалась в стороны яркими искрами. Обнаруженные на кухне коробкИ не сохранили ни одной, даже самой замухрышной спичульки. От желания курить у него вдруг поднялось давление, и сердце начало гулко выбивать в висках: бум- бум, ширк- ширк…
Он прислушался. Теперь ширкало не только в голове, но и на улице. Там уже светало, бледное молочко рассвета наползло на окна и расцветило занавески. Ширк, ширк… А-а, вот оно! – осенило его. Безменбердымухли… он никак не мог запомнить имя таджика-дворника. Ширк, ширк… Спаситель! Жизнь прекрасна и удивительна! Мир, дружба, фрёйндшафт!..
Оделся он ровно за сорок пять секунд, пока горит спичка, – столько в армии давали времени новобранцам на то, чтобы встать в строй по тревоге. Еще через сорок пять секунд он стоял перед таджиком, меланхолично помахивающим во дворе метлой:
- Берды… Мухли… Доброе утро, дружище! У тебя есть спички?
- Какой спичка? Зачем спичка? – таджик поднял голову. В глазах его вдруг сверкнули злые огоньки монгольского багатура. – Какой спичка? Все хороший человек спят! Уйди, шайтан, зарублу! - и пошел на него с занесенной над головой метлой, намереваясь, видимо, если не убить, то уж покалечить – точно.
Пришлось срочно бежать под арку и дальше – на улицу. Там было тихо, никого, ни одной машины в еще сонном городе, только навстречу шла женщина, помахивая сумкой и что-то пьяно напевая под нос. «Проститутка! – догадался он. – Я помню чудное мгновенье…» И верно, проститутка: ярко накрашенная, в юбчонке чуть ниже пупка, в драных колготках, и в одной туфле: другую, со сломанным каблуком, она несла в руке, - счастливая… Вот оно – спасение!
- Девушка! - бросился он навстречу, - девушка…
- Я щас закричу, - она споткнулась, уронила туфель и выставила перед собой сумку. – Помогите, спасите, насилуют!.. А-а-а-а!..
И эта чокнутая! Ее пронзительный вопль преследовал его еще два квартала, пока он бежал, задыхаясь и чертыхаясь одновременно. Наконец, остановился, перевел дух и огляделся. Хорошо бы найти какой-нибудь магазинчик, клуб или игровой зал… Уж там-то наверняка… Но вокруг ничего не было, даже окна домов не светились. Кин-дза-дза какая-то...
Но вот впереди что-то блеснуло… Ура! «Пятерочка»! Молодцы, работают круглосуточно, заботятся о своих покупателях! Не бросают друзей в бедЭ, - как говорил один его приятель-грузин. Возле крутящихся стеклянных дверей стояла молодая парочка и о чем-то оживленно щебетала. Ну, последний рывок к спасительной двери и… Он и сам не заметил, как в спешке задел ворковавшую голубку. А следом получил сильный толчок в плечо:
- Ты чо, деревня? Ты куда прешь без спросу? – дыхнул на него перегаром здоровенный бугаина, поигрывая блестким ножичком. – Совсем нюх потерял?
- Да я… да мне бы только прикурить, - пробормотал он, не сводя глаз с ножа. Так хотелось курить, что даже голова кружилась. Но жизнь все-таки была дороже, и он ласточкой стреканул с лестницы и снова бросился бежать – на этот раз почти не глядя под ноги: люди, ау! Никого, тишина. И только сигарета в руках. Полцарства за спичку, черт бы вас побрал, гуманоиды! Как можно жить с вами в одной Вселенной?..
Но вот, кажется, повезло. Ночной клуб. Приличный такой клуб, трехэтажный, за стеклами сверкает цветомузыка, слышен грохот барабанов и визг девиц, у двери стоят трое приличных таких парней в белых рубашках и галстуках и приветливо улыбаются. Они рады новому посетителю, они уже приветствуют его. Братья по разуму! «Вновь я посетил…» Иду, иду к вам, други мои…
- Куда? – спросил один из них, продолжая приветливо улыбаться. Из кармашка его строгого пиджака торчал уголок белоснежного платочка. Сразу видно – интеллигент!..
- Туда, - кивнул он головой на входную дверь.
- А бабло у тебя есть?
- Есть, - он порылся в карманах и вытащил на свет горстку медяков. – Мне хватит, мне бы только купить…
- А дресс-код? – спросил другой, не менее интеллигентный.
- А это зачем?
- А затем, что у тебя рожа непропорционально сложена. Надо бы поправить…
«Но пасаран!» Враг не пройдет!.. Били его все трое, по очереди, чтобы наверняка. Руками и ногами. Пару раз провезли лицом по асфальту. Потом сложили крендельком и прошлись по почкам. Старались ребята, даже вспотели. Вытирали лбы белоснежными платочками, потому что интеллигенты, наверняка… Дальше он не помнил.
* * *
Очнулся в больнице. Доктора устали пересчитывать на его теле переломы и гематомы и просто наглухо запеленали его в гипс и бинты, оставив только естественные отверстия и один недобитый глаз. Этим глазом он и узрел однажды пришедшую навестить его рыженькую Соню. Она показалась ему ангелом, сошедшим с небес. В нем произошла кардинальная переоценка духовных и материальных ценностей, он стал совершенно другим человеком, - не таким, каким был раньше. Божественная Соня принесла ему два яблока, большой огурец и банку зеленого горошка. Он смотрел на нее во весь свой здоровый глаз, и душу его переполняли слова любви и благодарности. Если бы он мог нормально говорить, он бы предложил ей выйти за него замуж. Прямо сейчас, не вставая с кровати…
Соня выгрузили на тумбочку принесенные гостинцы и нежно погладила его по гипсу. Как завороженный, он смотрел на ее руки, словно ожидая чего-то еще. А когда руки остановились и улеглись на колени в ажурных чулочках, он выплюнул изо рта опостылевшую трубку и прохрипел беззубым ртом:
- А спички? Ты принесла спички?..
Гуманоиды... Братья по разуму... Кин-дза-дза...