Моя первая выставка рисунков
Любовь к чтению книг мне передалась от мамы. Люблю читать. Кроме знаний и какой-то информации я черпаю из книги силы, наполняющие меня. Роман «Марья» Г. Медынского я прочла в 5 классе. Как-то пришла домой из школы, открыла книгу и так увлеклась чтением – не буду описывать содержание, героев, место действия и все чувства, которые я пережила, читая книгу. Одно скажу, закрыла её в три часа ночи, с перерывом на ужин после того, как дочитала весь роман до конца.
Это был пятый класс, и прочитать за 12 часов довольно толстую книгу?! Домашнее задание, конечно, я не делала и ничего не учила. На следующий день начали спрашивать меня учителя с первого урока. Домой принесла в дневнике столбиком проставленные пять двоек. Последний шестой урок был физкультура. Там у меня всегда стояла пятерка. Пять двоек за день и пятерка.
- Это надо же так умудриться! – сказала мама, заглянув в дневник.
В конце недели по субботам в школе собирался ученический комитет.
Старшеклассники – учащиеся седьмого класса, так как школа была семилетняя, учителя, директор школы и одноклассники собрались в нашей классной комнате.
Разбирали двоечников из других классов. Вызвали к столу и меня. Разговор был такой:
- Почему, Иванова, ты получила столько двоек?
- Много работы было дома, - ответила я.
- Почему двойку по русскому языку получила?
- Правило не выучила, упражнение не написала.
- Почему не выучила? – допрашивал меня учкомовец.
- Бельё стирала.
- Почему по географии «два»?
- Полы мыла, в доме убиралась.
Пять раз прозвучало слово «почему», и на каждую двойку я нашла разный ответ в своё оправдание, говорила, что выполняла какие-то работы по дому.
- Как тебе, Аля, удалось столько дел переделать в один день? – спросил классный руководитель.
- Говори честно! Почему получила эти двойки? – добавил он.
- Я книгу «Марья» читала до ночи, не успела выполнить домашнее задание, - ответила я. Решение принял ученический комитет такое: запретить Ивановой Але брать книги в школьной библиотеке целый месяц.
А тут вскоре объявили на линейке в школе, что будет проводиться выставка рисунков. Сдавать нужно было рисунки в библиотеку. Я в этот же день нарисовала акварельными красками картину и тотчас отнесла её туда.
- Хорошо, - сказала библиотекарь, - рисуй ещё, Аля, приноси картины!
– А можно я возьму эти три книги почить?
- Да, конечно, бери, читай! – разрешила мне библиотекарь. Наверное, учкомовцы не доложили ей о своём решении о запрете. Таким образом, я брала читать книги, когда относила в библиотеку картины для выставки.
Рисование в школе началось у нас в пятом классе. До этого у меня за плечами был всего один урок рисования, проведенный с отцом, когда мне было лет шесть. Он нарисовал однажды по моей просьбе домик, а я дорисовала вокруг него деревья. Больше не рисовала до пятого класса.
В пятый класс пришел молодой учитель рисования, Анатолий Алексеевич Малютин. На первом же уроке повёл он нас на природу к речке. На лужайке он собрал всех учеников вокруг себя и сказал: «Ребята, рисуйте с натуры то, что вам понравится!» Учитель дал нам задание, отошёл в сторону и начал наблюдать.
Что такое натура, мы не знали. В классе было человек тридцать. Все бегали, играли, толкали друг друга. Когда мы уже устали от толкотни и безделья, учитель собрал всех, подвёл к большому дереву и сказал: «Нарисуйте это дерево! Кто как сможет». Все начали что-то рисовать. Я подошла к дереву, устремила взор на его верхушку и замерла, гладя на него. Прошло уже много минут, а я ничего не рисую. Это заметил учитель, подошёл ко мне и спросил:
- А ты, Аля, почему не рисуешь?
- А я еще не все листочки сосчитала, - ответила я.
- Так, всё, закончили работу. Идём в класс! – сказал учитель.
В классе я получила второй урок рисования, но уже от учителя.
- Чтобы нарисовать дерево, считать все листочки не нужно. Достаточно нарисовать ствол дерева, несколько веток и обвести крону дерева контурной линией. На доске было нарисовано учителем дерево, похожее на то, которое дети рисовали с натуры.
Я быстро срисовала это дерево с доски, подрисовала еще несколько деревьев, одни выше, другие ниже. Получился лес. Учитель посмотрел мой рисунок, похвалил меня за работу. Прошло какое-то время, и вот в библиотеке открылась выставка. Моими картинами была увешана половина стены. Конец первой четверти. В школе праздник. Перед октябрьскими праздниками, 6 ноября, собрались ученики в большом зале на первом этаже школы. Все ученики сели на скамейки, принесенные из классов. Директор школы поздравил ребят с праздником, вручил грамоты лучшим ученикам. Потом начал подводить итоги выставки рисунков.
Первые два места присудили семиклассникам. Директор назвал фамилии и вручил двум мальчикам призы. «Третье место в выставке рисунков заняла Иванова Аля», - сказал директор и взял мой приз в руки. Я поднялась со скамьи и сделала шаг по направлению к сцене, где стоял директор. Он преподавал в школе историю, но её у нас ещё не было, и меня он не учил, однако, видел, когда разбирали за двойки. А тут он увидел меня, направившуюся за подарком-призом, вспомнил сразу же заседание учебного комитета, громко заявил: «А, это ты, Иванова-двоечница? Лишаешься приза из-за двоек». И его рука с моим призом направилась в его карман. Странно как-то, что директор положил приз в карман, а не на стол.
Огорчённо я села на скамью. Двойки-то я на другой неделе после заседания ученического комитета уже исправила. Все смотрели на меня, и было так стыдно. Этот случай убил во мне художника. Вот так роман Г. Медынского «Марья» вошел в мою жизнь.
После каникул на уроках рисования я сидела и не рисовала. Два месяца до конца второй четверти я не брала карандаш в руку. Вернее сказать, карандаш в руке был. Я сидела на уроке и водила карандашом туда-сюда на листке бумаги. Учитель рисования ставил мне двойки в журнал. На последнем уроке он подошел ко мне и сказал, что если я ничего не нарисую, он будет вынужден поставить мне «два» за четверть.
- Нарисуй что-нибудь по желанию! Я взяла лист бумаги, карандаш и начала рисовать свою улицу. Нарисовала свой дом, дом соседей, - оказалось потом, что это был дом, где жил дед самого учителя рисования. Между нашими домами росла береза. На рисунке появилась дорога, через дорогу - баня соседей, позади неё росли деревья. Перед баней – горка, а с горки на санях катаются дети. Женщина с двумя ведрами и коромыслом стоит у замерзшей речки, у проруби. Вот такую композицию набросала я простым карандашом на листе бумаги.
Карандашный рисунок сделала быстро, выполнила работу до конца урока.
Учитель подошёл ко мне, посмотрел на рисунок и спросил: «Ты, Аля, из дома принесла этот рисунок?» Я молчала, не понимала, о чём он спрашивает. Ведь он должен был видеть, что я весь урок рисовала.
- Тебе кто-то дома нарисовал этот рисунок? – спросил Анатолий Алексеевич. - Она его сейчас рисовала на уроке, - сказал сосед по парте.
- Я тебе поставлю за рисунок «пять», а в четверти поставлю «четыре». Пятёрку я тебе поставить не могу, так как у тебя в журнале есть двойки по рисованию. И учитель поставил несколько пятёрок между двойками. Больше в выставках я участия не принимала. Уроков рисования тоже больше не было, так как учителя перевели работать в райком комсомола.
Вспоминаю ещё один день, когда невидимая сила заставляла меня взять карандаш в руки. Однажды учила стихотворение А. Пушкина. В учебнике против текста был его портрет – карандашный рисунок головы поэта, когда он был ещё ребёнком. Мой взгляд перемещался то на текст стихотворения, то останавливался на портрете. И так мне вдруг захотелось скопировать этот рисунок. Закончила я работу очень быстро, побежала к подружке, чтобы показать его.
– Ну и что, точно такой рисунок я видела в учебнике литературы, - высказала подруга своё оценочное суждение. В то время ни она, ни я не знали ещё, что студенты Ленинградской Художественной Академии обязаны в год выполнить 30 копий известных художников, чтобы видеть и уметь различать разные школы, чтобы учиться живописи у известных великих мастеров.
Но в то время я не знала о том, что рисунку можно учиться, что существуют художественные школы. Брала карандаш в руки, когда поручали оформить стенгазету. Срисовывала картинку, писала заголовки, но делала я это без особого желания.
Прошли годы. Уже будучи замужем, я оказалась на Северном Кавказе. Жили мы в кабардинском селе. Устроится куда-либо на работу было невозможно. Я оказалась в трудной жизненной ситуации. Через два месяца начался учебный год, и меня пригласили работать в школу и - без педагогического образования. Вела уроки физкультуры, а для нагрузки дали уроки рисования.
- Я же не умею рисовать!
- Ничего. Будешь брать книжки в библиотеке и срисовывать их с учениками, - сказал директор при собеседовании.
Поступила в студию изобразительного искусства художника А.М. Сундукова для взрослых. Ездила после работы в Нальчик четыре раза в неделю. Училась живописи и рисунку. Полученные знания применяла на уроках рисования. Потом поступила в Народный университет изобразительного искусства. Заочно училась в Москве. В Нальчике окончила Кабардино-Балкарский гос. университет, отделение немецкого языка. 36 лет учила учащихся и студентов немецкому языку.
Живописью начала заниматься после выхода на пенсию. За последние шесть лет, я провела в разных городах и районах 28 выставок своих картин. Грамоты, Благодарственные письма, Диплом лауреата, отражают мои успехи в живописи.
На фото запечатлена я во время моего единственного выхода на природу, в день моего рождения. Вдруг захотелось подняться на Маякову гору в посёлке Заводский - это район г. Новокузнецка - и нарисовать вдали виднеющиеся задымленные трубы Новокузнецкого металлургического комбината. Вдруг услышала хруст ветки, повернула голову и увидела мужчину с фотоаппаратом на груди. Он и сделал этот снимок.