Я смотрю на дорогу, ведущую к тебе, спрашиваю: «Чем ты манишь меня?» и ищу ответ в перезвоне церковных колоколов, голосах, зазывающих на молитву и горячих глазах мужчин в черных одеждах. Священный город, имя которого обжигает губы. Извилистые улицы, церкви, синагоги, мечети, сплетение вероисповеданий, туристы и солдаты с автоматами.
Я чувствую тебя, священный город, целую твои губы, падаю на колени у Стены плача и закрываю ладонями лицо, уши, шею, грудь, потому что невозможно быть открытой под палящим солнцем и вечной войной. Но даже с горьким привкусом во рту и пылью в глазах, с царящим противоречием вокруг я говорю: нет прекраснее человека, чем тот, сердце которого принадлежит священному городу Иерусалиму. И не важно во что ты веришь, или не веришь, какова твоя национальность, сколько тебе лет и насколько густо растут волосы на твоей голове, если взгляд города мира обращен к тебе. И не важно, сколько слез ты пролил на холодную землю, сколько шагов сделал, сколько раз просыпался в чужой постели и сколько раз терял что-то дорогое, если ты чувствуешь город, в котором каждый день люди сходят с ума. И если он слышит тебя, если видит тебя и если чувствует нежность твою, то не важно был ты в этом одиноком городе или нет, дышал ли его воздухом, касался ли пальцами кладки домов - главное, что в твоем сердце есть что-то прекрасное.
А еще важнее, что у каждого человека внутри должен быть свой Иерусалим.