Эх, масленица пришла!
Солнце всё в блины ушло,- ныне пасмурно и снежно.
А под ногами грязевое тесто. В такую погоду не проснуться, и уже с утра спать хочется.
Но блины мне домашние мои еще утром заказали. Как отказать?
У Пушкина в "Евгении Онегине" и то без блинов не обошлось:
"Они хранили в жизни мирной
Привычки милой старины;
У них на Масленице жирной
Водились русские блины".
Вот и я сообразила скоренько тесто, и к плите!
С каждым блином мои близкие мне ближе и дороже.
От чада глаза слезятся, а мысли двоятся. Есть уж не хочется.
Сковородочка скворчит,
сердце трепетно стучит -
Это масленица!
А мои близкие, развалясь на диване,
чувствуют себя голодными пеликанами
и представляют, как будут проглатывать блины.
Поочередно заглядывают на кухню: - скоро?
И тут же затворяют дверь,
чтобы блинный дух не накрыл малогабаритную квартирку.
Это масленица.
Блины, стараясь не промахнуться, я кидаю на мелкую тарелку,
другой рукой вытряхиваю густую сметану в глубокое блюдце
и мечтаю дорогих и близких скорее усадить за стол,
чтобы в тот же миг рухнуть на освободившийся диван и прочно занять их место.
Блин горячий, губы жжет.
А масло,к рукам льнёт.
Блинчики на меду,
сколь хочешь накладу!
Блины поджаристые, пористые, пухлые, с хрустящей корочкой по краю -
пусть домашние радостно едят и чаёвничают, хоть и говорят, блин - не клин,
а я что-то сыта.