В детстве я любила ходить с матерью в хлебный магазин. Там был отдел, где продавали торты и пирожные. Он всегда привлекал мое внимание. И пока мать справлялась со своими покупками, я любовалась произведениями кулинарного искусства, выставленными за сверкающей чистотой стеклянной витриной.
Чего здесь только не было! Ровными рядами лежали на кружевных бумажных салфетках ноздрястые, канареечного цвета бисквиты, глазированные молочной помадкой и белковым кремом; песочные кольца, осыпанные золотистыми обжаренными орехами: ярко-жёлтые корзиночки с фруктовой начинкой; слоёные трубочки с ярко-красным и тёмно-вишнёвым повидлом... Чуть поодаль красовались в маленьких коробочках мелкие пирожные под названием «Десертный, набор». Значительную часть витрины занимали торты с удивительными названиями типа «Сказка», «Ландыш», «Гусиные лапки», «Корзинка с клубникой», «Берёзка», «Снежная баба», «Зайцы с капустой», «Слон»,
«Лакомка».
Но больше всех из всего .этого разнообразия мне нравились бисквитные пирожные с цветами из розового и желтого крема. Эти цветы напоминали настоящие розы: до того искусно был сделан каждый их лепесток!
Мать давно разгадала мой интерес к этой удивительной витрине, но, тем не менее, не могла удовлетворять моего желания: дома были сёстры моложе меня, и ей не хотелось выделять кого-либо из нас. Купить же всем по пирожному матери было не по карману; наша семья жила более чем скромно. Однако и видеть мои страдания перед витриной с пирожными ей было невмоготу, и она, чтобы хоть как-то смягчить его, покупала килограмм облитых ядовито-розовой глазурью пряников: их хватало на всех, да и стоили они не так уж дорого.
Манёвр матери обычно удавался: яркие пряники отвлекали на какое-то время от витрины с пирожными, и она уводила меня из магазина с толстым обливным пряником в руке.
Дома мать одаривала пряниками сестер, и они бежали во двор похвастать перед подругами; сестры не знали, что существует такая прелесть, как пирожное с цветком из розового крема. Я же, покончив со своим пряником, обычно вздыхала, вспоминая красующийся за витриной бисквит.
Однажды мать сказала, что они с отчимом идут завтра в театр, и прибавила: «Если хочешь, можешь пойти с нами». Еще бы не хотеть! Это предложение наполнило мою душу буйной радостью, и я закричала: «Хочу! Конечно, хочу!» «Ну, вот и хорошо, — сказала мать. — Собирайся!»
Я тут же бросилась выполнять её наказ: заглянула на свою полочку в шкафу и вытащила оттуда два ситцевых платья – одно пёстрое, в коричневый и красный горошек, другое – розовое. Не колеблясь, я выбрала розовое, вспомнив понравившийся мне цветок.
В театре мы сидели в третьем ярусе, а так как сцену от меня загораживала толстая колонна с лепными украшениями, подпирающая потолок, мать взяла меня на руки, и я попала в сказочный мир. Шел спектакль по роману И. Тургенева «Дворянское гнездо». На сцене были прекрасные декорации, особенно те, которые имитировали заросший зелёной ряской пруд под плакучими ивами, где Лиза Калитина и Лаврецкий удили рыбу.
Моему удивлению, восхищению и радости не было предела! Я была настолько захвачена происходящим на сцене, что пропустила мимо ушей, когда объявили антракт. Все стали выходить в фойе, а мы с матерью продолжали сидеть до тех пор, пока отчим не предложил: «Пойдём и мы!»
В фойе было очень многолюдно. Нарядная публика медленно прогуливалась взад и вперед по красным ковровым дорожкам. Отчим взял мать под руку, и вскоре мы очутились перед раскрытой дверью, вывеска над которой гласила: «Буфет». «Зайдём?» — спросил отчим. — «Зайдём!» — ответила мать. Так я очутилась в буфете, где за столиками, покрытыми белыми скатертями, сидели люди. Они пили лимонад, ели шоколад, печенье, конфеты, пирожные.
Усадив за стол мать, отчим взял меня за руку и подвёл к буфетной стойке. Мне сразу же бросилась в глаза стоящая на ней огромная ваза, наполненная всевозможными пирожными. Я ахнула от удивления, увидев среди них бисквит с нежно-розовым цветком, подобный тому, какой продавался в нашем магазине. «Что тебе купить? - спросил отчим. . — Хочешь шоколадную конфету?» — «Нет! Купи, пожалуйста, пирожное, вон то, что с розовым цветком!» Отчим купил бутылку лимонада, а я стала обладательницей прекрасного бисквита.
Мы подошли к столику, за которым сидел мать, выпили лимонад, я так и не решилась попробовать пирожное: мне было жаль портить такую красоту. Мать и отчим всячески уговаривали меня съесть его, но тут прозвенел звонок, и все потянулись из буфета в зал.
Я бережно держала в руке мой дар, боясь раздавить его. Мы медленно продвигались к своему третьему ярусу. Звенел уже третий звонок, людей в фойе было мало, а те, что остались, торопились поскорее занять свои места.
Казалось, ничего не предвещало беды: чудное пирожное спокойно лежало в моей руке, вытянутой вперёд. Но вдруг мимо нас быстро, почти бегом, пытаясь опередить идущих, промчался грузный мужчина, неловко толкнув меня. Плечо моё дёрнулось, пирожное вылетело из руки и мягко шлёпнулось на пол. В ужасе я обратила туда свой взор: на паркетном полу лежала кучка бесформенного бисквита, розовый цветок которого был раздавлен тяжёлым каблуком огромного мужского ботинка. Смотреть спектакль мне уже не хотелось...
(Впервые опубликовано 21/Х-1992 в газете "Перекоп", Красноперекопск, АР Крым)