"Вино вскружило голову, и она забралась на крышу. Сидела и пила, любуясь ночными звездами. Часы на площади начали бить полночь. Красиво… Она подошла к краю крыши и шагнула вперед."
Она так и не долетела до земли, и слава Богу. Во время полета с крыши ее широкоюбочное вечернее платье зацепилось за толстый сук дерева и пружинно остановило, таким образом, самоубийственный полет с крыши дома. Правда, при этом платье несколько порвалось и открыло ее молодые стройные ноги еще не тронутые солнечным загаром и открыло прелестную женственную попку, обряженную восхитительные трусики голубенького постельного тона.
Она повисла похабно раздвинув ноги покачиваясь вниз головой и из нее вывалился весь съеденный ею роскошный вечерний харч и вылилось выпитое ею вино.
Она ясно и отрезвлено поняла, что она идиотка до мозга костей, висящая на спасительном суку судьбы верх ногами на общем обозрении прохожих, но прохожих не было на дворе стояла майская ночь только в темных густых кустах осыпанных липкой молодой зеленью пели с ума сошедшие от любовных желаний соловьи.
- Помогите! - слабым голосом прокричала она, видя при этом в нескольких метрах, от головы бетонный окрашенный в белое тротуарный бордюр. После ее слабого вскрика соловьиная трель стихла, как будто соловьи поняли, что не прилично выводить любовные трели в присутствии висячего вниз головой девичьего тела.
Вдоль дома стараясь держаться тени, крался приезжий из Узбекистана Нурик Алимов смуглый гибкий азиат девятнадцати лет. Работающий в местном ПЖКХ дворником по серой схеме. Он крался в круглосуточно работающий магазинчик за пивом.
Нурик поднял голову и обомлел от удивления и страха. Сверху из темного купола свеж пахнущей листвы, на него смотрели широко распахнутые плачущие глаза девушки.
- Помогите. - чуть слышно прошептала весящая вниз головой девушка.
Нурик от природы обладал сообразительностью и расторопностью. Моментально вычислил высоту до тела девушки, вспомнил, где в подсобном помещении находится самая высокая стремянки и у кого можно от подсобки взять вторые ключи.
- Потерпи милая я быстро! Жди не шевелись, только очень жди! – с азиатским акцентом молодым и звонким голосом проговорил Нурик и исчез в темноте майской ночи. Тут соловьи из темных кустов с удесятеренной силой своих глоток принялись снова трелить гимн весенней любви.
Нурик подставил стремянку под голову девушки, взобрался на нее и разрывая платье помог несчастной очутиться на земле живой и не вередимый.
Почувствовав твердую землю под ногами девушка истерично разрыдалась, обняла крепко Нурика долго еще всхлипывала на его плече. От этих крепких девичьих объятий Нурик вскипел. Плотские желания чувственно охватили все его тело, и он принялся страстно целовать ее шею и плечи. Нурик шептал слова утешения на своем родном языке. Девушке слышимые ею слова казались молитвенным заклинанием по дороге к счастью, она стала улыбаться и отвечать на поцелуи с той же страстностью.
Нурик спрятал стремянку в кустах. Они поднялись в квартиру к девушке. Смотря друг на друга при электрическом освещении, они познакомились. Нурик вкусно поел и еще вкуснее выпил. Само собой разумеется, они легли вдвоем в кровать, где азиатское смуглое гибкое молодое голодное тело придалось не насыщаемой любви, где девическое бархатное тело отвечало этому телу любовным восторгом благодарности и вскриками страсти.
Утром Нурик ушел на работу, а девушка тем временем вышла на майскую яркую улицу, чтоб купить мяса и два мобильных телефона один для себя, другой для Нурика.