У меня была подруга. Она и сейчас есть. Алла - для меня Алена. Тридцать лет вместе, только вот временно - года на три - мы потерялись. Как ни приеду в Москву, ее или дома нет, или не может встретиться - это со мной то!! Год назад общая знакомая сказала, что Алена разошлась с мужем. Я вначале немного пообижалась, а потом посмотрела философски: я уехала, у нее своя жизнь. Да еще мой звонок три года назад...
Я уж и надежду потеряла, но неожиданно Алена позвонила сама и сказала, что летит в Лондон в короткую командировку, но может и задержаться, если мы приютим.
Через пару недель мы с мужем ехали встречать мою подругу в Хитроу. Я волновалась. Я наверняка изменилась - самой-то не очень заметно. А какая она сейчас?
Я всегда восхищалась внешностью Алены. Высокая, с аристократически-удлиненным бледным лицом, миндалевидными серо-зелеными глазами, посаженными к переносице чуть ближе, чем полагается по стандарту, и один - чуть-чуть, самую чуточку, выше другого. Носик - тонкий, на самом кончике переходящий в милую уточку, небольшой ротик "скажи изюм". Густые темные волосы до середины спины. Алена пришла в наш НИИ еще студенткой. Я уже работала, сразу ее и приметила. Мое "шефство" она приняла с благодарностью. Наши дамы скрепя сердце признали в ней стиль, но не красоту. "Какая "красота"?! Посмотри, у нее же лицо ассиметричное!" - отвечали они на мои восторги.
Все изменилось, когда в конце 70-х французы привезли две картины Модильяни на выставку в Пушкинский музей (в музеях Москвы картин Модильяни не было). Модильяни стал открытием выставки. Это позже нахальные рекламщики растиражировали его женщин, и они довольно-таки поднадоели. А тогда все ахнули: новенькая-то у нас - женщина Модильяни! Стали сравнивать - и это похоже, и то... И шея-то ведь - лебединая! На Алену стали оборачиваться на улице. Не приближаясь.
***
Приехали в Хитроу. Стоим у барьера для встречающих и смотрим как худая женщина с короткой стрижкой несет ярко-красную сумку. Женщина подошла и только тогда я ее узнала. Аленка! Мы поцеловались все еще через загородку. Заготовленное "хорошо выглядишь" осталось непроизнесенным.
Аэропорт - гостиница - через три дня к нам.
И вот наконец-то мы одни. Алена ходит по моей квартире:
- Да, этого у тебя не отнимешь. Всегда умела свой мир создать. Уютно. И вдруг:
- Я догадываюсь, что ты не знаешь, как со мной обращаться, а ты не волнуйся, я в полном порядке, в шоколаде, как сейчас модно говорить.
- Вот и здорово! Тогда чай, кофе, бутерброды, кашу или шоколад? (Это я сострила).
Безразлично:
- А что легче, - и в догонку, - только не кашу. Еще скажи – овсянка, а то вдруг забуду, в какой я стране.
Кофе пили молча, а потом Алена потянулась, откинулась на спинку стула и без улыбки, с жесткой интонацией, которую я у нее раньше не замечала, произнесла:
- А что с мужем-то вместе уже не медово? Прошла пора медовая? Почему в Венецию без него поехала?
- Да я в Венеции всего полдня провела, жила в Абано Терме. Моему телу нужны были грязи-воды-массаж, проблем поднакопилось, а Джон - типичный англичанин: единственная лечебная вода для него - та, которая течет из крана в собственную ванну. Там он и сидит по часу вечерами, дремлет. Называется эта процедура "хорошее отмокание". Ни во что другое не верит.
"Допрос" продолжался:
- А почему не работаешь? Тебя же звали. Насколько я помню, ты всегда уверяла, что работать будешь до конца дней своих. Разленилась?
- Ален, да ведь до той работы пока доедешь, уже устанешь. Далеко. И Джона жалко - будет опять как холостяк. А в общем-то считай, что и разленилась. Я рассмеялась, но Алена не поддержала мой смех:
- День-ги сво-бодные, вре-мя сво-бодное, - ее длинные пальцы отбивали такт по столу.
- Твоя правда. Свободными средствами это не назовешь, но кое-что оседает: пока там у вас частную собственность опять не отменили, моя квартира меня кормит. И потом, - я снова попыталась все свести к шутке, - пора уже! Я этого давно ждала. Было же мне от звезд возвещение: "достаток в преклонном возрасте". Помнишь гороскоп?
- Да, помню, помню, как ты возмущалась: "Сейчас давайте! В преклонном возрасте мне ничего не нужно будет!" - Улыбка на лице Алены так и не появилась. - Как это ты сказала: "У вас там..."? Окей! Между прочим, твой муж - приятный мужчина, но с характером. Сегодня утром он был чем-то недоволен, не я ли причина?
- Скажешь тоже! Утром...ой, смех, случилось страшное! Ему не понравились мои короткие брюки и он попросил меня снять «эту китайщину», как он сказал, и надеть что-нибудь нормальное. Он сказал, что между короткими и широкими "китайскими" штанами и моими тонкими лодыжками - диспропорция. И главное, почему смешно-то: ему самому совершенно все равно, что носить - лишь бы удобно, а тут... Придумаешь тоже, из-за тебя! Он просто привык меня только в джинсах видеть...
- Ты стала носить джинсы?? Мария, ты ли это?!
- Алюнь, с кем поведешься... Носи я тут то, что в Москве носила, меня бы и не поняли - чужой среди своих.
- По мне, так это заключительный этап превращения женщины в бесполое создание! Да у тебя и попа есть, как ты влезаешь? И потом потакать мужику в этом вопросе! Да это просто диктат! А еще говорят, они феминистками своими пришибленные. Что заграница с русскими женщинами делает! Теперь понимаю, почему на вас такой спрос... Теряем бойцов!
Я как будто и не заметила комментария:
- Ой, все это такая мелочь... Он через час звонил и извинялся, а я хохотала: "Может, говорю, ты в какую религию подался втайне от меня? В мусульманство или иудаизм?"
- Да, я слышала твой смех... Думала, вот любофф!
Этот короткий разговор меня утомил. Почему я должна все время оправдываться?! Ко мне вернулось почти забытое чувство, будто меня в чем-то то ли подозревают, то ли обвиняют... В нашем отечестве мы мастера такого вот разговорного стиля. Довели до совершенства. Мне ли, выросшей в коммуналке, а потом работавшей в коллективе, не знать этой национальной особенности?!
Помню, приехали мы с мужем в гости в русскую семью, опоздали из-за пробок, муж сразу же стал извиняться и рассказывать, - конечно со смехом - какой ужасной была дорога. Русская гостья, хмыкнув и передернув плечами, прервала его: "Мы из того же почти места безо всяких проблем за полчаса доехали". Вечером муж cпросил: "Тебе не кажется, что у той дамы был какой-то странный английский?" - "Ты имеешь в виду акцент?" - "Акцент - это ладно, но в этой стране так не говорят. Посочувствовали бы, посмеялись... Знаешь, я впервые за много лет почувствовал себя школьником, которого подозревают во лжи..."
К моему великому облегчению, Алена снова потянулась и промолвила:
- Устала, пойду прилягу, если ты не против.
Она ушла к себе, а я присела в кухне на табуретку, посмотрела на гору - откуда? - грязной посуды, и вдруг такая меня злость взяла: все с самого начала пошло не так! Вместо задушевного разговора двух старых подруг - дуэль на шпагах, причем я - в глухой обороне. "Зачем мне это?! Вот уж действительно: гость в дом - все вверх дном! Дайте водички, а то так есть хочется, что и переночевать негде... Вот выспится, я все ей это и выскажу. Господи, как на свежий воздух хочется..."
- Маша... - передо мной стояла Алена. - Маша, слушай... Три года назад это началось...Вернее, сначала закончилось. Все закономерно: быт заел, секс иссяк прежде любви... Я только его диван продавленный выкинула, все рассохшиеся полки, талмуды философские - все в контейнер пошло, только я вздохнула свободно - простор у меня, жить можно! - а тут ты: "Поздравь меня, Алена, я замуж выхожу..."
Алла сглотнула и опять замолчала. Потом повернулась ко мне:
- Вовремя ты позвонила, подруга! Ты - замуж, а я - опять брошенка! Вот ты и стала у меня во всем виноватой: "Вот как?! Замуж?! Что же в ней такое есть, чего во мне нет?! Почему со мной так можно - и не раз, а она непотопляемая?!" Я решила - все! В моей жизни тебя больше не будет!.. Ой, кошмар, вспоминать противно... А не так давно вдруг ни с того-ни с сего как рукой сняло... Проснулась как-то утром и думаю: что это со мной было? Рассудком подвинулась? И так захотелось тебя увидеть, а увидела - не смогла себя сразу пересилить, наговорила черти чего, вела себя, как сволочь... И что теперь делать? Убить себя?!
Я впала в ступор. Ни слов, ни мыслей. Посидела в ступоре, а потом из него и вышла: "Кого мы во всех несчастьях виним? Чужих? Не-е-ет... Мы своих, родненьких, близких ненавидим и рвем зубами в клочья. Значит, не чужая я была моей бедной Алене все эти годы... Боже ж ты мой, как же ей плохо-то было!"
Женское примирение описывать - время терять, скажу только, что наш выход "в свет" задержался на пару часов: надо же было красные лица с опухшими глазами и распухшими носами сделать приятными для британского глаза! Хотя ему, глазу этому, до нас и нет никакого дела.
***
В оставшиеся три дня мы бегали по Лондону, погуляли по паркам, съездили в Виндзор, в ресторанчиках себя побаловали... В Хитроу постояли, обнявшись, что-то еще хотелось сказать, что-то напоследок пожелать...
- Спасибо за ноутбук, - Алена украдкой утерла слезы. - Как ты его называешь? Лэптоп? Шикарный подарок. Джону скажи спасибо еще раз. Не забудь.
- Это не подарок, а самооборона. В следующий раз перед тем, как зло на меня заиметь, ты скоренько "емельку" скинь - мол так и так, претензии имею. Чтобы я успела защиту выставить.
- Вот зараза!
***
Алена уехала, а я начала вспоминать. Какой же ворох воспоминаний, казалось, навсегда ушедших, втащила она в мою жизнь своим приездом, и ничего в ней не поняла... А я ведь теперь другая.. Любовь-морковь... "Слово затерли люди словно оно монета"... Если бы только затерли?! "Любоффь" силиконом надули, филлерами заполнили, раскрасили, глазурью покрыли: "Кушать подано! Шоколадом посыпать? Или перцем?" - "Вы любите устрицы? Любите? Значит, жрете! Живьем!" - "Ой, только вот про сакральный смысл поедания не нада-а-а! Не надо, говорю, про семантику-то!!!" - "Грубо?" - "Простите, простите! Я просто сыта! Сыта я, жрать не хочу!!" - "Чего хочу?" - "Хочу жа-а-ле-е-еть!!!"
Я очнулась от бурных дебатов с кем-то невидимым и представила сценку: я и муж.
Я: "Любишь ли ты меня, darling?"
Он: "Так я тебе уже один раз это говорил!" Или: "Ма-русья, (это он так мое имя произносит) я же не американец, чтобы это слово сто раз в день повторять!" Или просто улыбнулся бы застенчиво (этот вариант я бы предпочла).
И, правда, раз сказали для формы - хватит!
Зато постоянно звучит у нас вопрос: "Знаешь?" Я ли начинаю, он ли - за этим словом-вопросом всегда следует что-то важное, то, что волнует и чем необходимо поделиться. Эта всегдашняя готовность включиться в мир мыслей и чувств другого - то, чего в моей предыдушей жизни не было, и без чего сейчас мне было бы очень плохо. К хорошему быстро привыкаешь, правильно говорят. А ведь перед тем, как мы стали парой, он мне все честно про себя рассказал: "Я невнимательный, в быту нелегкий, упрямый". А я ему: "И я не сахар, - эмоциональная, обидчивая, вспыльчивая". Может быть, поначалу и были шероховатости, но мы притерлись и изменились - в сторону друг друга: и он внимательным оказался, и я почти не вспыхиваю. Как две собаки, усердно зализываем раны. Срастаются!!! Я почти забыла все эти наши "обереги", - "плюнь три раза...", "постучи по деревяшке"... Черных котов перестала бояться. Сидит один под окнами, я ему улыбаюсь. Хотя и того, что осталось, достаточно, чтобы изумлять мужа: "До чего же вы, русские, суеверные!" А я ему в ответ: "До чего же вы, англичане, непуганные!"