***
…написать мне книгу о том, что ушло и умерло. Я назвал её Necronomicon (Книга Мёртвых Имён) как знак временности той самой смерти, которую невежды полагают концом. Прошлое не умирает навсегда, оно возвращается вновь и вновь, сея иногда радость, а всё чаще ужас.
Текст самого «Некроминикона» в конце статьи.
Скромный преподаватель литературы, Мискатониского университета, занимающийся сбором легенд и фольклора, вступает в переписку с фермером Генри Эйкли, что описывает свои встречи с таинственными существами, живущими в лесах штата Вермонт. Фермер пишет о том, что его любопытство привело к открытому вооружённому противостоянию с этими созданиями. Он присылает преподавателю кое, какие доказательства, существования этих существ, и описывает затянувшийся конфликт. Затем он присылает письмо и приглашает преподавателя приехать к нему домой.
Преподаватель соглашается, но в первую же ночь обнаруживает в тихой лесной ферме нечто такое, что заставило его спасться паническим бегством, не разбирая дороги... «Шёпоты во мраке».
Группа смельчаков прибывает в заброшенный особняк семейства Мартинесов, на вершине холма Темпест-Маунтин, с целью разобраться в причинах серии изуверских убийств в округе. Первая же ночь в заброшенном особняке приводит к кошмарным событиям... Но истина оказывается во сто крат УЖАСНЕЕ. «Затаившийся страх».
Молодой человек, отметивший своё совершеннолетие, случайно слышит название странного города – Инсмунт. Снедаемый любопытством, он решает посмотреть, что это такой за город, тем более что его история полна тайн, загадок и непонятных событий. Отправившись в город, он был поражён его странным видом и внешностью жителей. Смутные рассказы горького столетнего пьяницы вызвали у героя только усмешку. Но вскоре реальность показала всю ужасную тайну этого проклятого города – главный герой едва сумел спастись из него. Но как показали дальнейшие события – он сумел убежать из города, но не сумел убежать от себя... «Тень над Инсмунтом».
Исполняя завещание умершего деда, главный герой прибыл в старый дом, дабы снести его, разрушить и продать. Не выполнив необычное указание деда, указанное в завещании, он пробудил целую череду странных случаев и происшествий в округе. И когда необычный звук в спальне его давно умершей тёти привлёк его внимания, то в ней, на кровати, он обнаружил нечто совершенно невообразимое! И только чистейшей воды случайность позволила ему спастись от проклятия его семьи! «Комната с заколоченными ставнями».
Проезжая по лесной дороге, герой, будучи, застигнут дождём, спрятался в мрачном, старинном доме, где он вёл очень странный разговор, с не менее странным хозяином дома. И только титанический удар молнии, разрушившей дом, спас его жизнь и рассудок от совершенно чудовищного обстоятельства, прервавшего их беседу. «Картинка в старой книге».
Последний отпрыск богатой и знатной семьи аристократов получает из Африки странную посылку. Вскрыв ее, и увидев то, что лежало в ней, он, в ужасе и отчаяньи, сжигает сам себя. «Артур Джермин».
Рассказывать можно очень долго, но думаю, читатели уже поняли, что речь идёт о Говарде Филипсе Лавкрафте и его ужасном мире ужасов.
Лавкрафта у нас знают и хорошо и плохо. В кинопрокате уже выходил фильм «Дагон», так же была экранизация «Сны в Ведьмином Доме». Кроме этого следует упомянуть компьютерную игру «Зов Кутулуху» - ухитрившуюся пролезть даже на сайт Президента России. (Те, кто писал письма Президенту России, наверняка видели предупреждение не задавать Президенту вопросов, связанных с Кутулуху). От себя отмечу, что создатели игры несколько ошиблись, ибо в оригинальном произведении Лавкрафта присутствовал Дагон, а не Кутулуху.
Некоторые знатоки Лавкрафта упоминают схожесть главных антигероев игры Crysis со Старцами, из «Гор Безумия».
В книжном творчестве герои Лавкрафта появляются достаточно часто – но отчего-то исключительно в фэнтэзи. Тут вот и есть главная ошибка писателей.
Лавкрафт писал фантастику. Да, с сильным мистическим налётом, но это была именно фантастика. Лавкрафт исходил из мысли, что все религии Земли, в той или иной степени – это следы контактов людей с инопланетянами, произошедшими в такие далёкие времена, что люди уже и сами забыли об этом и теперь чтят этих несчастных инопланетников как самых простых богов.
Хотя конечно, как можно назвать существо, что выглядит и поступает как бог?
Именно это и объясняет равнодушие монструозных богов Лавкрафта к судьбам человече-тва и людей вообще. Писатель просто подошёл к ним с точки зрения научного фантаста. А эта точка зрения у него неплохо выражена в «Ночном Братстве». Там весьма приятный и спокойный человек похожий на Эдгара По рассказывал, что внеземным цивилизациям незачем завоёвывать Землю, ввиду своей высокоразвитости. Гораздо проще смешаться с людьми.
Эта же тема звучит и в «Тень над Инсмунтом», где главный герой, ради интереса явившийся в милый, спокойный городок на побережье, сталкивается с добропорядочными почитателями финикийского бога рыб Дагона.
Те, кто смотрел фильм «Дагон», но не читали «Тень над Инсмунтом» даже представить себе не могут, что они потеряли и чего их лишили хитрые режиссёры.
Впрочем, автор их понимает, поскольку произведение отличается очень большим знанием языческих обрядов. И вряд ли перенесение подлинного ужаса Лавкрафта было бы добропорядочно воспринято Церковью.
Основных идей в этом произведении две. Лавкрафт прямо называет причину того, почему люди стали служить Дагону и его слугам – голод и нужда.
Вторая идея очень сложная, уходящая своими корнями во мрак тысячелетий и продолжающая цвести буйным цветом даже сейчас. Речь идёт о смешивании жителей океана и жителей суши, причём методом обычным и привычным для жителей Земли.
Здесь Лавкрафт тоже находит, чем удивить читателей – потомки от таких вот браков владеют даром бессмертия, они живут вечно, пока их не свалит несчастный случай или злая рука. Из глубины веков до нас доносятся слухи и мифы о богах, что в разных обличьях посещают ложа смертных дев и о великих героях, что рождались от этих посещений. Лавкрафт следует этой, весьма жуткой традиции.
В его книге удивляет невероятное равнодушие жителей города по отношению к чужезем-цу. В отличие от кино, жители города бросились, скопом, ловить главного героя не сразу, как он въехал в гостиную, а лишь когда тот поговорил со столетним стариком, что был свидетелем жутких событий в городе.
Кроме того никакого отношения к осьминогам Дагон не имеет – его слуги, это нечто средне, между человеком, рыбой и лягушкой.
Кроме того не столь эти существа и всесильны – в самом начале «Тень над Инсмунтом» Лавкрафт сухо извещает нас, что город был расселён по знаменитым военным тюрьмам, а Риф Дьявола подвергнут бомбардировке торпедами и глубинными бомбами.
Окончание повести ставит перед нами сложный вопрос – а сколько таких вот гибридов ходит по Земле? Особенно учитывая то ужаснейшее открытие, что сделала главный герой в конце повести.
Мрачной жутью веет от «Истории Артура Джермина и его семьи». Здесь, конечно, ставится тяжёлый вопрос – а правильно ли поступил несчастный, что покончил с собой, лишь только увидел в присланном ему из глубин Африки ящике некий ПРЕДМЕТ? В чём его личная вина?
Нет сомнений, что в этой повести Лавкрафт, очень тонко, издевался над расистами США, что, если припомнить историю Северной Америки, и историю Ку-Клус-Клана, в частности, рассматривали негров как прямых потомков того предмета, что обнаружил несчастный баронет в злосчастной посылке.
Довольно печально заканчивается история с «Единственным наследником», поскольку, по большему счёту, следует признать, что главный герой этого произведения слегка... погорячился, стреляя из «люггера» в несчастного хозяина дома. Особенно если учесть, что этот хозяин ему и ничего не сделал, да и не собирался. А просто залез в свою библиотеку, чтобы перебрать свои же документы. За что получил пулю. Согласитесь – не самый приятный сюрприз.
Мрачная теологическая теория поднята и в «Затаившемся Страхе», после прочтения коего автор этих строк неделю спал с включенным светом. Собственно говоря, если отбросить всё, что автор искусно нагромоздил вокруг этой, воистину, чудовищной истории, то мораль её ясна – вот до чего доводит ненависть к людям иной веры и попытка жить, изолируясь от всего мира. Кроме того автор тут очень грамотно выводит теорию того, как легко человек впадает в мистику, столкнувшись с неизвестным – вспомните, что он мыслил о Затаившемся Страхе, когда тот убил троих его друзей. И только безумное раскапывание могилы и столь же безумное путешествие по глубоким подземным норам помогло ему открыть истину. Истина, к слову. Оказалась столь же ужасна, но всё же нельзя не отметить одного факта: как только главный герой понял, что такое Затаившийся Страх, то тут же сумел уничтожить его.
Эта же теория, победа над неведомым через его познание, спрятана и в «Заброшенном Доме». Обратите внимание, какой арсенал берут с собой главный герой рассказа и его дядя, установив, что в заброшенном доме похоронен вампир. Они берут огнемёты и трубку Крукса, это, конечно, им не помогло, но, всё же сумев преодолеть себя, главный герой сумел уничтожить вампира при помощи нескольких бутылей с серной кислотой. Ни о кресте, ни о чесноке, ни о распятиях или святой воде речи даже нет. Лавкрафт, полное впечатление, хорошо знает, что может остановить кошмарные порождения Природы.
Даже в наиболее «христианизированной» повести «Сны в Ведьмином Доме» главный герой расправляется с ведьмой при помощи креста, но несколько неправильно – просто удавил, старуху шнурком с крестом и делу конец.
При этом Лавкрафт верит в силу некоторых оберегов, оставшихся от инопланетян - например, все, без исключения, порождения религиозных культов инопланетян удирают, сломя голову, при виде пятиконечной звезды. Лавкрафт, конечно знал, что пятиконечная звезда – это символ Богини Света – Иштар, из культа древнего Вавилона и Ассирии, но он предпочёл объяснить это проще и создал Старцев.
«Хребты Безумия» переносят нас в Антарктиду, где, в лучших традициях американских фильмов ужасов, происходят странные дела. После того, как некая геологоразведочная группа, сообщает о великом открытии и тут же связь с ними пропадает, в лагерь прилетает спасательная экспедиция и обнаруживает там, увы, жуткую картину. Расследование этого мрачного происшествия приводит героев книги в мёртвый город, созданный невероятными существами.
Необычно тут то, что герои проходят довольно сложный путь от страха и ненависти к пониманию поступков Старцев. В конце рассказа главный герой признаёт, что несмотря ни на свой вид, ни на свои поступки – Старцы были подобны людям!
К сожалению, проверить эту теорию они не сумели, ибо им пришлось спасаться бегством от кошмарных тварей, повергших цивилизацию Старцев в прах.
«Хребты Безумия» выдержанны в сугубо фантастическом стиле. И даже непонятно, отчего шогготы перекочевали в литературу как сугубо фэнтэзийные создания.
Артур Мейчен, написав свой жутковатый рассказ «Чёрная Печать» пытался напугать народы Европы племенами карликов с каменными топорами. Строго говоря, получилось это у него так себе, вот почему Лавкрафт, перехватив знамя, придумал жителей планеты Югхот. И уж ими-то сумел напугать народ несколько качественнее.
Рассказ вышел жутковатый, чего уж там таить. Удивляет, конечно, наивность главного героя, что получив письмо от фермера, и при этом, несколько сомневаясь в его подлинности, рванул в самую гущу леса, прихватив с собой немногие доказательства существования на Земле инопланетной расы. Строго говоря, его тогда спасло только то, что он, по какому-то наитию, прокрался в гостиную старой фермы и, включив фонарь, осветил лучом некие предметы, что лежали в кресле. После чего дал отчаянного стрекача.
«Зов Кутулуху» целиком и полностью посвящен, собственно, не самому Кутулуху, а тем религиозным культам, что существуют на Земле с незапамятных времён. Тут уж Лавкрафт даёт волю своему воображению.
В отличие от более-менее нормальных агентов разумных грибов, слуги Кутулуху – это сборище самых отпетых мерзавцев и чудовищ, а так же самых разных гибридов человечества.
(Тут вновь, порывается американский расизм, хорошо заметный в таких произведениях как «Локон Медузы», и «Кошмар в Ред-Хуке). Они настолько верны своей вере в чудовищного бога, что сами превращаются в чудовищ. Из века в век они передают тайны своих жутких культов и горе тому, кто попробует встать на их пути!
Эта же тема приподнята и в рассказе «Вне времён».
Мрачноватая мизантропия выглядывает изо всех щелей, в творчестве Лавкрафта. Тут, чисто теоретически говоря, ничего странного нет – в те времена, когда писал и творил Лавкрафт, Германия была далеко не единственной страной, что пестовала стада расистов. США ничуть не отставали от Германии в плане гонений на негров и некоторых видов русских. Поэтому Лавкрафт, смачно, красиво и с нагоняющими страх, подробностями, расписывая приверженцев древних культов, просто следует моде тех времён. Не он один тогда так думал, так думали очень многие в США.
Есть у Лавкрафта и мрачноватые деревенские страшилки, вроде «Кошмар на кладбище», «В склепе», «Страшный старик» и прочие рассказы о жизни сельской глубинки и тамошних страхах. В некоторых рассказах проглядывает страшненький юмор – например, сомневаюсь, что читатели станут лить слёзы по поводу беды постигшей господина Джорджа Берча, из рассказа «В склепе», если дочитают до описания тех обстоятельств, что подвигли несчастного покойника столь... некультурно, обойтись с гробовщиком.
Среди этих деревенских кошмаров выделяется «Комната с заколоченными ставнями», являющаяся связующим звеном между «Тенью над Инсмунтом» и «Кошмаром в Данвиче». Рассказ Лавкрафта о мрачноватой тайне старинной мельницы, очень страшен, но ведь в нём чётко даётся понять, что именно железная воля старика Лютера, собственно, и привела к тому, что бедолага Ральса пошёл по тому пути, что привёл его к смерти.
«Кошмар в Данвиче», где рассказывается об истории Уилбера Уэтли и его брата-близнеца, правда более похожего на отца, чем Уилбер, многие исследователи творчества Лавкрафта почитают своего рода «жемчужиной», ибо он передал в нём всю прелесть патриархальной глубинки, с их привычками, замкнутостями и прочими особенностями деревенской пасторали.
Здесь Лавкрафт, опять, ныряет в глубины язычества. Тема женщин, что могут рожать от богов самых разных героев и монстров, известна очень давно.
Надо отметить, что Лавкрафт относился к женщинам несколько... прохладно. Настолько, что в его произведениях женщины, практически, не фигурируют. На тот случай, если среди читателей найдутся те, кто читал «Тень в мансарде», отмечу, что это произведение было законченно после смерти Лавкрафта Августом Дерлетом, коий и ввел в него прелестную девушку Розу, безо всякой дьявольщины. Для Лавкрафта это не очень типично – вспомните «Ночное Братство». То же самое следует сказать и о «Последнем Опыте» - он был написан в соавторстве с Адольфом де Кастро.
Очень типичной для Лавкрафта повестью можно считать «Удивительная история Чарльза Декстера Варда», где автор даёт волю, фантазии и искусно смешивает колдовство и фантасти-ку. Из элементов фантастики присутствует то, что колдуны Америки могут обучить своему отнюдь не мирному искусству любого человека. Да и обучать, собственно, не надо – любой человек, что запомнит их заклинания, может тут же воспользоваться ими. Для фэнтэзи и мистики это совершенно нетипично.
Любопытным рассказом можно счесть и «Неминуемое», хотя читать его лучше всего при свете дня, среди людей.
Кроме фантастики Лавкрафт писал и красивые, хотя и несколько непонятные, истории в силе фэнтэзи. « В поисках неведомого Кадата», написанного в очень печальной и грустной манере. Так же он написал остаточно много рассказов в стиле фэнтэзи, но они очень сильно отставали по своей силе от впечатляющих рассказов ужасов.
Подбивая итоги можно смело сказать, что Лавкрафт остаётся одним из самых лучших мастеров ужаса. Мир, созданный его мрачной и жуткой фантазией, населяют очень колоритные, странные создания и безумные люди, преклоняющие колени перед ними.
Против них бессильна молитва и крест – вся сила христианских святынь не в силах что-то противопоставить, этим созданиям, поскольку они являются реально существующими объектами, обитающими на Земле задолго до того, как человек обрёл способность ходить на ногах. Однако они боятся друг друга и, используя определённые артефакты, оставшиеся от бушевавших меж ними войн, можно или уничтожить их тела, или, как минимум, остаться живым.
Этим существам служат безумные люди, что готовы исполнить любое повеление своих РЕАЛЬНЫХ божеств, а кроме них есть и более жуткие существа – гибриды меж Древними и людьми, познавшие тайну вечной жизни.
Но и против этих существ выступает не менее могучая сила. «За гранью времён» и «Пришелец из космоса» рассказывают о расе, что оказывает кое-какое противодействие Древним. В «Шёпотах во мраке» упоминается о таинственном Жёлтом Знаке и Хастур, что противостоят инопланетянам.
Трудно сказать, что сотворил бы Лавкрафт и какие у него были мысли и истории.
Очень жаль...
п.с: Лавкрафта переводили очень многие и поэтому переводы его в разных издательствах очень разные и различаются не только по названию тех или иных герояев и местностей, но и по уровню цензуры.
П.С: Корни названий Древних богов интернациональны: Кутулуху (шумерские), Дагон (финикийские), Йог-Сотот (ацтеко-индийские), Азатот (аккадские), Ньярлатхотеп (египетские), Йиг (северо-американских индейцев), Тирава (северо-американских индейцев), Шуб-Нигуррат (шумеро-аккадские), Гатанотуа (индонезийские), Ран-Тегот, Нуг, Йеб (общие корни ностратического праязыка), Гнопх-Кех (вьетнамо-индокитайские).
Ну и – обещанный «Некроминикон». То что я предлагаю читателям является переводом с латыни, украденного из разведывательной сети «Эшелон», по словам тех, кто подарил мне эту вырезку. Лично я уверен, что «Некроминикон» был написан самим Лавкрафтом и использовался им как своего рода реклама.
"Я видел людей, вернувшихся из отдалённых пределов и видел метки на телах их. Видел женщин, подобных одержимым и прокажённым, видел младенцев, поседевших в утробе матери. Видел я и самих существ из прошлого, – и похожих на людей, и похожих на чудовищ, и вовсе ни на что не похожих.
Под первыми я понимаю ангелов и стражей, совершенство которых…
***
..Бойся Зверя, что спит во тьме! Но бойся стократ зверя, что спит в тебе! Страшнее Тьмы Внешней – тьма Внутренняя! Недаром сказано Познавшим: ''Страшнее картин Суда – наше сердце''. Воистину так!
Опустошение Земли спит внутри каждого; отрадно лишь то, что немногие бродяги умеют соединять скитания по забытым пустошам с познанием глубин духа. Ибо те и другие хранят немало опасностей, и смерть – самая меньшая из них. Редины, остатки народа великого Ральеха, до сих пор изображают…
***
…Азонейя, познает путь через Внеш………Эриду, и лишь там…
***
..Наши боги молоды и опекаются Древними как дети. Они и есть дети Древних, защитники людской поросли от гнева своих Родителей, достойные Их по силе…
***
..Луна больше не имеет надо мной власти. Линия моей жизни стёрлась, когда я скитался в Пустоте, что выше письмен, начертанных богами. Волчий вой и хохот гиен стали моим уделом, стервятники собираются там, куда я направляю стопы. Хищные грифы прислушиваются к каждому моему вздоху, а их хозяева в гневе и………уцириары, что ужаснее выброшенных из моря…
***
…ибо душа моя насытилась бедствиями, и жизнь моя приблизилась к преисподней. Я стал как брошенный в могилу между мёртвыми, как бессильный в нисхождении своём. В этом одиночестве я истлеваю заживо, ибо уже не нахожу радости в суете забот, а некоторые почитают меня за безумца. Адепты Древних следуют за мной по пятам, а жестокость их очевидна. Сказано о таковых в псалме: ''да восстанет диавол одесную его''.
Часть их приемлет начертание вовсе не креста, а звезды, наложенное первым пальцем, другая…
***
…впервые спустились на Арду, вершину горы Ермон и сошлись с человеческими женщинами. Они обучили людей изготовлению оружия и бою, заклятьям и наблюдению за звёздами. Те же, которые приходили до них, назывались аннедохми или тельхины и с ними змеелюди. Йиг их отец, имя их матери – Халь. Видели её немногие, и все они умерли: аннедохми не любят тех, кто подсматривает<за ними>, а Халь неблагосклонна к людям.
Ещё раньше на Земле были ракообразные с планеты Ицр из области Персея, щупальцеголовые уцириары с первой звезды Ориона и те, кого именуют Старцами. Их опыты над неживым веществом…
***
…преисподняя вся именуется Корой. Среди её подземелий ближайшее к поверхности – шеол. Под шеолом, который иначе именуют аидом или ксиньяном, находится основная его часть, называемая йаотом или геенной.
В обоих областях есть свет из-за соприкосновения различных металлов и косного камня: в шеоле он голубой, в геенне – красный. Есть и совершенно бессветная область, лежащая под геенной, называют её бездной и повсеместно боятся. Нкайя, Дом Ночи, служит прибежищем бесформенным созданиям Старцев, сотворённых ими для служения и пропитания, и их бесформенному владыке, Цатхонгуа, проклятому божеству, враждебному ко всему, живущему под солнцем. Об этом мне рассказал один йезид, изгнанный из Хорасана за колдовство. Он направлялся в Магриб, где, по его словам, обитали его собратья.
Во времена, когда Дракон-звезда почти не двигалась в небе, а Большой Медведь ещё не занял своё место, шогготы – таково их имя – вырвались…
***
..Подобно тому, как дамасские кузнецы практикуют погружение раскалённой стали в тела лучших вражеских воинов, так и …
***
..Глубины подземного мира неизмеримы, ибо они недоступны зрению, а их чудеса поистине диковинны и внушают трепет. Проклята земля, где мёртвые оживают и обретают тела, зол разум, лишённый своего пристанища. Великую мудрость изрёк Ибн Шакабао, сказав:
''Блаженна та могила, где нет колдуна, блажен тот город, чьи колдуны лежат во прахе''. Ибо древнее предание гласит, что душа, проданная диаволу, не спешит покинуть пределы склепа, но научает самого червя грызущего, пока из гноя не восстанет новая чудовищная жизнь, питая пожирателей падали, пока те не наберутся хитроумия и силы, чтобы губить.
В земных недрах прорыты длинные ходы; твари, рождённые ползать, научились бегать. Червь отращивает крылья, чтобы стать драконом, костяк отращивает плоть, чтобы стать гулем….
***
..Пустыня их дала приют ой-хоям, гигантские слизни ползают там, где рас-пустилось хотя бы одно гремящее солнце.
В пещерах пути их разделились. Наши учителя знают, какие жертвы угодны Древним, ибо в час, когда Они придут, люди будут наслаждаться и убивать, уподобляясь Им. И Древние научат людей новым способам убивать и наслаждаться, и Ньярлатхотеп восплещет, взирая на них.
Музыка сфер польётся в уши глухих, танец светил узрят слепые. И смерти не будет, ибо оживёт прах, мышца земная в этом непостижимом…
***
…ого Египта, называемого страной Нуб и к западу область, заселённая василисками, гадами с короной на голове, чей яд смертоноснее всех ядов, знакомых человеку. С юга Кемет до меня доходили слухи о чипекве, пожирателях теней, похожих на адскую помесь крокодила, борова и бегемота. Горе живой душе, повстречавшей одного из них на зловонных тропах, где самая вода подобна трупной жижице, наполняющей ещё не успевшее разложиться тело.
О Египетская земля, дающая пристанище стольким порождениям мрака! О некогда гордый Вавилон, ниспадший до уровня мерзейшей блудницы, на чьих перекрёстках ещё чтят Лилит, матерь разврата, это исчадие Древних в необозримой глубине веков! Когда на Праздник Урожая поклонники Падших стекаются в Ур, вновь звучат забытые гимны, и ночные призраки восстают из дальних уголков сновидений, и Луна чернеет, взирая на бесчинства адептов, взывающих к Шабнигуррату, Лилит и самому Ньярлатхо-тепу, повелителю Хаоса.
Также собирал я древние манускрипты, пергаменты ныне забытых жрецов и путешественников, вроде меня. В свитках Хизра я читал о вратах, ведущих на плато Ленг, что спрятаны где-то в Великих Горах на востоке. О диком шантаке, встречающемся по ту сторону океана поведал мне со слов человека, чьё имя переводится в нашем языке как Просыпающийся Олень, манускрипт…
***
…рафли из Александрийской библиотеки, сопровождаемые ящиком с вещью, называемой Глаз Неба. Он подобен 30-кратно увеличенному рачьему глазу с подвижной узкой частью и неподвижный – в широкой. Глядя через него можно увидеть звёзды столь далёкие, что их не заметит и самый зоркий при полной темноте.
Там же мне встречались рукописи Карпократа, утверждавшего, что чудеса евангелические по большей своей части ни что иное, как лжесвидетельства учеников учеников и даже самих сотрапезников, бывших в раздоре с женой…
***
…заклятье Долины Змей, призывающее великого Йига, научившего нас тайнам ядов и трав. Наши дни и минуты…
***
…о культе некрофагов, давших начало традициям религии бон. Там используют те же магические приёмы, что и некогда в Египте времён расцвета. В частности, крылатые собаки, чьи изображения применяют в вышеупомянутой провинции Лянь и бог-страж Анубис, охраняющий загробный мир, имеют меж собой потрясающее воображение сходство.
Криптосфинксов здесь и там с пением погружают в замерзающую воду подземных каверн, уходящих внутрь земли. Там слуги…..принимают их и вдыхают в них жизнь посредством…..
Их женщины, совокупляясь с ними, зачинают уродов, которые, подрастая, становятся живыми мертвецами, питающимися падалью и ……резвятся дети зла. Чумная поросль их, вампирское отродье, легко узнаётся по ненависти к чесноку и серебру, но…
***
…ибо человек таков, каковы его сны. Человек способен повелевать силами, только если во сне победит их. Во сне человек способен посмотреть в глаза бездны – и убояться ничтожного вша, бежать жука могильщика и повергнуть чудовище.
Подъемля мёртвого из могилы его, помни, что разбуженный человек – зол. Сколь же зол поднятый мертвец по сравнению с ним!…
***
..Сказано: ''Круг есть Мысль, Диаметр есть Слово; и сочетание их есть Жизнь''. Не распознав живых знаков, ты не сможешь воплотиться. Бежать, как от страшных снов, от ликов и фигур Древних – тщетно. Лишь ступив на священные плиты их дома – а он всюду – и защитившись формулой Тйо-га, глядя в лицо Ньярлатхотепа, изложи свои вопросы. Уклонись от объятий безумия, которые он предложит, ради Жизни, и ты…….и покинешь эту область пугающих наваждений. …
***
..Земли красных насекомых порождают философов, подземные города гадов – правителей и врачей, область Ми-Гё – величайших охотников и про-водников, способных доставить тебя живым куда угодно. Едом и Нуката, Фивы и Мемфис, Халхал за Араратскими горами…….
***
***
ЗАПОВЕДИ
1. Я – господь Бог твой, который вывел тебя из Египта, из дома рабства. Существуют другие боги, кроме меня, но не смей им поклоняться, ибо я ревнив в зависти своей ко славе других, и я изглажу самое имя твоё с лица земли.
2. Не сотвори кумира из желаний своих, подобно мне, ибо я – господь Бог твой, и моё бытиё свято и вне подражания, а ты мой раб и дол-жен мне подчиняться.
3. Не произноси имя господа Бога твоего напрасно, иначе я накажу тебя.
4. Помни день субботний, чтобы святить его, ибо я считаю себя сотворившим весь этот мир в шесть дней. В седьмой день памятуй о мне, мне поклоняйся и служи. Такова воля господа твоего.
5. Почитай отца твоего и мать твою, ибо через них Бог твой тобой повелевает, иначе нашлю болезнь неизлечимую и сократятся дни твои на земле, которую я дал тебе.
6. Не убий. Я – Бог твой, сотворивший потоп, истребивший всех первенцев египетских и войско египетское приведший к гибели. Не уподобляйся господу своему.
7. Не прелюбодействуй. Я – Бог твой, бывший с Саррой до Авраама, мне принадлежит любая девственница из рабов моих и любая плоть из рабов моих. Не уподобляйся господу своему.
8. Не кради. Я – Бог твой, похитивший народ сей у богов и властей египетских. Не уподобляйся господу своему.
9. Не лжесвидетельствуй, подобно мне, ибо мне позволено всё, что тебе не позволено. Ты раб мой и должен мне подчиняться.
10. Не завидуй, не уподобляйся господу своему. Ибо я, Бог-ревнитель, истреблю тебя, если ты мне не подчинишься, как истребил Корея, Дафана и Авирона, возроптавших против меня.