у меня только что умер друг. около ст.м. технологический институт началась какая то перестрелка. пьяные рожи, свиньи, Господи! что то не поделили, стали визжать своими хриплыми грязными порочными голосами, ах, вырвать бы им кадыки, ибо не достойны они называться не то что бы мужчинами, а даже простыми падшими людьми. ах, они так громко кричали, и били моего друга ногами, в своих черных сапогах, с которых стекала вода с землей моего чудесного города. города призраков и уродов.
я пытался спасти его, но отчего только я так чудовищно слаб, отчего мои руки не слушались меня! эти лица недолюдей и меня били, у меня текла кровь отовсюду откуда она только могла течь, они валили меня на землю, ломали мои слабые конечности, кричали на меня, будто я непослушная собака. мой друг умирал, он издавал последние вздохи, а меня не было рядом с ним и я не мог слушать последние удары его безвинного сердца, не смог внять его мольбам, оттого что не слышно было их из за визгов убийц.
они убежали как только услышали сирену. я кинулся к своему другу, тряс его, звал по имени, но руки мои, слабые мои руки подводили меня и не могли воскресить того, кто делил со мной все радости и тягости моей никчемной жизни! кровь смешалась со слезами, а я черт возьми не плакал никогда, как страшно мне было, Господи! почему тебя не было рядом со мной в ту минуту?
меня прогнали. будто я попрошайка, будто я стервятник и моей целью была неподвижная плоть умершего! ах они ничего не знают! Господи, они совсем ничего не знают! как жаль, что я не умею разговаривать, как они, я объяснил бы им всем правду!
я убежал, чтобы спрятаться от их жгучих глаз, в метро. я сел в вагон, но перед моим взором все так же стояла картина убийства и бесчеловечности. как мне страшно! Господи, где ты? меня трясет, кровь еще льется с меня, моя кровь! моя! моя кровь, смешанная с ИХ грязью, с ИХ черными сапогами, с ИХ визгами, ИХ землей. я мерзок. моя куртка в земле и красных пятнах, я плачу, я закрываю лицо руками, но не могу справиться с его тяжестью и кричу от беспомощности своей, жду хоть чьей нибудь легкой руки. на меня ошарашенно смотрят люди. даже не так. на меня с презрением смотрят люди. алкоголик, бомж, наркоман, урод, грязный. не я грязный! вы все грязные! вы бомжи, вы алкоголики, вы наркоманы, уроды, убийцы! от меня отсаживаются женщины, они шепчут своим детям что то дурное обо мне, говорят не смотреть. прямо на меня уставилась девушка, она, вся накрашенная, в чистой одежде сверлит меня взглядом, полным отвращения. ах, они ничего не знают, если бы только я умел говорить! уже поздний вечер ,они все едут домой, или на вечеринку, или еще куда то. им там, куда они едут, будет тепло, и они будут сыты и жажды их будут утолены. а меня - меня, всего грязного, уродливого, в слезах, крови и орущего на весь вагон, они боятся и обходят стороной. как долго длится эта станция!
у меня только что умер друг. я выбежал из вагона, я продолжаю кричать от страха и прятаться по углам. где то далеко, или где то близко визжат и смеются нелюди, в черных сапогах и ходят они по земле моего города, моего чудесного города. а я тут, сижу, весь оборванный, и нет мне помощи, Господь, и не будет никогда.