Поехал как-то мужик один на экскурсию в рай.
Гуляет, смотрит. Все такие чистенькие, хорошенькие, богу молятся,
псалмы поют. Всe: чинно, правильно. Но СКУКА неимоверная.
Потом взял он экскурсию в ад.
Глядит и глазам своим не верит. Кругом музыка гремит, пиво рекой,
веселье, девочки…
Подивился мужик, мол, даа, и после жизни Живут же люди!
Вот настал и его смертный час.Встречает его господь и говорит.
Ты мужик хоть и грешил, но и дела хорошие ты тоже делал. Так что
сам выбирай, куда ты хочешь, в ад или в рай?.
Подумал мужик, подумал и
Эх была, не была, в рай, конечно, звучит заманчиво,
но в аду было веселее как-то. Пойду-ка я в ад
Не успел он зайти в ворота ада, как на него накинулись черти,
схватили его вилами, забросили его на сковородку, и давай его жарить
на медленном огне!!! Мужик как закричит, —
Стойте, стойте! Здесь что-то не в порядке, тут ошибка какая-то!
Я же СОВСЕМ ДРУГОЕ здесь видел, когда на экскурсию приезжал!!!
На что хитрый чe: рт ему и говорит, —
ЭЭЭ БРАТ, НЕ НАДО ПУТАТЬ ТУРИЗМ С ЭМИГРАЦИЕЙ !!!(автор неизвестен)
Голова отдавала тупой болью, как только Григорич хотел ее поднять. Ноги
и руки онемели от холода, а мокрая одежда усиливала это противное
чувство. Очень сильно пахло гарью. Горло пересохло.
«рассольника бы сейчас» — пронеслось в голове Ивана Григорьевича.
Он заставил себя открыть хотя бы один глаз и поверхностно, взглядом
бывалого капитана подводника не раз прикладывающего этот самый глаз к
перископу, осмотреться.
Он увидел пещеру, залитую тусклым голубым светом. Казалось, что свет
исходил со всех каменных стен покрытых инеем.
Григорич, превозмогая себя, перевернулся на спину, и, проклиная все, открыл второй глаз. В голове один за другим проносились куплеты из песни Высоцкого.
Ой, где был я вчера — не найду, хоть убей!
Только помню, что стены — с обоями
Григорич, пыхтя и фальшиво мыча, постарался подняться. Первая попытка
потерпела неудачу и он, чуть не сломав себе палец, решил покурить.
Достав помятую пачку «Примы», он начал искать спички, поиски которых тоже
потерпели поражение.
Собрав в кулак всю силу бывалого капитана-подводника, предпринял вторую
попытку подняться и о чудо – слегка пошатываясь и кряхтя, он сел на
корточки. Подняв голову, не выпуская сигарету, он увидел странную доску,
на цепях свисающую сверху. Схватившись за нее двумя руками, он
подтянулся вверх, ставя свое тело бывалого капитана-подводника на ноги.
Доска с треском развалилась пополам. Цепи оторвались, и все это пыльно
обрушилось на голову Григорича.
Еле удержавшийся на ногах, он осоловело посмотрев себе под ноги, на разбитую доску и почесал горло.
«Не дело» — он аккуратно поднял одну часть доски и повертел в руках. Сквозь слой пыли проглядывали мутные буквы. Тогда он стер рукавом изрядно испачканной куртки пыль с обеих частей доски, положил на каменный пол, соединил и прочитал аккуратный почерк «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ».
Не придав значению написанному, он поставил дощечки, облокотив их на
каменную стену.
Следовало бы найти хозяина данного места, извиниться за сломанное
имущество и попросить у него водички. А если и совсем понаглеть –
Григорич похлопал по карманам – спички. Затем следовало найти
Юрыча. Светлая голова Григорича, взвесив «за» и «против» каждой намеченной
цели, отложила поиски друга на второе место, и решила заняться поисками спичек
воды и хозяина. Григорич надеялся, что так будет лучше, когда изумленный, только что проснувшийся Юрыч откроет глаза, и увидит утренние сто грамм.
Улыбнувшись, он двинулся вперед по извилистой дороге, проложенной сквозь
пещеру, стараясь не дотрагиваться руками до ледяных стен. Дорога петляла так сильно, что светлая голова еще не совсем трезвого капитана, не успевала
отдавать приказы ногам, и его мотало из стороны в сторону. От холода
зубы стали выдавать трещотку и Григорич, обхватив руками плечи
сосредоточился на мысли о тепле. Запах гари усиливался, и кислорода
становилось все меньше. И без того узкая дорога стала сужаться еще
сильнее и массивные плечи Григорича не проходили во всю ширь. Чем уже
становилась дорога тем сильнее запах гари въедался в нос. Дорога сузилась
на столько, что пришлось протискиваться. Запахло костром. Дышать было
тяжело, и Григорич закашлялся. Дорога впереди образовала маленькую щелку
сквозь которую сочился свет и пробивалось тепло. Григорич протиснулся и
еле пролез в эту самую щель. Он очутился в просторной пещере посреди которой стоял костер подле которого кто то копошился.
— Юрыч ты что ль? — Он откашлялся и достал из кармана треснувшие очки —
я тут чуть не сдох пока к вам лез! Юрыч ты чего...? — сказал Григорич и
прищурившись ахнул. Нечто у костра обернулось и на Него посмотрело
маленькими глазенками чумазое создание с бородкой и на копытах. Оно
улыбнулось, обнажив гнилые зубы.
Григорич заорал:
— Юрыч!!! Юрыч родненький, кто ж тебя так уделал то? Я же говорил в
магазине надо было покупать, а ты водку у Славки, да у Славки!!! Иди
сюда, я тебе сигаретку дам, сейчас умоемся, пойдем!
И с отцовскою любовью Григорич похромал к созданию широко расставив
руки, готовясь обнять новоявленного Юрыча.
Создание обомлело. Рога вытянулись нос набычился, а лоб покрылся
изумленными морщинами когда оно подняло брови.
—… Нет… Ты не Юрыч — подойдя ближе Григорич рассмотрел создание
и толи со страху, тол ли действительно в полной уверенности, что перед ним черт, со всего размаху ударил его по морде. Черт не успело даже
осознать, что его бьют. Попав под серию метких, слегка пьяных ударов
он с криком бросился в глубь пещеры — ишь чертяга! А ну пошел отсюда!!!
— Григорич вытащил деревянный крестик и заорал — я с похмелья вас всю
жизнь гонял! Да Я на флоте....! Да я вас всех сейчас!
Но черта и след простыл.
Завидев победу, Григорич, в пылу эмоций, нагнулся и взялся за не горящий
конец головешки и прикурил. Осмотрев пещеру он насупился.
«Не дело» — пронеслось в его голове.
Он взглянул на варево в котелке, возле которого крутился черт и от
греха подальше пробовать не стал.
На этот раз, после встречи с чертом, цели Григорича кардинально поменялись. Сначала следовало бы отыскать Юрыча а потом хозяина этого места, что бы
доложить, что в его жилище черти бродят. Показать на Юрку и сказать что
вот он его спас. И черта прогнал. А в качестве подарка получить спички
рассольник или (чем черт не шутит) сто грамм.
Про сломанное имущество в виде доски с обьявлением он решил умолчать. И наш герой, не выпуская сигарету, относительно бодрой походкой направился
вглубь пещеры, намереваясь отыскать собутыльника.
***
В то время на другом конце этого круга ада очухался Юрыч.
С детства запасливый, он частенько воровал казенное имущество с такой же
казенной машины его отчима и устраивал тайники в своей квартире. Он всю жизнь запасался деньгами откладывая на черный день. И когда этот день все же настал, случился дефолт и все огромные бумажно-денежные сбережения Юрыча, (в то время Зав банка N Юрия), превратились в обыкновенные бумажные фантики и Юра, лишь изредка открывая бутылку водки «Журавли», стал Юрычем, и открывал уже
обыкновенную «столичную» но ежедневно. Деградация прошла стремительно. Из рослого бизнесмена за один год он превратился в алкоголика, а затем в затем уже в заядлого пьяницу.
Из нагрудного кармана выглядывал конец чекушки, а в «потайном» внутреннем была бутылка той самой «Столичной».
Юрыч смотрел на стальные прутья клетки, и долгое время недоумевал как он
оказался в столь злачном месте. А именно в клетке подвешенной на цепях, над бурлящей лавой.
Земля окружала бедолагу со всех сторон, и он находился в центре этого
круга над ужасной пропастью. По земле ходили люди закованные в кандалы. Некоторые несли какие приборы, некоторые что то делали, подгоняемые сзади чертями с плетями и дубинами.
В первый раз увидев это Юрыч потерял сознание. А теперь воспринимал все
как страшное похмелье. «Надо было Григорича слушать» — то и дело мелькало в его голове Юрыча, который моргал при виде чертей — «ой надо было. Говорил дураку, не там «Столичку» берем. Ничего. Вот приду в себя и в душ. И спортом заняться
надо»
Юрыч уже успел раздеться от жары и чуть было не не опрокинул чекушку
сквозь прутья клетки, но вовремя поймал.
Один раз к нему подходила целая делегация чертей (обычной) серой
раскраски во главе с каким то созданием, одетое, в какие то лохмотья — держало в руках что то вроде блокнота и чиркало грязными
руками.
— А это кто? — басом произнесло черное создание — что за беспредел
развели? Почему в одежде?
Чертенок рядом засуетился и, поморщившись, ответил:
— внеплановый. Занесло с похмелья в другие материи, вот и ждет, пока
отпустит. Только он не знает, что его не отпустит! — чертенок и черное
создание захохотали а Юрыч заорал, вцепившись руками к прутья клетки:
— отпустите меня!!! Я больше не буду!
— чего не будешь? — спросило басом создание, не скрывая иронию
— Пить!!! Ребята, где я?! Кто вы такие? Снимите маски ради бога!!! —
казалось еще чуть-чуть и он расплачется.
А вот существо, услышав слово «Бог» скривилась:
— ну Богом тут и не пахнет как видишь, чуть тише сказало оно. Коль ты
на суде не был, поясню: ты в аду. Я — Бес. А это Черт. И маски мы не
снимем, мы б рады — Бес ухмыльнулся — да никак. А вот кожицу с тебя так
это да! Это можно!
Бес повернулся к Черту:
— ты подержи его тут, я потом его распределю. Что тут у нас дальше?
Давай, пошли по скорее, мне еще в нижнем отделе обход вести.
Чертенок подпрыгнул и засеменил вдоль вереницы грешных людей. Делегация
удалилась.
Так и сидел Юрыч не жив, не мертв, пока не увидел, как из-за угла выбегают
с криками вереницы грешных, толпа бесов и чертей. Они неслись сломя
голову кто куда, явно стараясь унести ноги, копыта и (что там у бесов?) и
прочие конечности подальше от…
И тут отважно вышел Григорич. Он размахивал горящей головешкой и орал что есть сил: Юрыч держись я иду!
«Юрыч ты где?!»
— Григорич… — только и сказал воодушевленный героизмом товарища Юрыч.
— Юрыч — выдохнул Григорич и устремился к клетке…
***
Григорич двигался аккуратно, что бы не задеть грязные стены. На пути пока что никого не попадалось. Лишь брошенные вещи и тряпки. Кирки, лопаты и лохмотья. Пару раз натыкался на голых людей, которые на все возгласы Григорича – «браток, а где хозяин?» или «ты Юрыча не видел/видела? Ну такой невзрачный, неместный?!» — кричали и убегали от него. Черепа и кости были на каждом углу.
Григорич начинал креститься. Не нравилось ему происходящие вокруг.
«куда только не занесет спьяну» — думалось ему.
Один раз, ковыляя среди этих пещер, он наткнулся на еще один костер с похлебкой.
Решив, что где-то тут должны быть черти он вооружился здоровенной головешкой и как факелом светил ею в темноте.
Услышав шорох, Григорич притаился и услышал сиплый голос
— …все уберем. Все сделаем!
— почему бардак такой? – этот голос был басовит и крепок – где все? Почему не на своих местах? Прах знает что твориться!
— так это этот… внеплановый! — Григорич насторожился и чуть было выглянув из за угла увидел целую толпу чертей. В ее центре стоял вылитый Бес. Как на картинках рисуют. Григорич аж присвистнул и тут же спрятался.
Разговоры умолкли и бес поднял правую лапу: «слышали?» — просил он
— нет – ответил черт – а что такое?
— да нет, показалось. Что значит внеплановый? – Бес нахмурился
— да вообще их двое…- черт замялся, видя как пушистые брови беса поползли вверх от удивления — … гм, гм… Один тут переполох устроил и все сбежали. Не привыкли к виду Живых, а второго мы поймали…
«Юрыч!» — подумал Григорич и прислушался.
— пойдемте, я покажу…. – сказал черт и увел делегацию вглубь тоннеля.
Несколько минут Григорич не мог прийти в себя. Но вовремя опомнившись, схватил новую головешку у соседнего костра, как следует раздул ее, и побежал следом.
Чем больше он углублялся в пещеры, тем чаще стал задыхаться от гари. Дышать было просто нечем. Он бросил куртку. Жара стала просто невыносимой.
На дороге стали попадаться черти, и он махал головешкой, орал — они разбегались. Один раз на его пути попался наглый черт и перегородил дорогу. Он был вдвое выше Григорича. Но тот, со скорости (с максимальной, возможной в его хромом положении) снес его к таким же чертям, пробежался по нему и напоследок обдубасил головешкой. Черт, немея от наглости Григорича, от напора и своего страха, застыл.
— Где Юрыч! – угрожающе крикнул на него Григорич – Говори дрянь!!!
Он еще раз огрел Черта и пнул треснувшим ботинком
Тот заикающимся голосом ответил:
— в-в-внеплановый?
— да! Внеплановый! Где он? – видя что черт стал поднимать руку, замахнулся.
— т-там — черт протянул руку в направлении огромного тоннеля.
Григорич, пнув напоследок черта устремился за товарищем.
Через несколько минут дорога стала широчайшей и он несся размахивая головешкой. Гоня впереди целую толпу чертей и грешников.
Когда он увидел Юрыча запертого в клетку остолбенел.
Но прыткость не оставила его даже тут. И схватив первого попавшегося беса за мохнатую шерсть приставив раскаленную часть головешки к шерсти начал опаливать волосо за волоском приговаривая:
— или ты мне покажешь как его вытащить или я тебя сам сброшу. Я таких как ты руками давил понял?
Глаза беса налились страхом а Григорич продолжал опаливать шерсть, приближаясь к голове беса.
Тот просипел: «я не знаю!!! Вот он знает!» — и указал на черта, у какого то станка с рычагами.
Тот стоял и курил, нервно улыбаясь. Григорич несся прямо на него, раскуривая очередную папиросу от головешки. Черт, завидев русского, несущегося с «огнем в руках» вытаращил глаза и застыл. Подобие сигареты вывалилось из его кривого рта.
А Григорич в то время бежал и думал, что бы в первую очередь сделать? Спички у него забрать, а потом Юрыча или наоборот?
Он остановился в метре от него, и угрожающе выставив потухшую головешку, выплюнул папиросу.
— Слышь гад, тащи Юрыча сюда и открывай клетку! – он замахнулся на бедолагу, который уж было зажмурился…
— в-в-внепланового? – спросил тот
— да, его. – он посмотрел в полные ужаса глаза черта и заорал – Живее!!!
Черт, сиюминутно бросился исполнять его приказ. Заскрипели рычаги и цепи пришли в движенье. Через пару минут Юрыч был крепко зажат в объятьях Григорича.
Григорич, посмотрел на Черта и сказал – «спички дай»
Черт, кивнул и дрожащими лапами протянул спичечный коробок с надписью «спичечная фабрика в Балабаново»
Григорич ухмыльнулся:
— воруем значит..? – и посмотрел было на черта, но того и след простыл.
Они так бы и стояли и смотрели на переполох в этом аду если бы тишину не нарушил Юрыч, который вытащив бутылку водки хлебнул сам и протянул Григоричу.
Оба засмеялись. А когда довольные и поддатые пустились в разговоры и сели, не обращая внимания на носящихся туда сюда чертей, раздался голос.
— я не понял – голос долго откашливался и заговорил с новой силой – это что мля такое?
Он исходил ото всюду. Мощный, басовитый голос казалось, пробирался в душу, звучал в самой голове. Собутыльники застыли и стали медленно оборачиваться.
Но сзади никого не было.
— вы что мля тут делаете живые? – голос повысился настолько что у обоих отвисла челюсть. Юрыч посмотрел на остолбеневшего Григорича и тихо прошептал «мама» – я мля тут работаю значит а они тут анархию разводят. Кто вы такие, мля? Мое внимание стоит не одной капли крови!
— м-м-м-ы это…- замялся Григорич, но Юрыч взял инициативу в свои руки:
— рассольчика бы – Юрыч встал и стал озираться – у нас подарок есть – он вытащил маленькую чекушку.
— рассольчика?! — голос сорвался на крик – я щас выйду… стоять бояться!
Григорич насупился и хотел было предъявить претензию, насчет «бояться» но не успел – Юрыч, смотрящий в тот момент в другую сторону заорал. Григорич не растерялся. Он, не оборачиваясь, подбежал к противоположному костру, схватил пару головешек и резко обернувшись, кинул «наугад», не целясь. А как только увидел что в нескольких десятках метрах из той самой пропасти, над которой висела клетка с Юрычем стоит Сатана, обтекая лавой – потерял дар речи. То, что это сам Диавол или же Сатана Григорич понял сразу.
Он просто это осознал.
Время для Григорича замедлилось: вот он кинул головешки, увидел сатану, который было улыбался а сейчас уныло отмахнувшись от одной, не заметил вторую, летящую прямо в его горящий глаз.
Головешка воткнулась в его глаз и по пещере прокатился дикий крик – то был сатана. Он
кричал что то бессвязное а Григорич, схватил Юрыча за руку. И тоже заорал – что бы не лопнули барабанные перепонки от сильного и громкого голоса сатаны.
Они долго бежали. Стоны и крики Сатаны остались позади а впереди в кромешной тьме стал виднеться огонек. Друзья бросили уже дотлевающую головешку, которой как то освещали дорогу, подобранную у предыдущего костра и помчались к нему.
Они остановились, что бы отдышаться. Григорич наклонился и присел. Пить хотелось ужасно. Голова плохо соображала. От громких звуков болели уши.
Но на этом приключения друзей не закончились. Юрыч задергал Григорича за воротник и заставил того подняться и обернуться вокруг – со всех сторон из тьмы на них смотрели глаза, периодически моргали.
«Черти» — испугался Юрыч
«Не дело» — пронеслось в голове Григорича.
Не растерявшись, они схватили очередные горящие головешки и стали носиться с криками отпугивая чертей.
Глаза во тьме округлились и кто то закричал. От страха перед «бешенными Живыми и Нетрезвыми Русскими» черти бросились кто куда. Запахло чем то едким. Друзья закашлялись и потеряли сознание. Сколько прошло времени не ясно. Лежали они в пещере на холодном полу а потом «бац!» и вмиг очутились на своей кухне.
Очнувшись, Григорич потряс Юрыча и протянул его же бутылку водки. Тот сделал глоток…
— я ж говорил похмелье – сказал Юрыч
— да…не дело – согласился Григорич и пододвинув табуретку к столу разлил остатки.
Настал вечер, и довольные собутыльники уж было оделись, что бы идти за новой бутылкой (а то и двумя) как вдруг в дверь аккуратненько так, один короткий разочек позвонили.
Григорич и Юрыч подошли к двери и решив, было, что в гости заглянул Славка с братьями открыли дверь и тот час же отпрянули без слов.
На пороге стоял аккуратный черт с начищенными копытами и красивой (если можно так выразится) бородкой.
Черт протягивал Обороненную куртку Григорича.
— приносил извинения за предоставленные неудобства. Ваша жизнь продлена на несколько десятков лет. Плюс мы предоставим вам «льготы» при удачном попадании именно в Наш круг ада. Всего хорошего.
Черт собрался было уходить как вдруг обернулся:
— ах да, и вот еще вы оборонили – он протянул мохнатую лапу и в которой возникла Головешка, которой Григорич отмахивался от остальных чертей.
Спустя несколько лет герои моего рассказа стали трезвенниками.
Герои должны исправляться.