Бабушка осторожно разбудила меня, передавая телефонную трубку.
- Сколько времени, кто это? Вот чёрт…
- Уже двенадцать. Это Святослав. Сказал, - что очень важно.
- Блин, алло. Свет, где ты?
Святослав с утра успел обойти несколько баров и сидел в «Хард-рок кафе» на радостях, что получил работу.
- Стас, приезжай скорее, здесь круто и весело! Меня сегодня взяли в курьеры! – мой друг и впрямь был воодушевлён важностью события.
- Да, я сейчас. Это несомненно надо отметить.
Через полтора часа я был на Арбате и сразу же нашёл Света – он спал на барной стойке. «Вот тебе и веселье», - подумалось мне. Впрочем, я сумел немного развеселиться, текила вперемешку с пивом – это очень хорошая шутка.
- Это ваш друг? – спросила официантка. – Не могли бы вы забрать его?
- Да, конечно. Только пропущу пару кружек.
Я довёл его до дома, поручившись за это ментам в метро, когда он пытался поссать на перроне. По пути ему периодически хотелось завалиться в траву, при этом он твердил, что должен хорошенько проспаться, ибо вечером его ждёт важный звонок.
- Так когда ты выходишь на работу, Свет? – поинтересовался Лёха.
Мы сидели в «Кружке» уже на следующий день, после того как Святослав крепко проспался. Он отхлебнул пива и стал рассказывать, как устраивался работать курьером в театральное агентство.
- В анкете был вопрос, какие театры вы любите. Ну, я вспомнил Большой, Малый. МХАТ. Из режиссёров мне на ум пришли разве что Станиславский и Немирович-Данченко. Но тут я смотрю, на стенах у них висят портреты разных там актёров, режиссеров, я и вписал в анкету их фамилии.
- Наверное, они сильно удивились, какой образованный молодой человек нанимается к ним в курьеры, - предположил я.
- Ну да, они так и сказали! И я решил это отпраздновать!
- Да, я помню. Жаль только, что не попал в самый пик веселья.
- Пока ты ехал, я спустил последние деньги на пиво и текилу, ведь у меня появилась работа. Вот… а когда ты меня привёл домой, я сразу же отрубился. А потом сестра рассказала, что когда позвала меня к телефону, я долго и внимательно слушал, а затем заорал в трубку: «Заебись, бля!». На том конце, конечно, раздались гудки. Это звонили из театрального агентства. Я отыскал их номер и перезвонил: «Так я принят на работу?». «Вы уже уволены», - ответили на том конце.
- Тогда отпразднуем твоё увольнение!
Мы шумно сдвинули кружки и выпили.
- А меня тоже один раз уволили, - вспомнил я. – Зашёл я как-то на работу к Михал Сергеичу.
- Это к Мише, что ли? – уточнил Лёха.
- К нему самому. Он на телеканале РБК главным редактором работал, и выписал мне ВИП-пропуск. На входе стоят два здоровенных охранника в дорогих костюмах, а я – в джинсах и футболке – прохожу мимо них как важная персона, самому аж смешно стало. Захожу к нему в кабинет, а он с главным режиссёром канала и секретаршей пьёт виски. Красивая девушка у него в секретаршах была, Катей звали. Сейчас её, наверное, уже далеко продвинули, за такую красоту-то, а она ещё и французский знала. В общем, не важно. Сидим мы, пьём, ибо у Миши ещё одна дочь родилась. В кабинет постоянно телеведущие, редакторы заходят, поздравляют его и заносят всё новые бутылки. Меня Миша представил, как поэта, хотя я стишков уже давно не пишу. Между делом я как-то пошутил про жидо-масонский заговор в литературно-премиальном процессе, да ещё добавил, что, конечно, не стоит из людей варить мыло, но, возможно, и богоизбранным народом себя называть тоже не следовало. И тут один бородатый мужик подходит к Мише, что-то говорит ему и указывает на меня пальцем. Миша мне на улице потом пояснил, что это был один из владельцев холдинга, а они все как раз из богоизбранного народа. Так вот, бородач сказал по поводу меня, что «этот молодой человек здесь больше не работает». А я и так там не работал! И плевал я на всех этих начальников!
- И после этого ты не веришь в жидо-масонский заговор? – усмехнулся Лёха.
- Да ну их к чёрту, давайте ещё по одной! – предложил Святослав, который пропил вчера все деньги.
У Лёхи ещё не было жены, и он благородно тратил всю получку на своих лучших друзей. Отслужив после университета год в армии, он устроился грузчиком и поступил в аспирантуру в Институт стран Латинской Америки на заочное отделение. После того, как Лёха блестяще защитил диплом о кубинской экономике, выступив в ярко-красной футболке с Че Геварой, которую лично купил в Гаване, и наглядно показал преимущества социалистической модели, посрамив перед экзаменационной комиссией своего оппонента - доцента Баранчикова, тайного поклонника Пиночета - он носился с идеей открыть на Кубе торговое представительство и наладить оттуда регулярные поставки сахара, грейпфрутов и гуайявы. А пока он раз в месяц звонил своему научному руководителю – Густаву Карловичу, терпеливому и неспешному эстонцу – и обещал предоставить план кандидатской в ближайшее время. Лёха много работал и мало получал, но у него всегда водились деньги, чтобы посидеть всю ночь в кабаке с друзьями и даже оставалось на проституток.
Мы часто собирались в «Башмачнике» около Консерватории. Чинные и сосредоточенные люди, прослушавшие концерты Брамса или Малера приходили туда выпить по бокалу изысканного вина, и обнаруживали внутри заведения шумную компанию, декалитрами поглощающую «Ярославское» из литровых кружек. Каждая третья – бесплатно. А ещё иногда там ставили токкаты и фуги Баха, помимо обычного музыкального фона. Иногда перед самым закрытием мы выпивали с официантами и администраторшей коньяк и текилу «за счёт заведения», когда уходили последние клиенты. Мы, в свою очередь, тоже проставляли текилу и провожали на такси администраторшу – милую девушку из Чувашии - до дома. Мы любили это место и очень сожалели, когда допили бочку «Ярославского», а «Карлсберг» и «Стелла Артуа» были нам не по карману. Вскоре в «Башмачнике» сменился весь персонал, и мы перестали туда ходить.
- Надеюсь, это не из-за нас их всех уволили, - сокрушался Свет.
Мы недолго искали новую гавань и перебрались в «Пироги» на Никольской. Пить в окружении книг нам показалось как-то более осмысленно.
- Ух ты, какие у этой девушки пышные формы! – прокомментировал Лёха на весь зал.
Парень за соседним столиком принял комплимент на счёт своей спутницы. Она и впрямь была не худой. Он вскочил и предложил Лёхе разобраться. Я тоже встал и стал разнимать их:
- Вообще-то, мы так отозвались об официантке.
Официантка, очень довольная собой, игриво подтвердила, что хвалили только её великолепные пышные формы, а не чьи-либо ещё и красиво удалилась, вильнув поистине сочной попой.
- Как вас зовут? – спросили мы её, когда она принесла новые порции пива, бифштексов с картошкой и водки.
- Фатима.
- Вы нас не взорвёте?
Фатима улыбнулась и вновь завиляла бёдрами к другому столику. Она адекватно реагировала на все наши замечания.
К двум часа ночи во всём зале не осталось никого, кроме нас и ещё троих брутальных людей, заглатывающих пиво с водкой. Не знаю, что они пытались найти в литературном кафе, очевидно соседство с книжными полками как-то сказывалось и на их ощущениях осмысленности происходящего и придавало их деятельности новые грани разумного. Двое из них были огромными лысыми детинами килограмм под 120 весом с ярко выраженной мускулатурой, от которой чуть не рвались их футболки. Третий был поменьше и, видимо, недостаток массы по сравнению с сотрапезниками заставлял его периодически падать под стол от выпитого. Не то, что его более масштабные товарищи. Наверное, эти частые выпадения из смысловых контекстов третьего собутыльника побудили их искать нового общества, а так как никого в зале больше не было:
- Чего вылупился? Хочешь, я прямо сейчас тебя тут размажу по стенке? – предложил Лёхе подошедший детина.
Лёха корректно ответил, что ему, в общем-то, этого не очень хотелось. Детину такое объяснение почему-то удовлетворило, и он вернулся к своему столику, в очередной раз вытащив из-под него лежащего на полу друга.
Обстановка в зале стала менее праздничной. Почувствовав в воздухе электрические импульсы и флюиды тестостерона, официанты предложили нам тихо пересесть в другой зал.
- Да нам и здесь хорошо, - парировал Свет. Он сидел спиной к той компании и скорей всего считал, что там ничего не происходит.
Лёха буднично достал из ботинка нож и проверил, всё ли в порядке с лезвием.
- Слушай, Лёха, правда, чего ты на них уставился? Разве ты не знаешь из курса зоопсихологии, что, к примеру, гориллам нельзя смотреть в глаза, они впадают в дикую агрессию, - напомнил я.
Похоже, за год службы в армии, где первые месяцы он кормил свиней и мыл туалеты на подмосковной базе подводной морской авиации в Щербинке, ему пришлось многое забыть, особенно то, что преподавали в университете.
- Кажется, они заметили нож и крепко призадумались! – обрадовался Лёха.
- Чёрт, они призадумались, в какое место тебе его воткнуть. Меня это уже напрягает.
Я встал и направился прямо на неприятеля с кружкой пива. Алкоголь и вера в магическую силу слова внушали мне абсолютную правильность данного поступка. Я не стал спрашивать разрешения и сразу подсел за их стол.
- Здорово, пацаны! – начал я понемногу заполнять наступившую тишину. – Я, знаете ли, писатель…
- Писатель! – засмеялся самый тщедушный из них и рухнул со стула. Шум был достаточно громким, ведь всё равно он был килограмм на десять тяжелее меня. Огромные лысые детины не обратили на падение никакого внимания, свыкшись с этой непреодолимой необратимостью. Они тупо смотрели на меня, явно не соображая, к чему всё это…
- Ну так вот, - продолжил я, - меня, как писателя, интересуют все аспекты жизни, и мне очень любопытно, как это вы так смогли накачаться? Я вот тоже подумываю начать заниматься, отжимаюсь по пятьдесят раз уже, на день рождения пудовую гирю подарили. Сколько надо проводить времени в спортзале, и существуют ли какие-нибудь специальные диеты?
Переварив поток моих вопросов, эти ребята понемногу пришли в себя и стали терпеливо всё рассказывать, что начинать надо с малого, а лучше делать большее количество подходов, не жрать стероиды, а употреблять побольше мяса или протеиновых добавок.
Мои друзья удивлённо смотрели, как я чокаюсь пивом с лысыми пацанами, и вдруг меня начала забирать милиция. Сначала я ничего не понял, ибо сидел спиной к проходу. Обернувшись, я увидел хлипкого вида молодого милиционера, которого мои новые приятели действительно размазали бы по стенке. Официантка спешно подсказала, что забирать надо не меня, а тех троих, однако они не очень-то спешили расходиться. Особенно человек под столом. Тогда им пригрозили насильственным водворением, на улице в машине будто бы сидело подкрепление, засадный полк. Я подумал, что эти два борова без труда справились бы с целым взводом милиционеров, однако они нехотя подняли с пола своего посмеивающегося друга и неожиданно цивилизованно распрощались со мной.
- Завтра начинаю новую спортивную жизнь, - объявил я Свету и Лёхе, вернувшись за наш столик. – Мне и программу тренировок подробно расписали. Сколько там до открытия метро?
- Да ещё часа три. Давайте ещё девять кружек закажем, - предложил Лёха и подозвал официантку.
Искусство вновь победило обыденность.