В серой коробке, как вы помните, были ещё открытки, о которых мама ничего не рассказала Сашеньке.
Ему пришлось напомнить ей о них , и вот они – лежат перед ним на столе, а мама говорит о том, что это не открытки, это – фотографии.
Старинные фотографии, а на них – Сашенькины прадедушка и прабабушка , о которых она знает очень мало, зато на фотографии можно увидеть маленькую бабушку.
Маленькая бабушка – это мама его, Сашеньки, папы .
С фотографии на Сашеньку смотрела маленькая девочка в платье с оборками, она сидела на стульчике рядом со взрослыми, о которых мама уже сказала, что о них она знает очень мало.
- Где сейчас эта девочка ? – Сашенька задал это вопрос неуверенно, словно не хотел или уже боялся услышать мамин ответ.
Ответ был грустным :
- Она выросла, вышла замуж за твоего дедушку , родила твоего папу и заболела. Есть такая злая болезнь – туберкулёз. Её не смогли вылечить...
- Это к её могилке мы приносим цветы? – Сашенька помнил , что на кладбище мама подходила к двум могилам- к папиной и ещё к одной.
- Да, - мама притянула к себе Сашеньку – теперь ты большой и можешь понять, что такое смерть.
- Я понимаю, - Сашенька серьёзно смотрел маме в глаза, - я понимаю, что смерть есть, что человека ангелы забирают на небо , и он оттуда смотрит на живых людей.
Надо вам сказать, что Сашенька уже давно знал, что все люди умирают, только не говорил об этом с мамой.
Он, как и все люди на земле, подрастая. видел, что смерть как бы часть жизни и она принадлежит всем – людям, цветам, деревьям, животным, даже дню и ночи.
У всего есть свой срок - срок, чтобы родиться, жить и умереть.
К четырём годам, как и большинство детей на нашей планете, он знал, что умрёт сам как и все люди, которых он уже знал.
О смерти папы ему давно рассказала мама, теперь же он знал и о том, что его дедушка и бабушка тоже умерли.
Конечно, это очень и очень грустно, но Сашенька верил словам мамы и Нюры, что все мёртвые покидают землю, чтобы продолжать жить на небе. На небе живут их души, оттуда они видят, что происходит на земле.
Сашенька давно заметил, что маму огорчают разговоры о смерти, и говорил об этом только с Нюрой.
Нюра и рассказала ему и о душе, которая улетает на небо, и об ангелах, которые помогают ей туда лететь.
Сашенька спрашивал Нюру о том, как можно увидеть душу и Нюра объяснила ему, что душу можно увидеть в глазах человека.
Глаза могут выражать разное – Сашенька это знал.
Ему не нравилось, когда в маминых глазах была строгость или сердитки.
Он даже чувствовал, что она может толкаться глазами, о чём ей и сказал однажды, когда провинился и мама строго на него посмотрела.
Если мама или Нюра были весёлыми, то в их глазах сияли лучики, и Сашеньке самому тогда хотелось смеяться и прыгать от радости.
Он смотрел на себя в зеркало и видел , что его лицо меняется, если он даже понарошку сделает грустное или весёлое лицо.
Надо сказать, что в зеркале он больше нравился себе весёлым.
Он даже научился делать себя весёлым, потому что любил быть весёлым сам и ему очень хотелось, чтобы и мама была весёлой.
Мама веселела и от его хороших дел, о которых Сашенька уже много знал.
Об этом было написано и в книге- тоненькой книге с картинками. Это были стихи, которые он мог рассказать и без книжки. У книжки было длинное название : « Что такое хорошо и что такое плохо», её написал Владимир Маяковский.
Сашеньку уже давно интересовали люди, которые пишут книги , и он, начиная читать новую книгу, обязательно спрашивал у мамы, жив ли человек, который её написал. Надо вам сказать, что Сашенька очень радовался, когда узнавал, что писатель жив.
Сам же он твёрдо решил, что вырастет и научится спасать людей от смерти.
Это была его тайна, его первая мечта о взрослой жизни, к которой он приближался год за годом.
Наступил и тот день, когда он твёрдо сказал маме :
- Не зови меня в детском саду Сашенькой, я – Саша, я - уже большой.
Мама не удивилась, она ответила ему, что понимает его и будет называть его Сашей.
- Тебя всегда так называть или иногда , только дома, всё-таки можно назвать Сашенькой ? - мама спрашивала серьёзно и с уважением.
Сашенька – с этой строчки я буду назвать его Саша – задумался на мгновение :
- Нет, не всегда, иногда и Сашенька, но , пожалуйста, только для тебя и для меня, чтобы это было как бы для нас, дома, а не на улице и не в садике..
Мама согласно кивнула, и больше они не возвращались к этому разговору, словно провели невидимую границу между их домашней жизнью и жизнью среди других людей.
Надо вам сказать, что эта граница существовала уже давно и только укреплялась день ото дня.
Дома и на улице, в детском саду и в маленьком садике около дома Саши был как бы разный мир. Он делился видимыми и невидимыми границами на « наше» и «не наше», «чужое» и « общее», «правильное « и « неправильное», и как вы уже знаете, на « хорошее « и « плохое».
« Наше» - это то, что в домике Саши и в маленьком садике около дома. Это –игрушки и книжки, посуда и кроватка, диван и радио – чёрная, круглая тарелка, висевшая недалеко от окна.
« Не наше», « чужое» - это то, что есть у других людей.
Как однажды рассердилась мама, когда Саша принёс из детского сада солдатика. Она сердито говорила ему, что это – не наше, это чужое и брать его никогда нельзя, что так поступают только воры.
Саша даже испугался, что мама больше никогда не будет его любить и пообещал ей , что никогда – никогда не будет брать чужое. На следующий день он унёс солдатика в детский сад и отдал воспитательнице в руки– так велела мама.
Что он сказал воспитательнице и что она ему ответила, я точно не знаю.
Знаю только, что накануне Саша плохо спал , ему представлялось, что воспитательница будет говорить с ним грозно, будет ругать его страшным словом « вор».
Я могу вам сказать, что после того, как солдатик очутился в руках у воспитательницы и она сказала Саше те слова, что должна была сказать, он облегчённо вздохнул и у него стало легко на сердце.
Так легко, что он не пошёл в группу, а побежал, подпрыгивая.
Я знаю, и теперь рассказываю это вам, что никто и никогда за всю его жизнь не называл Сашу страшным словом « вор». Он знал, что есть граница своего и чужого и умел её охранять.
« Общее» или « для всех» было не только метро, которое, признаться, Саша не любил, но и игрушки в детском саду и парк, куда он ходил с мамой и Нюрой, где катался на общей карусели и на общих качелях.
«Общими» были улицы , по которым он ездил с мамой на её работу и видел тот огромный, красивый дом на Смоленской площади, который она строила вместе с другими рабочими.
Сашин мир , разделённый видимыми и невидимыми границами, хранил и свои секреты и свои – особенные - тайны , которые обозначались особенными словами, охраняющими эти тайны или открывающими их.
Самой главной тайной был Бог.
Это о нём Саше не должен был говорить в детском саду, это о нём он не должен был говорить на улице. Это – строго – настрого запретила ему мама.
Она не объяснила почему, ответив только , что нельзя.
Бог жил с Сашей и мамой в их маленьком домике.
Так понимал Саша. Богу молилась мама перед маленькой иконой, которая стояла на полочке рядом с Сашиными книгами. Мама крестила Сашу перед сном, и они вместе читали молитву «Отче наш» .
Саша не очень понимал слова этой молитвы, он только думал, что это специальные божественные слова, которые помогают Богу узнать о его – Сашиной – жизни.
Я думаю, что много – много людей на нашей планете знает слова этой молитвы на их родном языке. На русском языке эта молитва звучит так :
« Отче наш, сущий на небесах ! да святится имяТвое;
Да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;
Хлеб наш насущный дай нам на сей день;
И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;
И не введи нас вискушение, но избавь нас от лукавого.
Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь.»
Так молился Саша перед сном.
Он знал, был твёрдо уверен в том, что Бог его услышит. Об этом говорила ему мама, об этом говорила ему и Нюра, которая давно была уже не просто Нюра, а крёстная Нюра .
Надо вам сказать, что и Саша был уже не просто мальчик, а он был крещённый мальчик.