НИКОЛАЙ БРЕДИХИН
ПОЛНОЧНОЕ СОЛНЦЕ
Роман
(продолжение романа
«Бумажные слезы»)
ГЛАВА 3
– Верю, охотно верю, – спокойно кивнул Андрей, уютно устроившись в кресле и вытянув перед собой ноги. – Было бы смешно предположить, что у директора такого огромного издательства день не расписан по минутам. Можете не проверять, – тут он с шутовским вздохом развел руками, – моей фамилии действительно нет в книге приемов. Да и вообще я не человек – скорее, фантом, дух.
– Вы так и не сказали, как вам удалось проникнуть сюда. Обманули охрану? – секретарша постоянно порывалась нажать заветную кнопку вызова держиморды-дежурного по этажу, но что-то все-таки удерживало ее.
Андрей посерьезнел.
– Ладно, как говорится, шутки в сторону. Вам не кажется, что вы сейчас несколько превышаете свои полномочия? От вас требуется только одно: доложить Светлане Егоровне, вашей непосредственной начальнице, что я прошу ее принять меня. И сообщить мое имя: Андрей Горячев. Сообщить, а не решать. Я ясно выразился?
– Да вас таких тут по сто на дню ходит, – презрительно фыркнула "секретутка", многозначительно покосившись на монументальную папку в руках Горячева. – Кто вы ей? Может, скажете? В чем цель вашего визита?
Андрей не выдержал, поманил цербершу пальцем к себе поближе.
– Любовник. Самый обыкновенный любовник. А в чем цель? Рассказать? Или сами в замочную скважину подсмотрите?
Секретарша опять задумалась. Если бы не одежда, не прическа, не свежий загар... а что, если и в самом деле? Нет, лучше не рисковать. Заодно можно и еще один капиталец приобрести: рассказать о странном визите одному очень и очень заинтересованному человеку.
Андрей был впущен без промедления. Светлана к концу дня выглядевшая бледной, усталой, посмотрела на Горячева без особого удивления. Как видно, этого визита она рано или поздно ждала. Но оба, не сговариваясь, сделали вид, что они совершенно незнакомы.
– Здравствуйте! Светлана Егоровна? Мое имя Андрей Горячев. – Андрей встал, будто бы для того, чтобы пожать Светлане руку, но тут же шутовски спохватился, сконфузился, уселся обратно в кресло. – Вот рукопись вам принес, слышал, что вам нужны новые авторы.
– Хорошо, – скупо улыбнулась Вольнова-младшая, она великолепно смотрелась как в своем кабинете, так и в своей роли. – Нам действительно просто позарез необходимы свежие таланты. Да и кому они сейчас не нужны? Зарегистрируйте, пожалуйста, вашу рукопись в приемной у Софьи Леонидовны, я сейчас ее приглашу. Это роман?
– Да, причем замечательный. Друзья, родственники, все читали, все в полном восторге.
– И что же там? Убийства?
– Нет, что вы. Любовь. Необычайная любовь. Но героиня...
Светлана откинулась в кресле и долго задумчиво смотрела на Андрея.
– Ладно, давай все сначала. Зачем ты явился? Знаю, что приехал, осведомлена, что без гроша в кармане. Все о тебе знаю. Даже согласна купить у тебя эту пачкотню. Но при двух условиях: ты теряешь все права на эту вещь, – тут она перешла на монотонное причитание, – она может быть перепродана, выйти под другим именем, названием, растаскана по частям, ну и так далее, не тебе объяснять, ты не новичок в нашем деле. Ну и второе: ты больше никогда на моем пути не попадаешься. Заплачу по-царски. Как, устраивает?
Горячев отрицательно покачал головой.
– Нет. Считай, что это был всего лишь предлог, чтобы тебя увидеть. Меня интересует другое: ответишь правду, и я просто подарю тебе эту рукопись, делай с ней, что хочешь. – Он помолчал, затем спросил тихо то, что в эти три года было для него самым важным, истерзало его душу: – Почему? Почему ты вдруг так резко переменилась ко мне? Я ни на что не претендую, в том числе и на то, чтобы мы остались друзьями, и все-таки как ты могла так легко перечеркнуть все, что между нами было, даже не поздоровалась со мной на презентации?
– Поздно, Андрей, – в тон ему так же тихо ответила Вольнова-младшая. – Как сказала одна небезызвестная тебе героиня: "Но я другому отдана и буду век ему верна".
– Ты не ответила на мой вопрос, – покачал головой Горячев. – Я не спрашиваю о том, что есть, я спрашиваю о том, что было.
– Ах не ответила? – резко придвинулась к нему Светлана, едва удерживаясь от того, чтобы не вцепиться ему в лицо ногтями. – Может, ты мне еще скажешь, что любишь меня, не можешь без меня жить?
– Скажу, а что? – спокойно ответил Андрей.
Тут уже Светлана не выдержала, терпению ее наступил предел.
– Хорошо, а это что? – трясущимися пальцами она потыкалась ключом в дверцу сейфа, затем все-таки открыла его и швырнула на стол перед Андреем видеокассету. – Это любовь? Да, любить ты умеешь. Со мной, во всяком случае, никогда не был таким прытким. Я звала тебя, звала помочь мне! Ты приехал?
– Звала надсмотрщиком? Полосовать кнутом спины своих непослушных "ниггеров". Самому писать за них?
Светлана наконец взяла себя в руки, нервно закурила, как видно, курение стало уже неотъемлемой ее привычкой.
– Твое дело было не рассуждать, а бросить все и мчаться на крыльях ветра.
Андрей, как ни странно, тоже успокоился, он просто млел от счастья, что находится в этом кабинете, рядом с той, которую он любил больше всего на свете, какие бы обвинения она ни бросала сейчас в его адрес и ни о чем не мечтал кроме того, чтобы это продлилось как можно дольше.
Но Светлана уже разгадала его состояние.
– Ладно, – холодно сказала она, раздавив в пепельнице едва початую сигарету. – Визит окончен. Надеюсь, что мы больше никогда не встретимся. Не забудь свой роман.
Андрей поднялся.
– Пожалуй, лучше оставлю. Прочитай хотя бы. А может, и на твои условия соглашусь. Кто знает, как жизнь прижмет? Я действительно сейчас далеко не в самом лучшем положении.