*****
Детские шалости... или по нашей улице с оркестром!
***
Пришла мне мысль, дорогие Читатели, рассказать вам историю, в которой нет ни капли вымысла, а только лишь правда и ничего кроме… и правда-то эта не горькая, а даже скорее, наоборот, со смешком выходит… А впрочем, судите сами, может быть, и здесь не обошлось без горчинки?
*
Дело было летним днём. Был я тогда в отпуске и решил, наконец-то, заняться крышей дома, в котором проживал со своими детьми, да женой-хозяюшкой. Детей четверо: мал, мала, меньше… Ребятня шустрая, резвая – яблонь и высоченной черёмухи им в саду не хватало. И стоило мне только отвернуться, кто-то из них уже шасть и на крышу (!) сидит окрестности оглядывает, детским мечтам своим радуется. А то и подпрыгивает этаким молодым козлёнком, звук гулкий получается. Крыша листовым железом крытая… вот и выходит, будто палкой по ведру колотишь. Детям смешно, да радостно, а мне не до шуток, дом-то не вчера выстроен, и коль скакать на крыше по очерёдке, да с усердием – вмятина вмиг появляется – в ней вода дождевая застаивается, тут вам и ржавчина, а там и до дыры недалеко… Говорить мало толку – слова, что об стену горох, шум только. Уж больно приглянулась детям крыша, как игровая площадка… а может, они себе там выше кажутся, взрослее что ли? Одним словом, «высоко сижу, далеко гляжу…».
Ребятня моя внизу забегала, засуетилась, галдят что-то… Не прислушиваюсь, своим делом занят. И вдруг, вижу такую картину: с того конца огорода, что ясельным амбаром подпирается, в аккурат от кроличьих клеток, выстраивается целая процессия… В таком порядке: первым – старший сын – держит наготове баян (?) Ему уж следующим годом школу заканчивать, а он всё с малышнёй возится… с другой стороны, пусть приглядывает за младшими, с него и спрос особый.
Следом в цепочку встал средний сын, что на три года помладше, и тоже что-то в руках держит, сразу-то и не углядишь? За ним друг его – «не разлей вода». Потом дочка наша младшая Талька, – в руках вроде как верёвку держит и будто тянет что-то… А замыкает кавалькаду младший сынишка, – белокурый сорванец, – Данька. Да не просто идёт, а тоже что-то в руках держит.
Сначала молчком пошли. Странно всё это… ребятня как-то притихла и лица у всех серьёзные, если не сказать – грустные. Что-то здесь не так…
Сам я на крыше сижу на корточках, вроде как своим делом занимаюсь, кисточкой по крыше возюкаю, а одним глазком всё ж таки поглядываю… Что-то удумала ребятня???
Вся эта дружная процессия, пройдя по дорожке мимо черёмухи, поравнялась с домом. И тут, грянул «оркестр»! Да, так, что я от неожиданности, чуть с крыши не кувыркнулся… если бы не труба – помощница, не удержался бы (!).
Старший детинушка, растянув меха баяна – заиграл «Эх, рябина кудрявая!» – только её одну и умел наигрывать. Средний – часто и сильно ударял одну об другую две огромные крышки – от самых больших кастрюль в доме… Дздынь-б, дзынь-б, дзынь-б!!! – залязгали «оркестровые ударные». Дружок его тоже отличился находчивостью. Подобрал тут же во дворе старую, печную дверцу, подвесил её на кусок толстой проволоки, и давай дубасить по ней, что есть мочи, обрезком металлической трубы… Бум-з! Бум-з! Бум-з! Смотреть на это действо без смеха, было невозможно!.. Только и оставалось – крепче вцепиться в печную трубу, чтобы не свалиться теперь уже от хохота…
Следом за парнями шла Талька, и медленно за верёвочку тянула большой чёрный грузовичок, чем-то плотно нагруженный и прикрытый большим лопухом. Замыкал цепочку «оркестрантов» младший сынишка, старательно, изо всех сил растягивая свою любимую гармошку-пищалку (!) Да, да, ту самую гармошку от которой, уши закладывает, и кот наш Василий (рыжий сибиряк) начинает жалобно мяукать… Лица у детей были серьёзными, и даже грустными… Все шли молча, не улыбаясь, что было на них совсем непохоже… Смотреть на это спокойно, не было ни какой возможности, смех подкатил к горлу, и я захохотал.
Все окрестные огороды накрыла эта «недетская какофония»… Процессия продвигалась очень медленно по направлению к соседскому забору. Повернув голову, я увидел, повисшую на заборе соседку – бабу Шуру, разменявшую тогда уже восьмой десяток. Старушка буквально сотрясалась от хохота (!) и не упала только потому, что вовремя смогла ухватиться за нечастые колья дощатого забора. Как выяснилось позднее дети очень обиделись на неё… Делать я уже ничего не мог – только смеяться. Не обиделись дети на меня потому лишь, что не могли меня слышать, так были заняты своим делом.
Понять, что же такое происходит под звуки баяна, «ударных» и гармошки-пищалки, смог я, когда «горе-музыканты» почти вплотную подошли к соседскому забору, на котором всё ещё повисала, трясущаяся от хохота баба Шура… Наконец, старший сын прекратил своё «музыцирование», взял в руки лопату и стал выкапывать ямку у самого забора.
Только теперь, помаленьку успокоившись, стал я понимать, почему дети, не смотря на всю внешнюю комичность, были такими грустными.
Это были похороны (!) Умерла их любимица – крольчиха Машка… И дети устроили ей пышные проводы!
Жена же моя – мать этих сердобольных шалопаев – поняла всё гораздо быстрее, и с самым серьёзным видом отправилась на кухню, готовить поминальный обед, с киселём и блинами (!) в память о любимой крольчихе.
Блины как всегда вышли знатные! Дети за столом не капризничали; кашу и ту съели всю до последней ложечки…
И только младшенький сынишка всё не унимался и теребил меня:
– Пап, а пап! а почему баба Шура так смеялась?... Ведь у нас же горе!
– Не знаю, сынок… на нервной почве, наверное...
*
И сегодня, даже спустя уже несколько лет – ни я сам, ни соседи, видевшие это «шествие» – не можем сдержать смеха, вспоминая эти «детские шалости»…
*****
© Dm B. Pure, 2012/02/22