Вместо эпиграфа.
Сидит автор за столом с чашкой кофе, читает газету. Вдруг с ужасом видит – знаменитый критик Н. в пух и прах разнес его новый роман: «Ни слова правды! Написано коряво и шаблонно! А где динамика? Где развитие сюжета? Где, черт возьми, интрига, я вас спрашиваю?!! Гнать паршивца из литературы поганой метлой!»
Возмущенный автор прибегает к критику Н.:
- Да как Вы могли?! Я же из нового романа написал только одну страницу – оглавление!
Критик Н. высокомерно отмахивается:
- Какая разница, что вы написали и напишите в будущем? Мне все равно не понравится!
(Байка моя)
К критике и критикам отношусь адекватно. Критиканов выставляю в сад под звуки марша «Прощание славянки»*. Никого учить не пытаюсь, своего мнения не навязываю, просто знаю по себе, как психологически сложно бывает принять факт, что не все у тебя в произведении получилось. Особенно, если твое произведение (а заодно и тебя) препарирует обыкновенный хам, напяливший личину критика.
Если решите прочитать нижеизложенное, к некоторым моментам прошу отнестись с определенной долей иронии.
Я – автор, изнасилованный Музой. Хочу грамотно выстраивать сюжет, выплетать интригу, оттачивать стиль, умело манипулировать читательским интересом, увлекать так, чтобы не оторваться до последней страницы, поэтому с маниакальным упорством работаю над собой. Каждое написанное в романе слово необходимо, как воздух, без него никуда. Выкинь одно, и теряется интонация, страдает образ, пропадает акцент в нужном месте. Каждое слово – клеточка авторской души, тепла, любви, искренности (к словам-паразитам сие не относится.). Не знаю, кто как, а я любое посягательство на препарацию своего романа воспринимаю со щемящей тоской.
И вдруг.
Роман написан, делаю последние штрихи, правлю, а в голове крутится мысль – что-то не так! Читаю и перечитываю, но в чем собака порылась, и зачем она это сделала – не понимаю. Муза сидит, смеется, ножкой болтает, веером из моей рукописи обмахивается, пока я нервно курю на кухне.
Хорошо бы роман дать почитать ридеру**, чтоб, так сказать, отстраненным взглядом прошелся, подсказал неувязки, изломы в стиле. Использую в этом качестве мужа, знакомых, друзей знакомых. Использую нагло, с применением жесткого шантажа. По возможности прикрываюсь чужой фамилией, чтобы получить более-менее адекватную оценку. Каждый что-то высказывает, но критика так, по мелочи: кому-то герой (от имени которого ведется повествование) кажется брутальным, кому-то грубоватым; кому-то в романе много секса, кому-то секса мало. На всех, слава богу, не угодишь!
Перечитываю еще раз вступление: знаю – у новичков пролог и первая глава зачастую живут отдельно друг от друга, переворачивая все с ног на голову. Вроде, не мой случай. Все правила, как мне кажется, соблюдены, и пролог у меня удался… но не очень. Ну, да (утешаю я себя), пролог – не пирог, если что, всегда переписать можно. Хорошо бы только еще знать – как. Как поймать именно то настроение, которое в нем необходимо? Помучавшись, пошла на убийственный шаг. На форуме одного издательства разместила пролог на откуп местным критикам. При моем-то отношении к препарации собственноручно написанного!
Разнесли мой пролог в пух и прах! Мгновенно. Я же видела предупреждение «критики пленных не берут», зачем туда полезла? Сижу, обижаюсь, матерные слова вспоминаю, думаю, что дальше делать. То ли пролог переписать, то ли весь роман, то ли пролог выкинуть, но роман оставить, то ли… нет, этот вариант не рассматривается!
А «пух и прах» растет.
Злюсь, раздуваюсь от бешенства, проклинаю себя, что поступила так опрометчиво. Убить критиков нахрен! Всех до единого! Расстрелять! Повесить! Нет, лучше повесить и расстрелять! А потом утопить, чтоб не мешали авторам жить! А тут еще муж посмеивается: «Мне этих творческих мук не понять! Чего ты маешься? Хорошо же получилось, интересно!» Но мне-то не все в романе нравится, да и пролог как-то хромает сразу на обе ноги.
Когда «пух и прах» вырастает до неприличных размеров, беру себя в руки. Зачем я на форум пришла? За ответом! Критики, в основном, не профессиональные, но зачастую правильно обращают внимание: то слово-паразит, то смысл не ясен, то предложение неудобочитаемое, то такая фигня, что сама краснею… Ага, вот бальзам на душу – кое-что кому-то из критиков понравилось! Ладненько! Сейчас с духом соберусь, пролог подредактирую. Я вам покажу кузькину мать, которая с раками зимует!
Причесала, местами лишние слова убрала. Вроде, получилось значительно лучше. Читаю… нет, не выходит у Данилы-мастера каменного цветка, то бишь нужного настроения. Переписываю, зачеркиваю, снова пишу. Вспоминаю: «Пролог – тиран композиции». Не соглашаюсь: «Пролог – инквизитор*** автора». Размещаю на форуме получившийся отредактированный вариант.
ПРИМЕР (можно не читать)
ВОТ ЧТО БЫЛО ОТДАНО КРИТИКАМ НА ПРЕПАРАЦИЮ:
(начало пролога из романа «Лифт для Немезиды»)
Молоденькая библиотекарша, прикусывая нижнюю губу, с интересом поглядывала в сторону очень красивого светловолосого молодого человека, просматривающего подшивки старых газет в полупустом читальном зале. Он пришел час назад, бросил ослепительную белозубую улыбку, как банкноту щедрых чаевых, и девушка с замиранием сердца – бывают же такие мужчины в жизни! – принесла ему то, что он попросил.
Ей вдруг стало стыдно за свой старенький теплый джемпер, выцветший и вытянувшийся по бокам, но удобный для работы, не новые джинсы, купленные на рынке в прошлом году, стоптанные каблуки потертых туфель. Вряд ли красавчик, которому самое место на страницах дорогих глянцевых журналов, обратит на нее внимание. Вон, какой он элегантный! Одежда из фирменного бутика, ботинки из хорошей кожи, тонкий парфюм, который хочется нюхать и нюхать, уткнувшись носом в широкое сильное плечо. Его вид говорил – у меня есть все, о чем может желать молодой мужчина. «Девушка, конечно, тоже! Или даже жена! – с грустью подумала библиотекарша, стараясь не смотреть на странного посетителя, не уместного среди студентов, листающих справочники и царапающих что-то в тетрадках. – А он чем-то на молодого Дольфа Лундгрена похож. Придти бы с таким на встречу выпускников, чтоб все девчонки сдохли от зависти!»
Она поправила волосы – вот черт, хотела же утром голову помыть! – походила перед стеллажами, поправляя книги, с глубокомысленным видом покопалась в картотеке, но ловила только обожающие взгляды толстого очкастого студентика, приходящего сюда каждую неделю. Красавчик на нее не обращал внимания, поглощенный пахнущими лежалой бумагой газетами.
РЕАКЦИЯ КРИТИКОВ примерно следующая:
для остросюжетного романа пролог слишком затянут, он ванильно-кремовый, много шаблонов, предложения длинные, не хватает динамики, это же не мелодрама!.. и т.д.
ВОТ ЧТО ПОЛУЧИЛОСЬ В РЕЗУЛЬТАТЕ МУЧИТЕЛЬНЫХ ПРАВОК:
Молоденькая, неряшливо одетая библиотекарша, грызя ногти от волнения, поглядывала в сторону светловолосого мужчины лет тридцати. Он пришел час назад, одарив ее улыбкой, как банкнотой щедрых чаевых, и смутив оценивающим взглядом. Красивый, стильный, нагло-уверенный – казалось, под его ботинками хрустят осколки разбитых женских сердец, покрытые плевками мужского равнодушия. «Избалованный первоклассный самец, у которого есть все!» – сделала вывод библиотекарша и снова взглянула на него.
Мужчина напряженно листал подшивки старых газет. В полупустом читальном зале среди студентов он выглядел неуместно. Так смотрится новенький, стремительный «Порше» в потоке забрызганных городской грязью машин. Библиотекарша походила перед стеллажами, пошуршала бумагами на столе, бросая призывные взгляды на мужчину. Бесполезно! Ему вздыхающие библиотекарши пофиг.
РЕАКЦИЯ КРИТИКОВ примерно следующая:
для остросюжетного романа весьма подходит, но маловато настроения, драйв появился, но не тот, предложения слишком короткие… и т.д.
(конец примера)
Прочитав критику в адрес нового варианта пролога, пребываю в ступоре. Мозг подает странные сигналы, похожие на SOS. Одним критикам предложения кажутся длинными, другим они нравятся. Одни считают автора новичком, другие – вполне сложившимся. Сижу, переживаю, думаю, что делать. Новый пролог мне нравится больше, но чего-то в нем все же не хватает. Думаю, настроения. Да сейчас это и не важно! Все равно родится тот вариант, который будет наиболее подходящим… но уже с моей, авторской, точки зрения, правда, с учетом «пуха и праха». Критика – это, конечно, хорошо, но литературную индивидуальность никто не отменял.
Работа с критиком – процесс для автора психологически сложный и нервный. Когда видишь, как кромсают диалоги твоих героев, сердце обливается слезами. Каждое вычеркнутое слово – катастрофа всей жизни! Изъятый абзац – вообще в омут головой, чтоб больше не мучиться! А если еще критик из той же, пишущей, братии, то вообще хана. Только одна мысль и подпирает здравый смысл – завидует, чертяка! Без злости, конечно, думаешь, как бы между прочим, так, реплика в сторону. А глазки-то бегают, камешек потяжелей ищут. Эх, досада, ничего под боком не валяется. Ну, ладно, думаешь по-доброму, я тебе отвечу, по-нашенски, по-написательскому. Ща, как критикну в ответ!
Вот тут зачастую и происходит подмена понятий. Некоторые старательно делают вид, что не понимают отличия критики от критиканства. Другие с этим «видом» живут – это их кредо. Да и принцип «люби меня, и я тоже буду любить тебя» гораздо проще исповедовать, чем более хлопотный – «научи меня любить, чтобы я мог любить сильнее» В смысле – писать, творить. Потому и появляется:
- Дон Педрильо, как вы здорово, несопоставимонисчем талантливо написали! Широкошагающе, глубококопательно, суперколоритизировано. Чмоки-чмоки!
- Спасибо, Тетушкачарлиизбразилии! Ваши слова – бальзам на авторскую душу. Я обязательно тоже вам что-нибудь хорошее напишу на вашу бредятину. Поки-поки!
Любопытство – не порок, а большое свинство (народ.мудрость).
Заходишь… Свинство, в данном случае, по отношению к читателю, который видит в зале для приемов у Дона Педрильо всего одну строчку с претензией на оригинальность, потому что кроме претензии там больше ничего нет: «Жизнь прожить – это вам не фунт изюму стрескать».
Моментально появляется вопрос: «Эй, аффтор, штанишки не порвали, пока широко шагали и глубоко копали?»
И тут же себя останавливаешь: а как же критика? Да какая, нафиг, критика, когда тебя попросту обманули, подсунув вместо яблока гнилое семечко? Зато аффтор горд – у него количество читателей растет день ото дня, за второй мильон перевалило! А, главное, мучиться творческими болезнями, оттачивая перо, не надо – кропай себе в час по «шедевру» и снисходительно похлопывай новичков сайта по плечу: «Ну, что ты там накалякал? О! Целую повесть? Не, не буду читать, слишком многа букафф!» Удивленный новичок пытается отстоять свое право писать так, как душа требует. И тут же получает: «Учись писать у классиков сайта, то есть у меня! Краткость – сестра таланта! То есть моя сестра!»
Да, про краткость и талант – верно сказано! (правда, не Доном Педрильо, а Чеховым) И многим авторам, действительно, удается одной строчкой описать целый мир. Вот я, например, так не умею. Ну, не дано! Зато могу здорово замаскироваться, например, таким «шедевром»: «Бабачка села на крыло самалета, и ее здуло ветром» А что? Это ж вам драма жизни! Это ж как глубокомысленно! Это какой полет фантазии! И не важно, что народная мудрость уже давно сформулировала «не в свои сани не садись»! Зато у нас свое, суперколоритизированное! Что там ваши сани? Тут же парадоксы взаимоотношений живого организма и бездушной техники! Нет, тут целых два парадокса взаимоотношений – живого организма и бездушной техники и живого организма и потока воздуха. А если сюда еще добавить странную любовь бездушной техники и потока воздуха… Тут же понимать надо! Тут же умище требуется, о, какой! Куда тебе с твоей повестью!
Читаешь подобное, и хочется спросить: «Аффтор, краткость – сестра таланта, только откуда вы взяли, что он у вас есть?» Но нет, куда там! Нас не слышат, зато на справедливое замечание по поводу ошибок в словах «бабочка», «самолет» и «сдуло» тут же выражают письменные сомнения в присутствии у оппонента мозгов и литературного вкуса.
Знакомо, не правда ли?
Или другой вариант.
Заходишь к какому-нибудь автору на страничку, там большими буквами в пол-листа написано – К КРИТИКЕ ОТНОШУСЬ ПОЛОЖИТЕЛЬНО. И с маниакальной доверчивостью в желании помочь автору отшлифовать его произведение пишешь: «У Вас замечательно получилось то-то и то-то, но вот в этом абзаце хотелось бы обратить внимание…» В ответ получаешь: «Сама дура!»
Вот и приехали!
Адекватный автор поблагодарит критика, потому что понимает: «Критика – это посох, который вам предлагается в помощь, критиканство – дубина, которой вас постоянно пытаются огреть по голове.» (найдено: http://www.liveinternet.ru/community/901778/post134660842 )
Неадекватный автор в большинстве случаев моментально превращается в критикана.
ПРИМЕЧАНИЕ «КАК ОТЛИЧИТЬ ВАРЕНЬЕ С КОСТОЧКАМИ ОТ ГОВНА»
Критик обосновывает замечания, не ассоциирует автора с его произведением, показывает не только минусы, но и плюсы, а если в чем-то не прав, способен честно это признать. Его цель – помочь автору. Критик – это косточки в вашем вишневом варенье (произведении), которые придают ему неповторимый вкус и аромат.
Задача же критикана – показать свою значимость, ткнуть автора носом, самоутвердиться. Указывая на ошибку, пользуется общими фразами (например, «всем известно», «это и так понятно», «надо больше читать» и пр.). Почти всегда переходит на личности. Принять чужое мнение он не способен в принципе. Рассматривает частности, а не произведение в целом. Критикан – это… вторая часть в названии примечания.
НО!
Есть еще одна категория, которая возвеличила себя в ранг критиков. Это злопыхатель – враждебно, злобно настроенный человек, ненавистник. Любое талантливо написанное произведение вызывает у него зависть, неприятный отклик на собственный шедевр – гнев. Напоролись на такого – и полился на вашу бедную голову поток словесных помоев.
Многие из нас, к сожалению, здесь, на «Проза.ру», сталкивались и со вторыми, и с третьими. Меня тоже не миновала сия чаша, поэтому понимаю состояние авторов, впервые (и не только впервые) подвергшихся атаке критиканов и злопыхателей.
О КРИТИКЕ ВСЕРЬЕЗ
Если честно, опыт работы с критиками тет-а-тет у меня большой, так уж сложилось, поэтому к их мнению я почти всегда отношусь непредвзято и зачастую с чувством юмора. Исключение составило душещипательное состояние организма, когда я впервые предложила часть произведения на всеобщий критический разбор перед большой пишущей аудиторией.
Когда общаешься с критиком в узком междусобойчике – это одно, там никто не видит, сколько ляпов ты допустила. Выставляя отрывок (миниатюру и т.д.) на широкое обсуждение, надо быть готовым к тому, что «критики пленных не берут», их слова могут быть разной консистенции доброты и жёсткости. Во всяком случае, я честно описала эмоции, которые испытала от препарации пролога своего романа.
Как люди реагируют на критику? В различных источниках информации статистика может незначительно отличаться, но цифры примерно следующие:
- 55% - начинают оправдываться, чем ставят себя в положение униженного,
- 25% - отвечают агрессией, тем самым провоцируя перепалку и конфликт,
- 10% - молчат, как бы проглатывая обиду, что негативно сказывается на здоровье,
- 10% - реагируют конструктивно, то есть правильно.
(Есть еще одна, очень малочисленная группа – это пофигисты, которым критика безразлична, они писали и писать будут, им по барабану, что об их творчестве думают другие.)
А что значит «реагировать правильно»?
Оказывается, просто. Лично меня когда-то учили именно так: главное – сделать первый шаг.
1. Берем паузу. Не отвечаем сразу, хотя сейчас в нас бурлят гейзеры негодования, обиды и прочих чувств и эмоций. Вспоминаем великого Станиславского, который учил актеров «держать паузу». Автор – тот же актер (по совместительству сценарист и режиссер своего спектакля), только в литературе.
2. Отключаем чувства и эмоции и включаем разум. Сейчас главное понять: критика – источник очень полезной информации.
3. Смотрим на предмет критики со стороны.
Приведу такой пример. Обычно диалоги у меня получаются, но, положа руку на сердце, бывает, что при написании они напоминают бразильский сериал:
- Сережа…
- Что?
- Скажи…
- Что сказать?
- Ты… не из-за меня уезжаешь?
- Глупенькая!
- Ты звони, если будет возможность. Ладно?
- Ладно.
- Обещаешь?
- Обещаю.
(бла-бла-бла! Я ж говорю – бразильский сериал)
Меня часто выручает юмор, как, например, в ситуации с диалогом. Перечитала, представила себе актеров, играющих эту сцену с вымученными лицами (это ж сколько лишнего текста учить пришлось!), посмеялась, сократила диалог до двух строк, эпизод от этого только выиграл, появилась нужная динамика.
4. Учимся признавать свои ошибки и ляпы.
У меня, например, был ляп, который я сразу не заметила:
«Отпустив мою руку, Валерка хмыкнул:
- Пойдем, я покажу тебе туалет.
Его машина стояла во дворе…»
Суперски, не правда ли? Получилось, что в роли туалета выступила машина! Когда мне указали на ошибку, я долго смеялась.
5. Принимаем критику к сведению и идем дальше с учетом полученных замечаний. Наша задача – совершенствоваться, а не раздуваться в тихом бешенстве и желании отомстить сторицей.
6. Критиканов и злопыхателей заносим в черный список и проходим мимо, как только поняли, с кем имеем дело. Используем свой потенциал на творчество, а не на бесполезную перепалку. Благодарных читателей и хороших критиков гораздо больше, чем критиканствующих уродов. Гоните их прочь, критиканов и злопыхателей! Вы же не даете мухам есть свое варенье? А это те же мухи, только питающиеся вашей временной слабостью, возникшей, чаще всего, от неожиданности и хорошего воспитания, не позволяющего дать хаму в морду.
Надо ли просить о критике? На мой взгляд, если вы к ней готовы, надо. Но не стоит обижаться, если человек, к которому вы лично обратились с просьбой проанализировать ваше произведение, отказывается, ведь для того, чтобы сделать разбор текста, тем более крупного, нужно время, и немалое, а его может попросту не быть. Может не быть желания (все мы человеки!). Да много чего может не быть. Вот из меня, например, критик фигОвый, и в этом я честно признаюсь. Крупные произведения я не могу критиковать в принципе: если оно написано интересно, заглатываю наживку, брошенную автором, и несусь по сюжету, забывая об ошибках и ляпах (не интересное читать бросаю сразу). Но иногда, заметив ляп или описку в прекрасной миниатюре, по собственной воле отмечу это в отклике.
Если вы хотите услышать критику, не ждите приторных сиропов, это не поможет сделать творчество ярче. Правда, очень приятно, когда тебя хвалят (чего уж тут лукавить? сама такая!). Хороший критик использует в одном флаконе две составляющие – пряник и кнут. Первое нам нужно чтобы определить свои сильные стороны, второе – слабые.
Если вас не критикуют, это может означать:
- вы написали произведение так совершенно, что добавить нечего,
- ваш рассказ (миниатюра, роман и т.д.) не заинтересовал кого-то настолько, чтобы уделить время на его критический разбор,
- читателю просто понравилось то, что вы написали, не смотря на ошибки и ляпы,
- читатель по ряду причин не хочет становиться критиком,
- ваше произведение никто не прочитал.
Конечно, есть люди, более сведущие в теме «Любить критику», но я и не ставила перед собой задачу написать серьезный трактат. В каждом из нас живет критик, и периодически он настойчиво о себе заявляет. И в жизни, и в работе, и в творчестве. Просто нужно помнить, что время от времени все мы становимся критиками, потому что хотим кому-то помочь стать в чем-то совершеннее.
Вот и получается – критиков надо не убивать, а, переждав порыв авторской ярости, благодарить. Как мы будем писать лучше, если не увидим слабых и сильных сторон в своих произведениях? Верно?
Ну, а критиканы и злопыхатели – пожалте ровными рядами под звуки торжественного марша на … (ну, в общем, они сами знают, куда им проследовать).
Вот, пожалуй, и все, что я хотела сказать.
Если:
- моя статья кому-то пригодится, поможет, поддержит, буду нескончаемо рада,
- вы просто приятно провели время – тоже хорошо,
- я в чем-то допустила неточности, прошу меня поправить,
- все, что я написала, вам не понравилось, сами виноваты – не надо было читать.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
1) Надеюсь, ни одно Самолюбие при прочтении этой статьи не пострадало.
2) Кто как, а лично я всегда помню: критика – это дополнение к творческой индивидуальности, а не попытка изнасиловать автора. ©
Большое спасибо за внимание!
Всем удачи в творчестве!
Искренне Ваша,
Мила Михайлова
С признательностью:
Татьяне Осипцовой http://www.proza.ru/avtor/tortic
Надежде Миловановой http://www.proza.ru/avtor/nmilona
С огромной благодарностью:
Тати Тати http://www.proza.ru/avtor/tatit , оказавшей мне неоценимую услугу в редактировании романа «Лифт для Немезиды».
____________________________
* «Прощание славянки» – русский марш, написанный в 1912-1913 годах штаб-трубачом 7-го запасного кавалерийского полка Василием Ивановичем Агапкиным под впечатлением от событий Первой Балканской войны. По существу является национальным маршем, символизирующим проводы на войну, военную службу, а также в дальнее путешествие.
** Ридер (сокр. от бета-ридер) – тот, кто по просьбе автора читает текст перед его передачей в издательство, редакцию или размещением в сети Интернет
*** Инквизитор (здесь: перен., неодобр.) – тот, кто с жестокостью и расчётливостью преследует кого-либо
20.02.2012