Выбор.
А вы когда-нибудь находились перед выбором? Перед настоящим выбором, когда ты не знаешь, как ты должен поступить. Когда ты идёшь в метро и видишь бабушку, которая просит на кусок хлеба, то ты стоишь перед выбором, дать ей копеечку или не дать. А есть такие люди, которые, не дав, будут, мучатся неделю, потому что их выбор был неправильный. У Бога самая тяжёлая работа. Бог всегда выбирает. Вы когда-нибудь хотели стать Богом? Я хотел. Я стал. Моё небо и земля были сотворены. И людей я сотворил и пустил в этот мир. Фантазия зашла слишком далеко. Я не контролирую процесс. Люди живут по своим законам. Зло охотится на них. Я наблюдаю, я не вмешиваюсь, я не могу уничтожить всё. Этот вирус развился у меня в мозгу. Процесс запущен, мир ожил в каком-то измерении, и теперь живёт сам по себе, во мне он не нуждается. Но выбор за мной. Маленькая девочка в руках монстра. Юноша, который бросился за ней, забыв про всё на свете. Девочка должна умереть? Если девочка умрёт, я стану мучатся. Я внесу драматизм в комедию. Девочка должна выжить? Если девочка выживет, я сделаю мир, где добро всегда побеждает зло. А так не бывает. Бог часто корит себя, за неправильный выбор, но…
***
Солнце поднималось из-за верхушек пожелтевших деревьев. Осень пришла. Воздух ароматен, в нём сырость, в нём грусть. Никогда не любил осень, но за такие дни готов был отдавать многое. Спасибо Богу за то, что он делает для людей такие подарки. Должно быть, Бог любит осенние рассветы. Стелла, свернувшись в клубок, спит на заднем сиденье. Я пускаю струи горького дыма в окошко, любуясь солнышком. Саня за рулём. Мы молчим. Нам хорошо, мы любим молчать. Это хорошо когда у тебя есть с кем помолчать. Музыка тихонько доносится из колонок. Саня смотрит на меня и спрашивает:
-Нам на следующем повороте, да?
Киваю головой. Затягиваюсь.
-В том доме жили твои родственники, поэтому ты его выбрал? – полушёпотом спрашивает он.
Прищуриваюсь, делаю музыку тише:
-Да - сестра, может и сейчас живёт, кто ж её знает. Там маленькая деревня. Дом прямо на дороге, стратегически удобное положение. Нам с тобой только придётся много сделать, - открываю окно, выкидываю окурок.
Саня, приподнимая брови:
-Да, я знаю, - улыбается – ты взял телефон Степаныча?
Утвердительно киваю головой:
-Да я взял, он такие ещё четырём семьям дал. Сказал, если появятся какие-то новости, сразу сообщит, - вытягиваю сигарету зубами и начинаю разминать в руках.
Саня хмурясь, спрашивает:
-А он направился на старое сообщение? Слушай Ларс, я тебе не мама, но ты много куришь.
Стрельнув в него глазами ехидно говорю:
-А вот мама-таки, мне курить не запрещала. Да пошёл. Сань, ну а вдруг? Вдруг там есть лагерь, и нас спасут? – закуриваю.
Саня улыбается:
-Такой большой, а в сказки веришь. Ларс, ты ещё не понял, наверное, но мне нравится такая жизнь. И я знаю, что тебе она тоже нравится, - я хотел возразить, но Саня меня опередил, - не спорь. Я вижу - нравится. Так, что если нас не «спасут», я сильно не расстроюсь, - Саня хмурится, открывает рот, и давит педаль в пол. Сбив мертвяка, он спрашивает, - Долго ещё?
Высчитываю глазами дом:
-Вон, пятый, с зелёной крышей, нам туда.
Небо над нами резко темнеет, облака собираются в чёрные тучи. Небо озарила молния.
ЧАСТЬ II
Я всегда любил и ненавидел Москву, ругал этот город за недостатки, грязь, жителей, но всё же безумно любил, за живость, за самостоятельность. На дворе был 2011 год, середина октября, когда ещё не совсем холодно и весной в такую погоду ты стараешься избавиться от лишней одежды, чтобы вдохнуть полной грудью, а сейчас хотелось закутаться во все одежды от этого «дубняка». На часах приблизительно пол одиннадцатого вечера, и иду я по Холодильному переулку. Переулки вроде этого, к слову, я всегда тоже любил, точнее, любил за них Москву, и любой другой город мира. Узкая дорога в 2 ряда, полностью состоящая из трамвайных путей. Перед глазами вырастает «ночная» Москва, 3-е транспортное кольцо с нескончаемыми машинами, а за ним ряды огней, высоток, создаётся иллюзия бесконечности. Иду я уставший от игры в боулинг и катания на роликах. За мной идут мои родственники, оживлённо о чём-то беседуя. Перехожу улицу в озарении фар трамвая, смотрю вперёд и краем левого глаза замечаю вагончик. Невыносимый свет перерастает в непроглядную тьму, а в ушах застыл звук клаксона трамвая. Очнувшись в поле, под палящим солнцем в зените, я увидел на горизонте удаляющуюся фигуру. Кто я? Где я? Что произошло? Что было секундой раньше? В голове было хоть шаром покати, от так называемых событий «раньше» ни каких следов, ничего напоминающего о том, что было в это самое «раньше». Рассматривая свои руки, туловище, ноги, я даже не осознавал, как я выгляжу, только на ощупь определил свои длинные волосы светло русого цвета. Пошарив в карманах штанов, не нахожу абсолютно ничего. Вы когда - то, видели человека с абсолютно пустыми карманами? Всегда держите в них, что-то! Когда - то, возможно, это даст вам надежду. Сказать, что у меня не было надежды, это ни сказать ничего, испытывать панический шок или ужас я тоже не мог, слишком сильным было потрясение, первая и единственная мысль была «БЕГИ!» что я и сделал. В след фигуре, которой не было уже ни на горизонте, ни за ним, ни за горизонтом после горизонта, кроме травы и солнца вокруг не было вообще ничего. Трава была мне ровно по пояс, дальше её как - будто бы стригли, слишком уж ровной она была, слишком зелёной. Земли видно не было, только трава. Неба и того не существовало. Когда бежать уже не было никаких сил, я рухнул, и рыдал, во весь голос, навзрыд не понимания, что же это, за что мне это. Пролежав неизвестно сколько, я решил, что надо просто идти, рано или поздно я в любом случае вышел бы куда-то, так меня в детстве учила бабушка. Поэтому я встал и просто пошёл.
***
Чёрная фигура стояла неподвижно, смотря как из солнца на землю, падало тело. «Нас надо спасать…» подумала она. Фигура удалялась в сторону горизонта, постепенно приобретая очертания крупной женщины.
-Давай! Ну же! Давай! Борись!
Выдох.