Глава 44. Гербарий пробует перо

 Как-то после более менее удачно сданного экзамена друзья сидели в общаге, не спеша выпивали, общались или как принято говорить в таких случаях культурно проводили время. Они говорили о всяких не очень важных делах и проблемах но вдруг неожиданно Федос поднял тему жизни и  её смысла. Сначала он говорил о жизни вообще,  а потом плавно перешёл к своей в частности. Тут Валера воскликнул:
-- О, у меня как раз есть стих в тему!
--Когда есть водочка, кому нужны твои стихи, Бродяга?—бесцеремонно возразил Гербарий.
Но Валера был уже выпивши поэтому, пропустив слова Геры мимо ушей начал декламировать вслух: 

В поезде старом несусь на восток
Хотя там не ждёт никто
Свои двадцать два прожил на все сто
И понял как одинок

Бегу от себя и себя ищу
Не счастье мне нужно, нет!
Готов уже заплатить палачу
Чтоб верен  найти ответ...

Зачем и откуда, кто я такой?
Чем кончится мой забег?
И кто ведёт меня твёрдой рукой?
Мой Бог иль великий грех?


И вдруг Бродяга понял, что Гербарий однозначно прав. Друзья просто из вежливости молчат и терпеливо ждут пока  он закончит свою культурно-развлекательную программу. Как только Валерка осознал этот факт, тот час замолчал. Возможно, ему просто показалось – послышался вздох облегчения. Валера  сделал вид, что ничего не произошло, разлил водку и, воспользовавшись тем, что друзья поглощены процессом пития незаметно вышел из комнаты  и направился на кухню. Час был поздний, там никого не было. Он сел на подоконник, и прислонив голову к холодному стеклу задумался. На душе стало грустно. Нет, он нисколько не обиделся. В конце концов, какие могут быть претензии? Ещё не известно хотел бы он сам слушать чужие стихи. Просто Бродяга вдруг чётко осознал, что не в нём вовсе дело. Друзьям не нужны ничьи стихи вовсе. Как говорится – другие интересы… Тут дверь отворилась на пороге показался Поручик, и закуривая на ходу сказал:
-- Да ладно, не бери в голову. Бродяга махнул рукой всем своим видом показывая, что ему абсолютно безразлично чьё-либо мнение. Поручик отлично знал характер друга и понимал, что утешать и уговаривать не имеет смысла. Но так как тоже не вчера родился, решил заехать, что называется с заднего двора. Он помолчал и вдруг  как бы, между прочим, поинтересовался:
-- Так чем стих то заканчивается? Валерка удивлённо посмотрел на Поручика стараясь понять, правда ли тому интересно или тот всё-таки пытается утешить. Но потом подумал, если тот не искренен, то пусть будет наказан и жестоко начал читать стих с самого начала.

В поезде старом несусь на восток
Хотя там не ждёт никто
Свои двадцать два прожил на все сто
И понял как одинок

Бегу от себя и себя ищу
Не счастье мне нужно, нет!
Готов уже заплатить палачу
Чтоб верен  найти ответ...

Зачем и откуда, кто я такой?
Чем кончится мой забег?
И кто ведёт меня твёрдой рукой?
мой Бог иль великий грех?

Вагон-ресторан опустел давно,
Я пью один, не берёт
И вдруг решился --уже всё равно
Так сделаю первый ход...

На станции дальней, неважно где
Сойду и начну с нуля
И слепо веря своей звезде
В огонь войду не скуля...

Неожиданно  появился Гера, увидев, что Поручик с интересом слушает стихи, удивлённо спросил:
-- Ну что в семье уродов не без нормальных? Друзья засмеялись и Гербарий сказал:
-- Бродяга, ты пойми правильно, я ж не со зла… Наоборот, мне больно смотреть как ты стараешься, а всем до фонаря… Потом помолчав добавил—лично мне нравится… Ты ж знаешь – я врать не стану… Больше того я может и сам бы рад что-нибудь такое сотворить.
-- Ну, так твори – кто тебе не даёт – удивился Поручик.
-- Да я даже не знаю с чего начать… -- беспомощно развёл руками Гера. Тут советов повалило, как из мешка картошка.
-- Ты главное не думай о результате – объяснял Бродяга. Просто расслабь мозги и наслаждайся моментом. А ручку заранее приготовь. И тут будет тебе какой-то внутренний толчок. Какая-то фраза или слово. Не старайся понять, чтобы это значило, просто пиши. Возможно выйдет хорошо, возможно плохо –это совершенно не важно. Главное почувствовать это  необычное состояние ясности видения мира. И ещё – не говори себе – это не поймут, а это не хотелось бы рассказывать. Потому что так ты глушишь свой внутренний голос. Никакой цензуры! Максимум что может случиться – свои творения потом никому не покажешь.
-- Ты после этих писаний себя гораздо лучше узнаешь – вмешался Поручик. Я как стал писать -- много нового о себе узнал. Даже не верится…
--Ты пишешь стихи?-- удивился Гербарий. Он знал, что Поручик сочиняет музыку к песням Бродяги, но про стихи никогда не слышал.
-- Ну, это скорее попытка зарифмофать мысли. Получается не особо красиво. Но жутко интересно. Никогда бы не подумал…

Через пару дней в комнату к Вагантам пришёл Гербарий и не здороваясь, прямо с порога гордо объявил:
 -- Проба пера. Исполняется впервые! Видно было, что Гера здорово волнуется. Он оглядел друзей, разгладил мятый листок и с выражением начал.

«Кто не рыгал – тот меня не поймёт…»

Друзья переглянулись, заулыбались но, не желая нарушать торжественность момента громадным усилием воли подавили смех. Гербарий, убедившись, что хлопцы прореагировали спокойно – продолжил:

Кто не рыгал –тот меня не поймёт
Скажет—дурак и вина не нальёт
Сердце не билось гулко в груди
Не проклинал себя—гад,пропади!

Лишь кто напился не раз и не два
Горечь и радость неся чрез года
Прелесть полёта, похмельную муку
То, что спасало от боли и скуки

Водка лекарство и посох в пути
Хоть говорят: алкоголь—не мути!
В зиму и лето, в юны года
Я говорил  и скажу ему—да!

Скрасит он серость, беседу лепя
Время течёт наслажденьем поя
Вкусна закуска, цигарка дымится
Город заснул, только хлопцам не спится

Песни поём, сердце сладко щемит
Ведь на нём камень давнишний лежит
Выпьем ещё, чтоб свалился он в прочь
И укатился в бездонную ночь

Выпьем ещё, наливай пополней
Чтоб не осталось на сердце камней
Завтра пусть болью трещит голова
Ведь заслужила похмелье она

Но не пугают похмельные муки
Главное ,чтобы не сдохнуть со скуки
Мы порыгаем и пива попьём
А коль болит что— так значит живём...

Кто не рыгал –тот меня не поймёт...



Гера увлёкся и не заметил как на кроватях в беззвучных конвульсиях, буквально корчась от смеха, бьются Толик и Поручик. Валера был в гораздо худшей позиции-- он находился прямо напротив Гербария и не мог себе позволить даже улыбнуться.

-- Ну как? Закончив декламацию, спросил Гера.
-- Н-нормально… А что тема такая странная? –уже открыто смеясь спросил Поручик.
-- Так вы ж сами сказали-- не тормози, не глуши свой внутренний гений – недовольно  протянул Гербарий и направился к двери.
-- Да погоди ты обижаться – остановил его Бродяга. Настоящий поэт всегда равнодушен к критике. Гербарию очень понравилось, что его назвали настоящим поэтом и он замер жадно ловя каждое слово.
--Ну, в самом деле – продолжил Валера – хорошее ритмичное стихо! И рифма не плохая. Для первого раза просто великолепно! Темка – он хмыкнул – действительно несколько натуралистична, но раскрыта полностью. Написано искренне, чувствуется что автору не понаслышке известно это нелёгкое физиологическое состояние организма. Толян ещё хохотал, а Поручик немного успокоившись, пошутил:
-- Ну я  же говорил, что ты узнаешь  о себе много нового.   Однако Гербарий демонстративно проигнорировал смех друзей. В ушах у него звучало: «Настоящий поэт равнодушно относится к критике…» Гера гордо выпрямился и сказав с вызовом:
-- Вы ещё обо мне услышите… -- вышел не закрыв двери…


--Начало положено – с удовольствием заметил Валера. Похоже хлопец подсел на стихи.
-- Да, нашего полку прибыло—согласился Поручик и испытующе посмотрел на Толяна. Тот помолчал немного и вдруг воскликнул
-- Да что ты на меня смотришь Ленин на буржуазию? Что по-твоему все должны стихи писать?
-- Вот дурила… -- миролюбиво сказал Поручик. Мы ж хотим, чтоб ты тоже ощутил, я не побоюсь этого слова -- радость творчества…
Бродяга вынул откуда шикарную ручку и протянул Толику.
-- Вот… От сердца отрываю… Только начни. Главное не старайся сразу шедевр накатать. Просто пиши что в голову придёт… Поручик и Бродяга вышли на кухню покурить. А Толян немного повертел ручку, незаметно для себя сел к столу и уставился в потолок. За окном стоял тихий весенний  вечер. На душе вдруг стало так спокойно и хорошо, словно он только что выпил грамм сто пятьдесят водки. И Толик написал, оно как бы само написалось:

Я люблю тебя жизнь…

Больше ничего на ум не шло, и самое неприятное, что он вдруг вспомнил, что это строчка из песни. Тем не менее, странное ощущение счастья не растворилось и не исчезло. Какая-то неизвестная энергия бушевала в душе у Толика. А что с ней делать он не знал. Он выскочил на коридор и заметив друзей идущих навстречу закричал:
--Я понял! Я всё понял! Бродяга и Поручик удивлённо переглянулись. Тогда Толян начал быстро-быстро объяснять свои чувства и ощущения.

-- Может ничего никогда и не напишу, но теперь знаю, что заставляет человека творить! Это же просто кайф ненормальный. Друзья довольно смеялись, хлопали его по спине и уверяли, что у него всё получится. Не стихах -- так в прозе, не в прозе – так в рисовании, не в рисовании – так резьбе по дереву…
-- Совершенно не важно, что ты делаешь – подытожил Бродяга. Всегда привнеси туда творчество…  И Толян улыбался и радовался. Он искал источник этой радости и не находил… И почему-то был от этого счастлив ещё больше…

продолжение следует...