Недавно наткнулся в своём архиве на вырезку из газеты "Известия". Прелюбопытнейшая заметка под названием "Черные дни «черного барона». В ней достаточно бойко повествуется о днях окончательного поражения Вооруженных сил Юга России под ударами
красных войск.
И много чего там написано совершенно правильно: и о личном благородстве барона Врангеля, и о заслугах славных представителей его рода, и так далее,
и тому подобное. Но лично меня наповал сразила одна-единственная фраза. Суть ее в том, что, дескать, после разгрома белой гвардии в Крыму у измученной страны
появилась возможность приступить к залечиванию ран, нанесенных империалистической и гражданской войнами, но не тут-то было: «На востоке белое знамя подхватил адмирал Колчак».
И гражданская война, вследствие происков Александра Васильевича, растянулась еще на два года...
Помилуйте. православные! Какие такие знамена мог подхватывать в ноябре 1920 года бывший Верховный правитель России, ежели он к упомянутому моменту уже девять с лишним месяцев как
переселился в мир иной? Разумеется, не по собственному почину. Помогли ему в этом и вчерашние союзники-чехословаки, и социалисты-революционеры, и в конечном счете большевики...
Политическая карта колчаковской Сибири была чрезвычайно пестрой. Я уж не говорю о партизанских республиках — тут все ясно. Отношение к Верховному правителю и его методам правления здесь
было кристально прозрачным: каждый из повстанцев мечтал лично расстрелять бывшего полярного героя. Хотя некоторые не прочь были повесить...
Речь — об эсеровском сопротивлении колчаковской диктатуре. Дело в том, что большинство авторитетных эсеровских лидеров Комитета членов Учредительного собрания, Сибирской
областной думы, Временного Сибирского правительства и земских структур Сибири крайне отрицательно относились уже к Уфимской директории, обзывая ее ни много ни мало «противоестественным союзом революции и реакции». И уж настоящий зубовный скрежет вызвал у них переворот 18 ноября 1918 года, сделавший Колчака единовластным диктатором. «Ни Ленин, ни Колчак!» — таким стал с этого момента официальный лозунг сибирских социалистов-революционеров. И это отнюдь не было невинным фрондерством. Ведь и в земстве, и в мощнейшей системе
потребительской кооперации, покрывавшей густой сетью все губернии от Урала до Забайкалья, эсеры имели огромное влияние. И, опираясь на весь этот ресурс, вели антиколчаковскую агитацию,
расклеивали листовки, срывали сбор недоимок, хлебопоставки и мобилизации. Задачи их облегчались твердолобой репрессивной политикой самого омского правителя, поставлявшего им агитационный
материал высочайшего качества своими реквизициями, массовыми порками и расстрелами мирного населения...
Адмирал мог игнорировать эту нелюбовь, пока был в силе. Но, как только стратегическую инициативу перехватили красные, Колчака разлюбили даже те, кто до недавнего времени
расшаркивался перед ним. Кульминацией этой «смены вех» стало задержание чехами 27 декабря 1919 года поезда Верховного правителя на станции Зима. Они взяли под охрану
(а фактически под арест) самого Колчака, его штаб и окружение.
Впереди по движению белого воинства, в Иркутске, власть захватил эсеровский Политцентр, на дух не выносивший адмирала и требовавший ликвидации «реакционной диктатуры».
Чехословакам же нужно было не только благополучно миновать Иркутск, но и протащить через это игольное ушко 180 вагонов «трофеев» — проще говоря, того, что
было ими награблено в России. Политцентр предложил свою схему размена: вы нам Колчака с его штабом и министрами, мы вам — проезд по кругобайкальским туннелям. Можете адмирала
не сдавать, но тогда мы взорвем туннели и захлопнем вас в мышеловке... Главнокомандующему чехословацким корпусом Яну Сыровы, будущему министру обороны своей маленькой, но гордой родины, страсть как не хотелось подставлять головы своих собратьев по легиону за политического банкрота Колчака. Тем более, что номинальный главнокомандующий силами Антанты в Сибири, французский генерал Жанен, признал иркутский Политцентр, активно вел с ним переговоры и считал выдачу адмирала социалистам вполне справедливой. А посему чехи 15 января 1920 года выдали Колчака и премьер-министра его последнего кабинета Виктора Пепеляева (родного брата генерала Анатолия Пепеляева) эсеровскому Политическому центру.
Однако на этом политический детектив не заканчивается. Пока чехи и эсеры «делили» Колчака, над Иркутском с запада навис стальной кулак белых войск
генерала Войцеховского. Политцентр принял решение «уступить» бывшего Верховного другому социалистическому правительству — большевистскому Революционному комитету. До этого момента Колчака допрашивала чрезвычайная следственная комиссия, состоявшая из одного большевика, одного меньшевика и двух эсеров...
Ранним утром 7 февраля заседавший всю ночь Ревком принимает решение о расстреле Александра Колчака и Виктора Пепеляева. Организовать исполнение
приговора поручается главному иркутскому чекисту. По той же иронии судьбы — твердокаменному социалисту-революционеру и областнику...
Мне просто любопытно — а что, автор статьи в «Известиях» не подозревает обо всех этих «мелочах»? Так заглянул бы в какую-нибудь брошюрку по истории Гражданской войны. Но тогда не родилась бы эта звучная фраза: «На востоке белое знамя подхватил адмирал Колчак.»