о святом Пророке Илии, семи отроках и не только

ИЗ КНИГИ "НА БЕРЕГУ БОЖИЕЙ РЕКИ"
Записано Мотовиловым в ночь с 26 на 27 октября 1844 года.
Однажды я был в великой скорби, помышляя, что будет с нашей Православной Церковью, если современное нам зло все более и более будет размножаться, и, будучи убежден, что Церковь наша в крайнем бедствии как от преумножающегося разврата по плоти, так равно, если только не многим более, от нечестия по духу через рассеваемые повсюду новейшими лжемудрователями безбожные толки, я весьма желал знать, что мне скажет о том батюшка Серафим.
Распространившись подробно беседою о святом Пророке Илии, он сказал мне на вопрос мой между прочим следующее:
"Илия Фесвитянин, жалуясь Господу на Израиля, будто он весь преклонил колена Ваалу, говорил в молитве, что уж только один он, Илия, остался верен Господу, но уже и его душу ищут изъята... Так вот что, батюшка, отвечал ему на это Господь:
"Седмь тысяч мужей оставих во Израили, иже не преклониша колен Ваалу".
Так если во Израильском царстве, отпадшем от Иудейского верного Богу царства и пришедшем в совершенное развращение, оставалось еще седмь тысяч мужей, верных Господу, то что скажем о России? Мню я, что в Израильском царстве было тогда не более трех миллионов людей. А у нас, батюшка, в России сколько теперь? Я отвечал: "Около 60 миллионов". И он продолжал:
"В двадцать раз больше. Суди же сам, сколько теперь у нас еще обретается верных Богу! Так-то, батюшка, так-то: ихже предуведе, сих и предъизбра, сих и предустави; ихже предустави, сих и блюдет, сих и прославит. Так о чем же унывать-то нам!.. С нами Бог! Надеющийся на Господа, яко гора Сион, и Господь окрест людей своих... Господь сохранит вхождение твое и исхождение твое отныне и до века; во дни солнце не ожжет тебе, ниже луна нощию".
И тогда я спросил его, что значит это, к чему говорит он мне о том.
"К тому, - ответствовал батюшка отец Серафим, - что таким-то образом хранит Господь, яко зеницу ока Своего, людей Своих, то есть православных христиан, любящих Его и всем сердцем, и всею мыслию, и словом, и делом день и нощь служащих Ему. А таковы - хранящие всецело все уставы, догматы и предания нашей Восточной Церкви Вселенской и устнами исповедающие благочестие, ею преданное, и на деле во всех случаях жизни творящие по святым Заповедям Господа нашего Иисуса Христа". В подтверждение же того, что еще много на земле русской осталось верных Господу нашему Иисусу Христу, православно и благочестно живущих, батюшка отец Серафим сказал некогда одному знакомому моему - то ли отцу Гурию, бывшему гостиннику Саровскому, то ли отцу Симеону, хозяину Маслищенского двора, - что однажды, быв в духе, видел он всю землю русскую, и была она исполнена и как бы покрыта дымом молитв верующих, молящихся ко Господу...
В одной из бесед своих с Мотовиловым преподобный Серафим, говоря о духовном состоянии последних христиан, оставшихся верными Богу перед концом мира, поведал нечто весьма важное на подкрепу остатку исповедников Христовых:
"И во дни той великой скорби, о коей сказано, что не спаслась бы никакая плоть, если бы избранных ради не сократились оные дни, в те дни остатку верных предстоит испытать на себе нечто подобное тому, что было испытано некогда Самим Господом, когда Он, на кресте вися, будучи совершенным Человеком, почувствовал Себя Своим Божеством настолько оставленным, что возопил к Нему: "Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?" Подобное же оставление человечества благодатию Божией должны испытать на себе и последние христиане, но только лишь на самое краткое время, по миновании коего не умедлит вслед явиться Господь во всей славе Своей и все святые ангелы с Ним. И тогда совершится во всей полноте все от века предопределенное в Предвечном Совете".
* * *
Поведаю теперь то, что я хранил доселе в сердечной памяти своей и чему, думается мне, еще не выходили Божьи сроки. Если не обманывает меня внутреннее извещение-предчувствие, сроки эти исполнились, и настало время явить миру верующих и неверующих сокровенный доныне и мною скрываемый умный бисер, подобного которому мир еще не ведал со дней греческого императора Феодосия Юнейшего.
Воскрешение Лазаря известно каждому христианину. О воскресении же семи отроков знают весьма немногие, и потому прежде объявления великой Серафимовой тайны (назову ее Дивеевской - по месту ее обретения) я вкратце сообщу неосведомленным сказание о семи отроках.
Эти семь благородных отроков - Максимилиан, Ексакустодиан, Иамвлих, Мартиниан, Дионисий, Иоанн и Антонин, - связанные между собою одинаковою воинскою службою, тесною дружбою и верою, во время Декиева гонения на ефесских христиан (около 250 года) скрылись в горной пещере, называемой Охлон, близ города Ефеса в Малой Азии.
В пещере этой они проводили время в посте и молитвах, приготовляясь к мученическому подвигу за Христа.
Узнав о местопребывании юношей, Декий велел завалить вход в пещеру камнями, чтобы предать исповедников голодной смерти.
По истечении 170 лет, в царствование Феодосия Младшего (408-450), истинного защитника веры, вход в пещеру был открыт, и блаженные юноши восстали, но не для мучений, а для посрамления неверующих, отвергавших истину воскресения мертвых. По извещении об этом великом чуде царь Феодосий прибыл с сановниками своими и со множеством народа из Константинополя в Ефес, где обрел юношей этих еще в живых и поклонился им как дивному свидетельству свыше о будущем всеобщем воскресении. По свидетельству церковного историка Никифора Каллиста, царь был в общении с ними семь дней, беседовал с ними и сам прислуживал им во время трапезы. По миновании тех дней юноши вновь уснули сном смерти уже до страшного суда Господня и всеобщего воскресения. Святые мощи их прославлены многими чудесами.
Сказание это независимо от церковного предания имеет свидетельство и исторической своей достоверности. Святой Иоанн Колов, современник этого события, говорит о нем в Житии преп. Паисия Великого (19 июня). Марониты - сирийцы, отколовшиеся в VII веке от Православной Церкви, чтут в своей службе святых отроков. Они находятся в эфиопском календаре и в древних римских мартирологах. История их известна была Магомету и многим арабским писателям. Григорий Турский говорит, что эти мужи до сего дня почивают в том самом месте, одетые в шелковые и тонкие полотняные одежды. Пещера отроков доныне показывается близ Ефеса в ребрах горы Приона. Судьба их мощей неизвестна с XII века, в начале которого игумен Даниил видел их еще в пещере.
По вере моей чудом преподобного Серафима спасенный в 1902 году от смерти, я в начале лета того же года ездил в Саров и Дивеев благодарить преподобного за свое спасение и там, в Дивееве, с благословения великой дивеевской старицы игумении Марии и по желанию Елены Ивановны Мотовиловой получил большой короб всякого рода бумаг, оставшихся после смерти Николая Александровича Мотовилова, с разными записями собственной рукой его, и в этих-то записях я и обрел то безценное сокровище, тот "умный бисер", который я называю Дивеевской тайной - тайной преподобного Серафима Саровского и всея России чудотворца. Передаю обретенное словами записи:
"Великий старец батюшка Серафим, говоря со мной о своей плоти (он плоти своей никогда мощами не называл), часто поминал имена благочестивейшего государя Николая, августейшей супруги его Александры Феодоровны и матери вдовствующей императрицы Марии Феодоровны. Вспоминая государя Николая, он говорил: "Он в душе христианин". Из разных записок - частью в тетрадях, частью на клочках бумаги - можно было предположить, что Мотовиловым была приложена немалая энергия к тому, чтобы прославление преподобного было совершено еще в царствование Николая I, при супруге его Александре Феодоровне и матери Марии Феодоровне. И велико было его разочарование, когда его усилия не увенчались успехом вопреки, как могло тому казаться, предсказаниям Божьего угодника, связавшего прославление свое с указанным сочетанием августейших имен.
Умер Мотовилов в 1879 году, не дождавшись оправдания своей веры.
Могло ли ему или кому-либо другому прийти в голову, что через 48 лет после смерти Николая I на престоле всероссийском в точности повторятся те же имена - Николая, Александры Феодоровны, Марии Феодоровны, - при которых и состоится столь желаемое и предсказанное Мотовилову прославление великого прозорливца Преподобного Серафима?
В другом месте записок Мотовилова обретена была мною и следующая ВЕЛИКАЯ ДИВЕЕВСКАЯ ТАЙНА:
"Неоднократно, - так пишет Мотовилов, - слышал я из уст великого угодника Божия старца о. Серафима, что он плотью своею в Сарове лежать не будет. И вот однажды осмелился я спросить его: - Вот вы, батюшка, все говорить изволите, что плотию вашею вы в Сарове лежать не будете. Так нешто вас Саровские отдадут?
На сие батюшка, приятно улыбнувшись и взглянув на меня, изволил мне ответить так:
- Ах, ваше боголюбие, ваше боголюбие, как вы! Уж на что царь Петр-то был царь из царей, а пожелал мощи св. благоверного князя Александра Невского перенести из Владимира в Петербург, а святые мощи того не похотели.
- Как не похотели? - осмелился я возразить вели кому старцу. - Как не похотели, когда они в Петербурге в Александро-Невской Лавре почивают? - В Александро-Невской Лавре, говорите вы? Как же это так? Во Владимире они почивали при вскрытии, а в лавре под спудом - почему же так? А потому, - сказал батюшка, - что их там нет.
- И много распространившись по сему поводу своими богоглаголивыми устами, батюшка Серафим поведал мне следующее:
- Мне, ваше боголюбие, убогому Серафиму, от Господа Бога положено жить гораздо более ста лет. Но так как к тому времени архиереи так онечестивятся, что нечестием своим превзойдут архиереев греческих во времена Феодосия Юнейшего, так что главнейшему догмату веры Христовой и веровать уже не будут, то Господу Богу благоугодно взять меня, убогого Серафима, до времени от сея привременной жизни и посем воскресить, и воскресение мое будет аки воскресение семи отроков в пещере Охлонской во дни Феодосия Юнейшего".
"Открыв мне, - пишет далее Мотовилов, - сию великую и страшную тайну, великий старец поведал мне, что по воскресении своем он из Сарова перейдет в Дивеево и там откроет проповедь всемирного покаяния. На проповедь же ту, паче же на чудо воскресения, соберется народу великое множество со всех концов земли, Дивеево станет лаврой, Вертьяново - городом, а Арзамас - губернией. И проповедуя в Дивееве покаяние, батюшка Серафим откроет в нем четверо мощей и по открытии их сам между ними ляжет. И тогда вскоре настанет и конец всему". Такова великая Дивеевская благочестия тайна, открытая мною в собственноручных записях симбирского совестного судьи Николая Александровича Мотовилова, сотаинника великого прозорливца чина пророческого - преподобного и богоносного отца нашего Серафима Саровского и всея России чудотворца.
В дополнение же к тайне этой вот что я слышал из уст 84-летней дивеевской игумении Марии. Был я у нее в начале августа 1903 года, вслед за прославлением преподобного Серафима и отъездом из Дивеева царской семьи. Поздравляю ее с оправданием великой ее веры (матушка, построив Дивеевский собор, с 1880 года не освящала его левого придела, веруя согласно Дивеевским преданиям, что доживет до прославления Серафима и освятит придел в святое его имя); поздравляю ее, а она мне говорит:
- Да, мой батюшка, Сергей Александрович, велие это чудо. Но вот будет чудо так чудо. Это когда крестный-то ход, что теперь шел из Дивеева в Саров, пойдет из Сарова в Дивеев, а народу-то, как говаривал наш угодничек-то Божий преподобный Серафим, что колосьев будет в поле. Вот то-то будет чудо-чудное, диво-дивное.
- Как это понимать, матушка? - спросил я, на ту пору совершенно забыв тогда уже мне известную великую Дивеевскую тайну о воскресении преподобного.
- А это, кто доживет, тот увидит, - ответила мне игумения Мария, пристально на меня взглянув и улыбнувшись.
Это было мое последнее на земле свидание с великой носительницей Дивеевских преданий, той двенадцатой начальницей, Ушаковой родом, на которой, по предсказанию преподобного Серафима, и устроился через 30 с лишним лет после его кончины Дивеевский монастырь - будущая женская лавра. Через год после этого свидания игумения Мария скончалась.
* * *
Вот что писал князю Владимиру Давидовичу Жевахову Е, Поселянин (Е, Н. Погожев) в письме от 19-го декабря 1922-го года:
"Поведали вчера (18-го декабря) бывшие в Понетаевке прошлое (1921-го года) лето монашки. Там, весной 1921-го года была прислана комиссия для осмотра, мощей в Сарове. Председатель — крестьянин, кажется, из Вертьянова. В ночь, уже в Сарове видит он сон: стоит у раки, и кости Преподобного Серафима соединяются, и вскоре он встает из раки, одетый, как рисуют на иконах, и говорит этому человеку:
— Смотри, я живой!
И при том двумя перстами коснулся его щеки. Тот проснулся СТОЯ, дрожа и в поту, и с двумя черными пятнами на лице в месте касания. Он поутру рассказал бывшее. Составили акт за подписью, отказался от поручения и уехал".
* * *
На пути моего земного странничества мне пришлось по великой неволе, во дни изгнания буржуев из сел и деревень в города, перебраться в предместье города Пирятина на Украине, Приютила нас бездомных стариков одна добрая чета молодых супругов, мало нам знакомая, но близкая по родству дорогому мне человеку, По нем мы и получили у них и приют и привет в самое для нас тяжелое, казавшееся даже безвыходное, время.
3-е апреля 1923 года был днем, назначенным для нашего выселения. В ночь на это число супруга из этой четы, знавшая обо мне только понаслышке, видит такой сон:
— Вижу я, — сказала мне она, — что идут по какой-то незнакомой улице, где множество народа, и происходит великое смятение при виде надвигающейся страшной тучи. Быстро налетела эта туча, и началось нечто невообразимое: буря коверкала и выворачивала с корнем деревья, разрушая дома — словом, мне показалось, что началось, или землетрясение, или общая гибель и конец света... Я пала ниц на землю, закрыв лицо руками, и от страха впала в полусознательное состояние.
Когда я очнулась, и решилась открыть глаза, то увидела страшный мрак и полное разрушенье: поломанные и вырванные с корнем деревья, разрушенные до основания дома, развалившиеся печи и кое-где полуразвалившиеся печные трубы — словом, хаос и ужас... И, вдруг на востоке блеснул яркий луч света и пронзил, окружавший меня густой мрак. И в голове моей, как молния, пронеслась мысль: — это свет от Всевидящего Ока, что обновилось на старом Прилукском соборе. И в свете этого луча, я, среди хаоса и разрушения, увидала большую картину-икону и на ней изображение лежащего в гробу некоего монаха. Под которым была надпись: Преподобный Серафим Саровский.
Смотрю: монах этот оживает, поднимается из гроба, встает и смотрит на меня с небесной улыбкой. В благоговейном страхе я вновь падаю пред этим видением на землю и, когда поднимаю голову, то вижу, что Преподобного уже нет, а на том месте стоит Божия Матерь с опущенными веждами. Была она одна, и Предвечнного Младенца с нею не было.
Я проснулась. О Преподобном Серафиме я не думала, мало что о нем слышала, а с вечера, когда спать ложилась, даже и Богу не помолилась, и оттого, когда во сне увидала Божию Матерь, то сильно испугалась, чтобы мне от Нее не досталось за леность и нерадение к молитве.
Простодушный рассказ простодушной женщины я передаю здесь, как он есть. Я не берусь толковать этого сна; но как сон этот подходит ко сну "председателя комиссии", явившейся кощунствовать над мощами Преподобного, и как идет он к великой Дивеевской тайне, о которой сказала мне игумения Мария, что "кто доживет, тот увидит".
Сергей Александрович Нилус

СЛОВО СВТ. АРХИЕПИСКОПА ИОАННА
"ОЖИВУТ ЛИ КОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ?"
Не было предела скорби и унынiю древнихъ iудеевъ, когда разрушенъ былъ Iерусалимъ и сами они были отведены въ рабство Вавилонское. "Где сутъ милости Твоя древнія, Господи, имиже клялся еси Давиду", — взывали они (Пс. 88, 50). "Ныне же отринулъ еси и посрамилъ еси насъ ненавиедящіи насъ расхищаху себе и во языцехъ разсеялъ ны еси"(Пс.43, 10-3).
Но когда, казалось, не было надежды на спасенiе, находившiйся также въ плененiи пророкъ Iезекiиль удостоился дивного виденiя. “Бысть на мне рука Господня,” (Iезъ. 1, 3) — говоритъ онъ о томъ. Невидимая Десница Господня поставила его среди поля, полного костей человеческихъ. И вопросилъ его Господь: “Сыне человече, оживутъ ли кости сiя?”. “Господи Боже! Ты веси сiя,” (Iезъ. 37, 3) — отвечаетъ пророкъ. Тогда гласъ Господень повелелъ пророку сказать костямъ, что дастъ имъ Господь духъ жизни, облекши ихъ жилами, плотiю и кожей. Изрекъ пророкъ слово Господне, раздался гласъ, затряслась земля и кости стали совокупляться, кость къ кости, каждая къ составу своему, появились на нихъ жилы, плоть выросла и покрылась кожею, такъ что все поле стало полно телъ человеческихъ, только душъ не было въ нихъ. Снова слышитъ Господа пророкъ и по повеленiю Его прорекаетъ слово Господне, и отъ четырехъ странъ слетаются души, входитъ духъ жизни въ тела, они встаютъ, и поле наполняется собранiемъ множества людей.
И сказалъ Господь: “Сыне человечь, сiя кости весь домъ Израилевъ... глаголютъ — погибе надежда наша, убiени быхомъ... се Азъ отверзу гробы ваша и изведу васъ отъ гробъ вашихъ, людiе мои, и дамъ духъ Мой въ васъ, и живи будете, и поставлю вы на земли вашей” (Iезъ. 11, 12-14).
Такъ открылъ Господь Богъ Iезекiилю, что непоколебимы Его обетованiя и кажущееся невозможнымъ уму человеческому совершается силой Божiей.
То виденiе означало, что Израиль, освободившись отъ плененiя, вернется въ свою землю, въ высшемъ же смысле указывало на вселенiе духовного Израиля въ вечное небесное Царство Христово. Въ то же время здесь предображалось и грядущее общее воскресенiе всехъ умершихъ.
Посему сiе пророчество Iезекiиля читается на утрени Великой субботы, когда смертiю своей Христосъ, сокрушивъ врата смерти, отверзаетъ гробы всехъ умершихъ.
Вера въ воскресенiе есть краеугольный камень нашей веры.
“Аще воскресенiя мертвыхъ несть, то ни Христосъ воста; аще же Христосъ не возста, тще убо проповедание наше” (I Коръ. 15, 13-14). Если нетъ воскресенiя, ложно все христiанское ученiе. Вотъ почему такъ борятся противъ веры въ воскресенiе враги Христiанства и также утверждаетъ веру въ воскресенiе Церковь Христова. Не разъ подымались высоко волны неверiя, но откатывались передъ новыми знаменiями, являвшими действительность воскресенiя, оживотворенiя Богомъ признаваемого за умершее.
Въ V-мъ веке въ царствованiе Императора Феодосiя Младшего сильно стало распространяться сомненiе въ воскресенiе мертвыхъ, такъ что даже у церквей велись о томъ споры. И какъ разъ въ то время произошло дивное событiе, достоверность которого подтверждается рядомъ историческихъ записей.
Еще въ средине III-го столетiя, въ царствованiе императора Декiя (249-251), по его распоряженiю въ пещере возле города Ефеса были засыпаны камнями семь отроковъ. Сынъ градоначальника Ефеса, Максимилiанъ, и шесть друзей его — Iамвлихъ, Дiонисiй, Iоаннъ, Антонинъ, Мартинiанъ и Ексакустодiанъ исповедали себя христiанами и отказались принести жертву идоламъ. Воспользовавшись затемъ временемъ, даннымъ имъ на размышленiе и временнымъ отъездомъ императора, они ушли изъ Ефеса и скрылись въ одной изъ пещеръ въ окрестныхъ горахъ. Когда Декiй вернулся, то, узнавъ о томъ, онъ приказалъ засыпать входъ въ пещеру камнями, чтобы отроки, лишенные пищи и притока воздуха, тамъ были заживо погребены. Когда приказанiе Декiя исполнялось, два тайные христiанина, Феодоръ и Руфинъ, записали то событiе на оловянныхъ доскахъ, которые скрыли между камнями у входа въ пещеру.
Находившiеся въ пещере отроки, однако, не знали, что произошло. Накануне они, узнавъ о прибытiи въ городъ Декiя и помолившись усердно Богу, заснули крепкимъ, необыкновеннымъ сномъ, который продолжался около 172 летъ. Они пробудились лишь въ царствованiе Феодосiя Младшего, какъ разъ когда шли споры о воскресенiи. Въ то время тогдашнiй хозяинъ того места разобралъ заграждавшiе входъ въ пещеру камни и употребилъ ихъ на постройку, совершенно не подозревая, что въ пещере находятся дети, о которыхъ уже все давно забыли. Проснувшiеся отроки думали, что они проспали одну ночь, такъ какъ не заметили въ пещере никакихъ переменъ и сами они нисколько не переменились. Одинъ изъ нихъ, младшiй, Iамвлихъ, ходившiй прежде въ городъ за пищей, помолившись съ друзьями Богу, такъ же пошелъ въ Ефесъ узнать, разыскиваютъ ли ихъ и купить себе пищи. Онъ былъ пораженъ переменой, видя несуществовавшiе еще вчера, какъ ему казалось, церкви и слыша открыто произносимое имя Христа. Думая, что по ошибке попалъ въ другой городъ, онъ решилъ все же купить здесь хлеба, но когда за данный хлебъ онъ далъ монету, хлеботорговецъ сталъ пристально ее разсматривать и спросилъ, где онъ нашелъ кладъ. Напрасно Iамвлихъ уверялъ, что клада онъ не находилъ и что деньги онъ получилъ отъ родителей, сталъ стекаться народъ и добивался, где онъ нашелъ старинные деньги. Iамвлихъ назвалъ имена своихъ родителей и друзей, ихъ никто не зналъ, и, наконецъ, Iамвлихъ, услышалъ отъ собравшихся, что онъ действительно находится въ Ефесе, но императора Декiя давно уже нетъ, царствуетъ христолюбивый ?еодосiй.
О происшествiи услышали градоначальникъ и епископъ и для проверки словъ Iамвлиха вместе съ нимъ они пошли къ пещере, где нашли шесть остальныхъ отроковъ, а при входе въ пещеру обнаружили оловянные доски и изъ нихъ узнали, когда и какъ отроки оказались въ пещере. О всемъ томъ градоначальникъ немедленно известилъ Царя, который лично прибылъ въ Ефесъ и беседовалъ съ отроками. Во время одной изъ беседъ они преклонили главы и уснули сномъ вечнымъ. Царь хотелъ перенести ихъ въ столицу, но явившiеся ему во сне отроки заповедали погрести ихъ въ пещере, где они уже много летъ спали дивнымъ сномъ. То было исполнено, и въ теченiе многихъ вековъ ихъ мощи почивали въ той пещере — русскiй паломникъ ХII века Антонiй описываетъ, какъ поклонялся имъ.
То чудесное пробужденiе отроковъ принято было тогда какъ прообразъ и подтвержденiе воскресенiя. Всюду разнеслась весть о томъ, упоминаютъ то несколько современниковъ-историковъ, говорилось о томъ на вскоре бывшемъ въ томъ граде III Вселенскомъ Соборе. То поразительное чудо укрепило тогда веру въ воскресенiе. Явно проявилась сила Божiя, сохранившая въ теченiе долгихъ летъ нетленными телеса и одеянiе отроковъ.
Такъ, какъ воздвигъ ихъ отъ сна Господь, такъ соберетъ кости Онъ и воздвигнетъ умершихъ, по виденiю пророка Iезекiиля.
Пророчество то, предзнаменующее не только воскресенiе мертвыхъ, но и сохраненiе отъ гибели хранящего Божiй законъ народа, исполнилось также наглядно надъ Русской Землей.
Въ начале XVII века по прекращенiи царствовавшего рода настало на Руси лихолетье. Русская земля осталась безъ власти, раздиралась внутренней смутой, подвергалась нападенiю окрестныхъ народовъ, захватившихъ многiе русскiе области и даже сердце Россiи — Москву. Измалодушествовались русскiе люди, потеряли надежду, что будетъ существовать Русское Царство, многiе искали милостей у чужихъ государей, другiе приставали къ разнымъ самозванцамъ и ворамъ, выдававшимъ себя за царевичей.
Когда казалось, что нетъ больше Руси, лишь немногiе еще уповали на ее спасенiе, раздался изъ подземелья Чудова монастыря последнiй призывъ уморенного тамъ Патрiарха Ермогена. Грамота его съ посланiемъ архимандрита Троице-Сергiевой обители Дiонисiя и келаря Авраамiя Палицина достигла Нижнего Новгорода. Въ ней русскiе люди призывались встать на защиту святынь московскихъ и Дома Божiей Матери.
Грамота всколыхнула сердца, и гражданинъ Косьма Мининъ съ паперти собора обратился къ согражданамъ съ пламеннымъ призывомъ все отдать для Отечества. Сразу посыпались пожертвованiя, стало собираться ополченiе. Во главе его призвали стать доблестного воеводу князя Димитрiя Михайловича Пожарского, едва оправившегося отъ ранъ. Но, сознавая немощь силъ человеческихъ, русскiе люди отдали себя подъ покровъ Взбранной Воеводы, и какъ величайшее сокровище взяли въ войско изъ Казани ту чудотворную икону Божiей Матери, которую тамъ некогда изъ земли подъялъ святой Патрiархъ Ермогенъ, будучи еще пресвитеромъ Ермолаемъ.
Двинулось русское ополченiе, уповая не на свои слабые силы, а на всемогущую помощь Божiю. И действительно совершилось то, что не могли до сихъ поръ сделать никакiе усилiя. Въ короткiй срокъ освобождена была Москва, и въ нынешнiй день памяти семи отроковъ Ефесскихъ русское ополченiе торжественнымъ крестнымъ ходомъ вошло въ Кремль, откуда навстречу имъ шелъ другой крестный ходъ, съ Владимирской иконой Божiей Матери, остававшейся въ плененномъ граде.
Очищена была Русская Земля отъ враговъ и самозванцевъ, восстановлено было Русское Царство, на престолъ которого взошелъ юный Михаилъ ?еодоровичъ Романовъ. Воскресла Русь, залечились раны ее, и пошла она отъ славы къ славе.
Казанскiй образъ Божiей Матери, съ которымъ освобождена была Москва и съ ней вся Русская Земля, сталъ величайшей святыней всего русского народа. Списки его, поставленные въ первопрестольной Москве, а затемъ и въ новомъ царственномъ граде святого Петра, также прославились множествомъ чудотворенiй. Казанскiе иконы Богородицы находились въ каждомъ граде, селе и почти каждомъ доме, а праздникъ Казанской иконы Богоматери праздновался во всей Россiи какъ большой праздникъ.
Ныне опять потрясена до основъ Русская Земля, высоко вздымаются волны безверiя. Скорбь обхватываетъ сердца и въ напастехъ готовы русскiе люди, подобно плененнымъ израильтянамъ, взывать: “Cухи быша кости наша, погибе надежда, убiени быхомъ” (Iезъ. 37, 11). Но память семи возставшихъ отъ сна отроковъ съ сретенiемъ Казанской иконы Божiей Матери вещаютъ о всемогущей деснице Божiей, а глаголъ пророка Iезекiиля изъ глубины вековъ гремитъ гласомъ Господнимъ: “Се азъ отверзу гробы ваша и изведу васъ отъ гробъ вашихъ, людiе Мои, и поставлю вы на земли вашей и увесте, яко Азъ Господь: глаголахъ и сотворю, глаголетъ Господь” (Iезекъ. 37, 12-14).
Шанхай, 1948 гъ

ИЗ КНИГИ "РОССИЯ ПЕРЕД ВТОРЫМ ПРИШЕСТВИЕМ"
Монахиня Серафима (Булгакова † 4.3.1991):
“В последние дни перед разгоном (Дивеевской обители осенью 1927 г.) я вдруг неожиданно увидела на своей кровати большую тетрадь. Это была сшитая рукопись Мотовилова, и далее красивым четким почерком — расшифровка. Рукопись была написана страшно неразборчивым почерком, одни волнистые линии, наподобие стенографической записи.
Дуня Булатова, жившая в келлии с Агашей Купцовой, мне говорила. Агаша была из рода Мелюковых, то есть родственница Елены Ивановны Мотовиловой. Раз Дуня выпросила у нее одну тетрадь Мотовилова. Там было сшито все подряд: хозяйственные счета, деловые бумаги и т.д. Но все же она сумела там разыскать и духовное. Мотовилов пишет, что Преподобный (Серафим Саровский) ему много говорил о будущем России. И он было сел и хотел записать, но Ангел остановил его руку, сказав: “Не пиши, а передавай устно”. Там еще было написано, что Преподобный говорил, что смерть его будет подобна смерти семи отроков Ефесских.
Эту рукопись у Агаши выпросил один человек, назвавшийся царским фотографом. Обещал напечатать.
В рукописи еще было написано:
“Не то диво что не дошло за 100 саженей до моей хижины, а то диво, что моя смерть будет подобно смерти отроков Ефесских, 300 лет спавших в пещере. Я, как они восстали во уверение Всеобщего Воскресения, так и я восстану перед последним концом и возлягу в Дивееве. Дивеево будет называться не по селу Дивеево, а по всемирному Диву”.
“Часто слыша от Великого Старца, что он плотью своею в Сарове лежать не будет, я однажды осмелился вопросить его: “Как же Батюшка, вы изволите все говорить, что вы плотию своею лежать не будете. Нешто вас Саровские отдадут?” И на сие Батюшка, приятно на меня взглянув и улыбнувшись, изволил мне ответить следующее: “Ах, Ваше Боголюбие, Ваше Боголюбие. Какие вы. Уж на что Царь Петр, то был Царь из Царей, а захотел мощи Святого Благоверного князя Александра Невского перевести из Владимира в Петербург, а Святые Мощи того не пожелали и в Петербурге их нет”. — “Как же нет? — осмелился я возразить великому Старцу. — Как же нет, когда он почивает там в Александро-Невской Лавре”. — “В Александро-Невской Лавре, говорите вы, — ответил мне Батюшка. — Как же так, во Владимире они почивали на вскрытии, а в Петербурге под спудом. Почему же так, а потому, Ваше Боголюбие, что их там нет”. И, много распространившись по сему предмету, батюшка Отец Серафим изволил мне открыть великую тайну. “Мне, - сказал, - убогому Серафиму, от Господа Бога положено жить гораздо более ста лет. Но так как к тому времени архиереи русские так онечестивятся, что нечестием своим превзойдут архиереев греческих во времена Феодосия Юнейшего, так что даже и важнейшему догмату Христовой Веры — Воскресению Христову и всеобщему Воскресению веровать не будут, то посему Господу Богу угодно до времени меня, убогого Серафима, от сея превременныя жизни взять и затем во утверждение догмата воскресения, воскресить меня, и воскрешение мое будет, яко воскрешение седми отроков в пещере Охлонской во времена Феодосия Юнейшего. По воскрешении же моем я перейду из Сарова в Дивеев, где буду проповедовать всемирное покаяние. И на сие великое чудо соберутся в Дивееве люди со всех концов земли, и там, проповедуя им покаяние, я открою четверо мощей и сам между ними пятым лягу. Но тогда уж настанет и конец всему”
Таково сказание, которое я (С. А. Нилус) сложил в своем сердце со времени 1902 года из записок Мотовилова и которое решился сказывать лишь ближайшим мне по духу лицам, которых всегда было не очень много. Косвенным подтверждением сему из тайников Дивеевских я слышал лично от великой старицы 85-летней игумений Марии, предреченной Преподобным Серафимом как 12-й начальницы, на которой, сказывал Батюшка, “у вас и монастырь устроится”. Поздравляя ее в августе 1903 года с оправданием ее великой веры открытия мощей Преподобного Серафима (она в своем Соборе не освящала с 1879 года ни одного престола, веруя, что доживет до прославления Преподобного и освятит престол в честь его и славу). И услышал от нее следующие высоко-знаменательные слова: “Правда ваша, батюшка мой, Сергей Александрович, это чудо. Но вот будет чудо так чудо, это когда крестный ход, что теперь из Дивеева шел в Саров, пойдет из Сарова в Дивеев, а народу-то, как сказывал нам Батюшка угодник Божий, что колосьев будет в поле. Вот это так будет чудо чудное, диво-дивное”. — “Как понимать это, матушка?” — спросил я ее, совсем на ту пору забыв то, что я знал из рукописей Мотовилова. На это ответила матушка, загадочно ласково улыбнувшись: “Кто доживет — увидит”.
* * *
Из семейного архива Флоренских: “Будет время, когда все словеса предречений Господних, сказанные Великому Старцу Серафиму о судьбах Четвертого жребия во вселенной Божией Матери, вполне сбудутся. Ибо по обетованию Господню воскреснет на некоторое время и восстанет из гроба Великий Старец Серафим и пешком перейдет из Саровской Пустыни в село Дивеево — и при сонме Высочайшей Фамилии, Великокняжеской, Царской, Императорской и русских и иностранных безчисленного множества людей, уверив всех воскресением своим в непреложности и всех людей в конце веков всеобщего воскресения, понеже, наконец, там вечным опять до времени сном смерти почиет и тогда-то, после сего вторичного Батюшки Отца Серафима Успения, село Дивеево, соделавшись Домом всемирным, просветится паче всех, не только русских, но и всех градов на свете — ибо свет веры Христовой через это воскресение из мертвых Великого старца Серафима утвердится вселенной всей. Тогда с какой жадностью все обратятся ко всем источникам православным для узнания о начале и ходе сего дива истории, сего 4-го жребия вселенского Божией Матери, нового света Афонской Женской Дивеевой Горы; сего места спасения всего мира во времена антихриста” (Писано было Мотовиловым 8 ноября 1867 года).
* * *
Преп. Серафим — дивеевским сестрам: "Засну я в Сарове, а проснусь в Дивееве". ...

"ЗАПИСКИ Н. А. МОТОВИЛОВА,
СЛУЖКИ БОЖИЕЙ МАТЕРИ И ПРП. СЕРАФИМА" (2003г.)
...Но вот самые последние слова его (Серафима Саровского) беседы, которыми он после того закончил свою предсмертную беседу со мною. «А во грядущее-то лето на этих трех грядочках мы поработаем с вами». Те самые слова, которые, как я выше поминал, и заставили меня спорить с высокопреосвященным Антонием, что я еще увижу на земле (батюшку Серафима) и должен буду лично с ним о многом переговорить. По поводу каковых слов его, пиша набело записки мои о жизни сего великого старца Серафима в 1835 или в 1836 году, хорошенько год не припомню, слышал я дивные речи невидимого благодатного посетителя, растолковавшего мне подробно, что значит откровение ему, отцу Серафиму, бывшее за несколько месяцев до кончины его, что смерть его будет подобна смерти семи отроков, спавших в пещере Ефесской, что тогда сбудутся слова великого старца сего, сказанные сиротам его, следующие: «Это что за диво, что следователи за сто сажень не дошли до моей мельницы и не разломали ее, – диво вот, когда будет и вот в чем будет, когда убогий Серафим плоть свою принесет к вам в Дивеево и почиет у вас, и навсегда будет мощами своими пребывать с вами, и тогда-то среди лета Пасху запоют».
О чем хотя и напечатано в издании в передаче иеромонаха Иоасафа, но в искаженном виде, чтобы запутать дело, чего еще в действительности не было и о чем в подробности мне было здесь в Воронеже, как я выше пояснил, в 1835 или в 1836 году сказано. И когда я хотел вписать это сказание в мою книгу, то явившийся и растолковавший мне это, крепко схватив правую руку мою и невидимо удерживая меня от вписывания этого, сказал мне: «Нет, не пиши этого и во всеобщее безразличное известие не передавай, потому что это только для мудрых дается знать тебе и для крепких в вере удобопонятно, слабые же в вере и непонимающие вполне путей Провидения Божиего или не поверят этому, или, поверив, будут недоумевать, как же это будет, а передавай это на словах всем тем, которые в вере Христовой и в благодати Божией утверждены и твердо убеждены в величии пред Богом заслуг святого старца Серафима, и не сомневаются в том, что он истинный угодник Божий, тем подробно все рассказывай, а с тебя будет и этого вдоволь, что когда слова мои сбудутся и все увидят сами сбытие этих рассказов твоих о моих словах то скажут: "какое чудо – за столько лет Мотовилов неоднократно сказывал нам обо всем этом подробно и ясно, а мы и тут все-таки ему ни в чем не верили и его же считали сумасшедшим, а ведь вот сбылось же наконец так, как он нам задолго еще сказывал". Но первому из всех поди и скажи высокопреосвященному Антонию и вспроси его, что это такое, прелесть ли, или правда, и от Бога ли я тебе сказал все это? А я тебе скажу, что я послан к тебе от Господа Бога и сказал все это тебе по Его Святой воле. А что теперь четыре часа утра и что преосвященный не отворялся еще, как ты думаешь, то не бойся, иди к нему. Он уже встал и встретит тебя в дверях своих этими словами: "Что с вами? Неужели опять нападение от бесов?" Но он сам тебе скажет, что это не прелесть, а двери к нему все отворены, иди и скажи ему все, что я передал тебе от Господа Бога о великом рабе и угоднике Его Серафиме».
Я высокопреосвященного Антония точно с сими словами встретившего меня нашел в дверях его канцелярии. Хотя все келейники спали, но двери были к нему наружные кем-то растворены, и когда я подробно все ему рассказал, то он мне, подумав немного, сказал: «Да, это не прелесть, а Божественное откровение вам и очень легко может быть и даже нужно (и) необходимо для Церкви Святой, ибо вера в воскресение из мертвых столько важный православно - христианский догмат, что святой апостол Павел прямо говорит: Аще воскресения из мертвых несть, то суетна вера наша, и окаяннейши есмы паче всех человек. Но Господь наш Иисус Христос Богочеловек истинно воскрес из мертвых тридневен и, обоженною Плотию Своею питая нас, сидит одесную Бога Отца, есть истинная Живоносно из мертвых воскресшая, всесотворившая и всеискупившая нас Глава Единая всей Святой Вселенской Апостольской Церкви вовеки, которой и молимся мы на всякой литургии о еже соединитися Святым Божиим Церквам под эту истинную и Единственную всей Вселенской Церкви Божией Главу Христа Жизнодавца – Бога же и Человека и Всетворца нашего Единого Сущего от Пресвятой Троицы – по предстательству Пречистой Его Матери и Приснодевы Богородицы Марии, Единой по Бозе всемогущей».
Так кончилась беседа моя утренняя с высокопреосвященным Антонием по поводу сего откровения невидимым посетителем переданного мне о кончине великого старца Серафима и о смысле того, что значит, что она подобна будет смерти семи отроков Ефесских, спавших в пещере. ...

БЛАЖЕННАЯ СТАРИЦА ПЕЛАГЕЯ РЯЗАНСКАЯ
О ВОСКРЕСЕНИИ ПРП. СЕРАФИМА САРОВСКОГО
<<...>> "А третье чудо будет в Сарове. Господь воскресит преподобного Серафима Саровского, который будет живым - порядочное время. Кто пожелает, тот увидит его живым! О, сколько же будет тогда чудес!" - говорила блаженная девица Пелагея прозорливая. Я к её словам был очень внимателен, только слушал да молчал, удивлялся. Мощи преподобного отца Серафима находятся в Москве у одной благочестивой старушки. Ангел Господень, когда будет нужно, велит ей обратиться к первоиерарху и сказать, что у неё находятся мощи преподобного Серафима. Эти святые мощи понесут на плечах через Каширу по Волгоградской дороге через Михайлов в Тамбов, а оттуда в Саров. В Сарове отец Серафим воскреснет из мертвых! В то время, когда его мощи будут нести, народу будет тьма, и великое множество болящих - исцелится! Про воскресение его в Сарове будет объявлено по радио и телевидению, и народу будет - несть числа! В это время со всего мира прибудут в Саров много иностранцев: и священство, и просто любопытных. Все уверятся в воскресении преподобного Серафима: да, истинно, это тот старец, который посвятил себя Богу на этой земле, в этой местности. Такое вот будет всемирное Диво!
"Из Сарова Серафим пойдет в Дивеевскую обитель пешком. Его будут сопровождать последний Государь с царственным священством и море народное... По дороге в Дивеево преподобный Серафим сотворит много чудес, да и в Дивееве тоже.
"Он будет обличать духовенство в предательстве и измене, будет проповедовать на весь мир покаяние", - говорила угодница Божия Пелагея, - "Серафим Саровский объяснит всю историю, всё расскажет и будет обличать пастырей как младенцев, покажет им, как правильно креститься, и многое другое!... Даже евреи уверуют в батюшку Серафима, а через это - в Господа Иисуса Христа! Представьте картину сияющего всему мира солнца!"
Пелагея Рязанская говорила, что Епископы Российской Православной Церкви отступят от истины православной веры, не будут верить пророчествам о воскресении России! Для обличения их будет воскрешён из мертвых преподобный Серафим Саровский.
"После стольких дивных чудес духовенство будет иметь преданность ко Господу, то есть будет научать народ служить Батюшке-Царю всем сердцем!" - предсказывала прозорливая Пелагея. Не принявшие печать евреи издадут жестокие законы против чародейства, которое сами сейчас насаждают, и будут сами же уничтожать всех колдунов до единого!
"Представьте себе", - говорила прозорливая Пелагея, - "сколько у нас было священников при Царях! Но жизни Истины они не могли найти. Жизнь по Истине, по Христу будет найдена после воскресения из мертвых преподобного Серафима Саровского!."

СЕМЬ ОТРОКОВ ЭФЕССКИХ
"Жития Святых". По изложению святителя Димитрия,
митрополита Ростовского. Месяц август.
Издательство прп. Максима Исповедника, Барнаул, 2003-2004.
Святые семь отроков Ефесских, Память 4/17 августа
Во дни нечестивого римского царя Декия[1] церковь Христова была гонима, и много рабов Христовых, – священнослужителей, церковнослужителей и других верных, боясь безжалостного мучителя, принуждено было скрываться, где кто мог. Когда, пылая ненавистью к христианам, Декий пришел из Карфагена[2] в Ефес[3], то прежде всего приказал собраться жителям окрестностей для принесения жертв идолам. Ослепленный своею гордостью, царь поставил среди города идолов, устроив перед ними жертвенники, вместе с царем, по его повелению, на них должны были принести жертвы сначала городские власти. При этом всенародном праздничном жертвоприношении земля напоилась кровью и воздух наполнился смрада и дыма: так много закалывалось и сжигалось животных. Спустя два дня, от царя вышло повеление собрать всех христиан и заставить принести жертвы идолам. Христиан начали искать повсюду: их вытаскивали из домов и пещер, соединяли в одну толпу и с безчестьем приводили на площадь, где собирался народ, приносивший жертвы. Некоторые из последователей Христовых, не обладавшие крепостью душевною, боясь предстоящих мук, отпадали от веры и на глазах у всех поклонялись идолам. Другие христиане, бывшие или очевидцами или слышавшие о таких поступках со стороны своих собратий по вере, скорбели душою своею, оплакивая их отпадение от Христа и ниспадение в идолопоклонство; твердые же в вере и крепкие духом безбоязненно шли на муки и, умирая от разнообразных истязаний, мужественно полагали души свои за Господа своего. Мучимых было такое великое множество, что кровь их, истекавшая при нанесении ран и раздроблении костей, лилась на землю, как вода, тела мучеников или бросались, как сор при дороге, или вешались кругом на городских стенах, а головы на особых колах ставились пред городскими воротами; вороны, ястребы и другие плотоядные птицы слетались к стенам и пожирали тела умерших за веру. Для потаенных и скрывающихся христиан доставляла великую печаль невозможность взять и погребсти тела братий, поедаемые птицами; воздевая руки к небу, они с рыданиями молились Господу, чтобы Он избавил церковь Свою от такого мучительства.
В это время в Ефесе находилось семь отроков, они были сыновья уважаемых городских начальников и служили в войске, имена их следующие: Максимилиан, Иамвлих, Мартиниан, Иоанн, Дионисий, Ексакустодиан и Антонин. Не будучи связаны узами телесного родства, они были связаны узами родства духовного, – верою и любовию Христовою; они вместе молились и постились, сораспинаясь Христу умерщвлением плоти и строгим соблюдением целомудрия. Видя постоянные притеснения и жестокие казни христиан, они сокрушались в душе своей и не могли удержаться от слез и воздыханий. – Когда язычники вместе с царем отправились приносить жертву, святые отроки уклонились от них; придя в церковь христианскую, они поверглись на землю пред Господом и, посыпав прахом свои головы, воссылали к Нему слезные молитвы. Подобные поступки с их стороны не укрылись от взора некоторых людей (в то время каждый наблюдал за другом своим, какому богу он молится, и предавал на смерть брат брата, отец сына, сын отца; никто не скрывал ближнего своего, если замечал, что он молится Христу). Они тотчас же пошли к царю и сказали:
– Царь, живи во век! Ты призываешь издалека христиан, убеждая приносить жертвы, а между тем находящиеся около тебя пренебрегают твоей царской властью и, не слушая твоих повелений, нарушают их, держась христианской веры.
Разгневанный царь спросил, кто именно противится его повелениям. Доносчики сказали:
– Максимилиан, сын городского правителя, и шесть других отроков, сыновей знатных ефесских граждан; все они уже имеют значительные военные чины.
Царь тотчас же велел схватить их, заковать в цепи и привести к себе. Святые отроки скоро были приведены к царю с глазами еще не обсохшими от слез и со следами праха на голове. Взглянув на них, мучитель сказал:
– Почему вы не явились вместе с нами на праздник в честь богов, которым покланяется вся вселенная? Подите теперь и, подобно другим, принесите богам должную жертву.
Святой Максимилиан отвечал:
– Мы исповедуем Единого Бога и Царя небесного, Своею славою наполнившего небо и землю, и Ему каждый час приносим духовную жертву веры и молитвы, идолам же вашим, чтобы не осквернить душ наших, мы не принесем жертв, состоящих из сожжения животных, сопровождаемого смрадом и дымом.
После такого ответа царь велел отнять у юношей их воинские пояса, – знак занимаемого ими высокого положения:
– Вы не достойны, – сказал он, – служить в войске царя, ибо не повинуетесь ни ему, ни богам.
Однако, видя красоту и молодость их, царь сжалился над ними и сказал:
– Было бы безжалостно сейчас же предать мукам столь молодых, – поэтому, прекрасные юноши, я даю вам время для размышления, чтобы вы, образумившись, принесли жертву богам и, таким образом, сохранили себе жизнь.
Затем он приказал снят с них цепи и освободить их до назначенного времени, а сам удалился в другой город, намереваясь опять возвратиться в Ефес.
Святые же отроки, следуя учению Христову, дарованное им царем свободное время употребляли на добрые дела: взяв в доме родителей своих золото и серебро, они раздавали его тайно и открыто нищим. Вместе с тем, они совещались между собою, говоря:
– Удалимся на время из города, пока в него не возвратится царь, уйдем в ту большую пещеру, которая находится в горе на восток от города, и там, пребывая в безмолвии, усердно помолимся Господу о даровании нам крепости при предстоящем исповедании Его святого имени, чтобы мы могли, безбоязненно явившись к мучителю, мужественно перенести страдания и получить от Владыки нашего Христа уготованный верным рабам неувядаемый венец славы.
Так сговорившись между собою, они отправились к восточной горе, известной под именем Охлон, захватив с собою столько серебра, сколько нужно было для покупки пищи на несколько дней, Придя в находившуюся в горе пещеру, они пробыли в ней довольно продолжительное время, непрестанно славя Бога и молясь о спасении своих душ. Хождение в город для покупки нужного было поручено святому Иамвлиху, как самому младшему. Святой Иамвлих, весьма разумный отрок, отправляясь в город, переменял свои одежды на рубище, чтобы его не узнали; из захваченных с собою денег, он отделял часть для раздачи нищим, а на остальные покупал пищу. В одно из таких посещений города, святой Иамвлих, скрывая свое имя, разузнавал когда именно, скоро ли возвратится царь. Спустя достаточное время, святой Иамвлих, под видом нищего, снова пришел в город и сам увидел вшествие возвратившегося с пути царя и слышал оповещенное в городе его повеление, чтобы все градоначальники и военачальники на следующее утро приготовились для принесения жертв богам, – столь ревностный язычник был царь. Кроме того Иамвлих услышал, что царь велел отыскать и их, отпущенных на время, чтобы они вместе с другими гражданами, в его присутствии, принесли жертвы идолам. Испуганный Иамвлих, захватив немного хлеба, поспешил к братьям в пещеру; здесь он рассказал им всё, что видел и слышал, сообщил также и о том, что их уже ищут для принесения жертв. Эти известия привели их в страх: пав на землю с плачем и стенаниями, они молились Богу, поручая себя Его покровительству и милосердию. Восстав от молитвы, святой Иамвлих приготовил трапезу, состоявшую из небольшого количества принесенного хлеба; был уже вечер, и солнце заходило; севши, святые отроки подкрепили себя пищею, ожидая предстоящих мучений. Окончив скудную трапезу, они беседовали между собою, ободряя и поощряя друг друга к мужественному перенесению страданий за Христа. Во время этой душеспасительной беседы их стало клонить ко сну: от сердечной печали отяжелели очи их. Милостивый же и человеколюбивый Господь, всегда пекущийся о церкви Своей и верных рабах Своих, повелел семи святым отрокам уснуть дивным и необычайным сном, желая в будущем явить дивное чудо и уверить сомневающихся относительно воскресения мертвых. Святые уснули сном смертным, души же их хранились в руке Божией, а тела лежали нетленными и неизмененными, как у спящих.
Утром царь приказал отыскать семь благородных отроков, и после тщетных поисков сказал вельможам:
– Я жалею юношей, потому что они были из знатного рода и отличались красотою, думаю, что они, боясь гнева нашего, убежали куда-нибудь и скрываются, хотя, по милосердию своему, мы готовы щадить тех, которые, покаявшись, опять обращаются к богам.
Вельможи отвечали на это:
– Не печалься, царь, об этих юношах; противящихся тебе и богам: мы слышали, что они не только не покаялись, но сделались еще злейшими хулителями богов; раздав городским нищим множество золота и серебра, они безследно исчезли. Если позволишь, то можно призвать родителей их и пытками заставить открыть место, где находятся сыновья.
Царь, не медля, приказал призвать родителей святых отроков и сказал им:
– Скажите, не утаивая, где ваши, опозорившие мое царство сыновья? Вместо них я велю погубить вас: ведь вы дали им золото и серебро и отослали куда-то, чтобы они не явились пред лицом нашим.
Родители отвечали:
– Прибегаем к твоему милосердию, царь! Выслушай нас без гнева: мы не замышляем козней против твоего царства, никогда не нарушаем твоих повелений и постоянно приносим жертвы богам, – за что же нам грозишь смертью? Если же сыновья наши развратились, то не мы учили их этому, мы не давали им золота и серебра; они сами тайно взяли его и, раздав неимущим, убежали и скрылись, по дошедшим до нас слухам, в великой пещере горы Охлон. Прошло уже много дней, а они всё не возвращаются: не знаем, живы ли они там или нет.
Царь, выслушав, отпустил родителей, а потом велел завалить каменьями вход в пещеру, говоря:
– Так как они не покаялись, не обратились к богам и не явились ко мне, то пусть отныне не видят более лица человеческого и погибнут от голода и жажды в заваленной камнями пещере.
Царь и жители Ефеса думали, что отроки еще живы, не зная, что они отошли уже ко Господу. В то время, когда заделывали вход в пещеру, два царских постельничих Феодор и Руфин, тайные христиане, описали на двух оловянных дощечках страдания семи святых отроков, сообщив и их имена, потом они вложили эти дощечки в медный ящичек и поставили последний среди камней, положенных в пещерном ходе: если, думали они, Господь посетит рабов Своих до Своего славного пришествия, и пещера когда-нибудь будет открыта, и найдены будут тела святых, тогда, по нашему описанию узнают об именах и делах их и поймут, что эти тела – тела мучеников, умерших в загражденной пещере за исповедание Христа. Так был завален вход в пещеру, при сем на него была навешена печать.
Вскоре после этого умер нечестивый Декий. После него было много и других нечестивых царей, также гнавших церковь Божию, пока с Константина Великого[4] не наступило время христианских царей. Во дни благочестивого царя Феодосия Младшего[5], когда прошло уже довольно продолжительное время со смерти Константина Великого, появились еретики, отрицавшие воскресение мертвых, хотя Господь Иисус Христос и передал об этом Церкви Своей ясное, уничтожающее всякое сомнение, учение. И однако многие усомнились, и не только миряне, но даже некоторые епископы сделались последователями ереси. Со стороны уклонившихся в ересь вельмож и епископов, – из последних особенно выделялся епископ Егинский Феодор, – возникло сильное гонение на православных. Одни из еретиков говорили, что за гробом люди не могут рассчитывать на воздаяние, ибо по смерти уничтожается не только тело, но и душа, другие же утверждали, что души будут иметь свое воздаяние, – одни тела истлеют, погибнуть.
– Как могут, – говорили они, – восстать эти тела, спустя целые тысячелетия, когда нет уж и самого праха их?
Так умствовали еретики, в своем нечестии забывая слова Христовы в Евангелии: "мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут" (Иоан.5:25), забыли и написанное у пророка Даниила: "многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление" (Дан.12:2), – и пророка Иезекииля, говорящего от лица Божия: "вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших" (Иез.37:12). Не помня этого учения священного Писания, еретики производили большие смуты в церкви Божией. Они доставляли царю Феодосию сильную печаль: он усердно в посте и слезах молился Богу, чтобы Он, Творец всего, избавил от пагубной ереси церковь Свою. Милостивый Господь, не хотя, чтобы кто-нибудь, заблуждаясь в истинах веры, погиб, услышал молитву царя и слезные стенания многих верных и явно открыл тайну ожидаемого воскресения мертвых и вечной жизни.
По действию Божественного промысла, произошло следующее. Некоторый муж, по имени Адолий, владетель горы Охлон, где в загражденной пещере пребывали спящие отроки, имея на горе свободное место, захотел там сделать ограду для овец. При ее постройке рабы брали каменья, которыми был завален вход в пещеру; совершенно не предполагая, что в горе находится пещера, они думали, что камни составляют естественную часть горы. Отсекая камни и унося их на место работы, они образовали в устье пещеры отверстие, в которое мог свободно пролезть человек. В это время Господь наш Иисус Христос, Владыка жизни и смерти, воздвигший некогда четверодневного Лазаря (Иоан.11:39, 43-44), воздвиг уже много лет спавших (около двухсот) и семь святых отроков: по Его Божественному велению, святые мученики воскресли, как бы пробудившись от сна. Восстав, они прежде всего вознесли утреннее славословие Господу, после чего, по обычаю, приветствовали друг друга. Им казалось, что они пробудились от обыкновенного ночного сна, потому что ничто не указывало им на пробуждение от смерти: одежды на них были совершенно не повреждены, внешний вид нисколько не изменился, – по прежнему они цвели здоровьем и красотою; всё невольно приводило святых отроков к мысли, что они вчера уснули, а теперь, утром, пробудились. Вступив в беседу между собою, они с печалью вспоминали о гонении на христиан и о том, что им надлежит отправляться в город по приказанию царя, повелевшему приносить жертвы идолам; они были уверены, что Декий ищет их для мучений. Обратившись ко святому Иамвлиху. они просили его снова рассказать, что он слышал в городе. Святой Иамвлих отвечал:
– Что сказал вам вчера, то скажу и сегодня: царь велел в нынешний день всем гражданам быть готовым для жертвоприношения, велел вместе с тем искать и нас, чтобы мы вместе со всеми на его глазах поклонились идолам, а если не сделаем этого, то он предаст нас мукам.
Тогда святой Максимилиан сказал, обращаясь ко всем:
Братья, выйдем и явимся безбоязненно пред Декием: долго ли будем сидеть здесь подобно малодушным? Изыдем и без страха пред царем земным исповедуем Царя небесного, истинного Бога, Господа нашего Иисуса Христа, а за славу Его святого имени прольем свою кровь, положим души наши, не будем бояться мучителя и мук смертных: они не могут лишить нас жизни вечной, которой мы ожидаем по вере во Христа Иисуса. Ты же, брат Иамвлих, озаботься приготовлением для нас в обычное время пищи, возьми сребреник и иди в город, там купи хлеба в большем, чем вчера, количестве, – ты вчера принес мало, и мы голодны теперь; узнай, что приказал относительно нас Декий и возвращайся поскорее, чтобы, подкрепившись пищею, мы могли по собственной воле выйти отсюда и предать самих себя на мучения.
Святой Иамвлих взял сребреник и отправился в город; было очень рано, только что начало рассветать.
Выходя из пещеры, святый Иамвлих к удивлению своему увидел камни; что это значит, подумал он, когда они положены? Вчерашний день их здесь не было. Спустившись с горы, он шел со страхом, опасаясь войти в город, где его могли узнать и свести к царю. Приблизившись к городским воротам, святой Иамвлих с великим изумлением заметил на них честной Крест, прекрасной художественной работы. И всюду, куда он не обращал взоры свои, везде с тем же изумлением замечал другие здания, жилища и стены. Святой Иамвлих пошел к другим воротам города и там с недоумением увидел изображение честного Креста, поставленное на стене; он обошел все ворота города и везде видел святые Кресты. От недоумения святой Иамвлих близок был к безумию. Возвратившись опять к первым воротам, он думал: что же это значит? Вчера нигде не было изображений честного Креста кроме те, которые тайно хранились у верных, а теперь они открыто поставлены на воротах и стенах города, вижу ли я их на самом деле или мне только кажется? Не во сне ли я? Ободрившись, он вошел в город. Пройдя немного, святой Иамвлих услышал, что многие клянутся именем Христовым. Он пришел в ужас, размышляя: вчера никто не смел открыто произнести имя Христово, теперь же я слышу его из многих уст; по-видимому, это не Ефес, а какой-то другой город, при этом и здания другие и на людях совершенно иные одежды. Продолжая путь свой, он спросил одного человека:
– Как называется этот город?
– Ефес, – отвечал тот.
Святой Иамвлих не поверил и по-прежнему думал: без сомнения я попал в какой-то другой город, нужно скорее купить хлеба и поторопиться выйти из города, чтобы окончательно не заблудиться. Приблизившись к продавцу хлебов, он вынул сребреник и отдал ему для уплаты за хлеб и остановился, ожидая покупку и сдачу. Сребреник был очень велик и имел на себе надпись и изображение древнейших царе. Продавец взял сребреник и показал его другому, тот подал третьему, а этот четвертому, подошли и другие присутствовавшие при этом; глядя на сребреник все удивлялись его древности и, осматривая святого Иамвлиха, говорили на ухо друг другу:
– Наверное этот отрок нашел какое-нибудь, спрятанное во дни глубокой древности, сокровище.
Святой Иамвлих, заметив их шепот, испугался, думая, что его узнали и сговариваются о том, чтобы его схватить и представить царю Декию.
– Прошу вас, – сказал он, – возьмите себе сребреник: я не хочу с него сдачи.
Но окружавшие схватили святого Иамвлиха и, удерживая, говорили:
– Открой нам, откуда ты и каким образом нашел сокровище времен древних царей, удели нам часть, и мы не скажем о тебе, а если ты не согласишься разделить его вместе с нами, мы предадим тебя судье.
Слыша это, святой Иамвлих удивлялся и, недоумевая, молчал. Они же продолжали:
– Нельзя уже утаить это сокровище, – где оно, скажи, лучше по собственной воле, пока не заставят этого сделать пытки.
Святой Иамвлих не знал, что им сказать, и молчал подобно немому. Тогда мужи сняли с него пояс и, одев ему на шею, держали его среди торговой площади; среди народа разнесся слух, что схвачен какой-то отрок, нашедший сокровище. Святого Иамвлиха окружила большая толпа; все смотрели на лицо его, говоря: он не здешний, мы раньше никогда не видали его. Святой же Иамвлих, хотя и желал сказать, что он не нашел никакого сокровища, но от сильного изумления не мог сказать ни одного слова; он глядел на толпу, стараясь найти кого-нибудь из знакомых или кого-нибудь из домашних, – отца, матерь или раба. Никого не находя и не узнавая, он пришел еще в большее удивление: вчера его все знали, как сына знатного человека, а сегодня не только никто его не узнает, но и сам он не находит никого из знакомых. Распространившийся по городу слух о взятии святого Иамвлиха дошел до начальника города и епископа Стефана[6]: по Божию смотрению, оба они в это время находились вместе и вели между собою беседу; оба они велели привести к себе юношу, захваченного со сребреником.
Во время пути святой Иамвлих думал, что его ведут к царю Декию, и еще прилежнее глядел в народ, надеясь увидеть кого-нибудь из знакомых, но все ожидания его были напрасны. Когда его привели к начальнику города и епископу, то они взяли сребреник и, рассматривая его, дивились, так как он относился ко времени очень древних царей. Потом начальник города спросил святого Иамвлиха:
– Где найденное тобою сокровище? Конечно, ты оттуда взял этот сребреник.
– Я не знаю никакого сокровища, – отвечал святой Иамвлих, – мне одно лишь известно, что он взят мною у моих родителей и ничем не отличается от обычных, употребляемых в этом городе, сребреников. Я удивляюсь и недоумеваю, что такое со мною делается.
– Откуда ты? – спросил градоначальник.
Святой отвечал:
– Думаю, что из этого города.
Градоначальник сказал на это:
– Чей ты сын? Находится ли здесь кто-нибудь из знающих тебя? Тогда он пусть придет и засвидетельствует справедливость твоих слов, и мы отпустим тебя.
Святой Иамвлих назвал по имени отца, мать деда, братьев и других родственников; никто не знал их.
– Ты говоришь неправду, – возразил градоначальник, – называешь какие-то странные и необычайные имена, каких мы никогда и не слыхали.
Святой отрок в недоумении молчал, опустив голову, одни из присутствовавших говорили:
– Он юродивый.
– Нет, он лишь притворяется таким, чтобы избегнуть беды, – отвечали другие.
Градоначальник с гневом начал угрожать святому Иамвлиху:
– Как мы можем верить тебе, когда ты говоришь, что это сребреник ты взял из числа других, употребляемых твоими родителями? Ведь на нем изображение и надпись древнего царя Декия, по смерти которого прошло уже много лет, и сребреник совсем не похож на те, какие ходят ныне. Неужели родители твои так стары, что помнят царя Декия и имеют его сребреники? Ты еще молод, не имеешь тридцати лет, и хочешь своим коварством обмануть старцев и мудрецов Ефесских. Я тебя брошу в темницу, подвергну наказанию и не отпущу до тех пор, пока не скажешь правды, не откроешь, где найденное тобою сокровище.
Во время этой речи градоначальника святой Иамвлих с одной стороны убоялся его угроз, с другой удивился при словах, что Декий был в древнее врем; упав на колена, он сказал:
– Молю вас, господа мои, ответьте мне на то, о чем я вас спрошу, а я сам расскажу вам всё без принуждения: царь Декий находится ли в городе, он жив или нет?
Епископ отвечал ему:
– В настоящее время, сын мой, в этой стране нет царя по имени Декия, в прежние годы, во времена древние, действительно, был такой царь; теперь царствует благочестивый Феодосий.
Тогда святой Иамвлих сказал:
– Молю вас, пойдемте со мною и я покажу вам в пещере горы Охлон своих друзей, от которых убедитесь в справедливости сказанного мною. Мы, действительно, убегая от Декия, несколько дней тому назад удалились отсюда и скрылись в той пещере; Декия я вчера видел, когда он входил в Ефес, теперь же я не знаю, Ефес это или какой другой город.
Епископ, размышляя, говорил в себе:
– Бог хочет открыть через этого юношу какую-то тайну.
– Идем с ним, обратился он к градоначальнику, и посмотрим: что-то чудесное имеет совершиться.
Поднявшись епископ и градоначальник пошли с юношею, за ними последовали все городские власти и множество народа. Когда шествие достигло до горы, святой Иамвлих первый вошел в пещеру, а епископ, следуя за ним с остальными, нашел при входе в пещеру, между двумя камнями, медный ящичек с двумя серебряными печатями; открывши перед всеми ящичек, епископ и градоначальник нашли в нем две оловянные дощечки, в которых было написано, что семь святых отроков, – Максимилиан, сын городского начальника, Иамвлих, Мартиниан, Иоанн, Дионисий, Ексакустодиан и Антонин, бежали от царя Декия и скрылись в этой пещере; повелением же Декия вход в пещеру был завален каменьями, и святые отроки умерли в ней мученическою смертью за Христа. После этого чтения все пришли в изумление и громко прославляли Бога.
Войдя в пещеру, они нашли святых отроков, цветущих красотою; лица их выражали радость и сияли светом благодати Божией; епископ, градоначальник и народ припали к ногам святых отроков, воздавая хвалу Богу, сподобившему их увидеть столь славное чудо. Святые отроки рассказали им всё о себе, о Декии, – каково было при нем гонение на христиан. Тотчас епископ и градоначальник послали письмо благоверному царю Феодосию, прося его прислать честных мужей, чтобы видеть чудо, явленное Господом в его царствование:
– Ибо, писали они, в наши дни показал Господь в воскресении тел святых отроков образ будущего всеобщего воскресения не только души, но и тела.
Царь Феодосий, получив известие, пришел в сильную радость и тотчас, в сопровождении вельмож и множества народа, поспешил из Константинополя в Ефес, где был встречен торжественно, как подобало его высокому положению. Епископ, градоначальник и другие городские власти повели царя к пещере. Когда Феодосий, проникнув внутрь пещеры, увидел, подобных ангелам, святых отроков, то пал к ногам их, они же, простерши руки, подняли его с земли. Восстав, царь с любовью обнял святых отроков и, лобызая их, не мог воздержаться от слез, потом, севши против них на земле, он с умилением глядел на них и славил Бога:
– Господа мои, – говорил он, – в лице вашем я вижу Самого Царя и Владыку моего Христа, некогда воздвигшего Лазаря из гроба: ныне Он и вас воздвиг Своим всесильным словом, чтобы явно возвестить нам о грядущем воскресении мертвых, когда находящиеся в гробах, услышав глас Сына Божия, оживут и изыдут из них нетленны.
Святой Максимилиан сказал царю:
– Отныне царство твое за твердость веры твоей будет несокрушимо, и Иисус Христос, Сын Бога Живого (ср. Мф.16:16), сохранит его во имя Святое Свое от сякого зла; верь, что ради тебя Господь воскресил нас прежде дня всеобщего воскресения.
Во время довольно продолжительной беседы святые отроки говорили царю и много других душеспасительных истин, а царь с епископом, вельможами и народом внимал им с радостью духовною (Греческий описатель церковных событий Никифор Каллист прибавляет, что царь в течение недели каждый день разделял с ними трапезу и служил им). После этих собеседований святые отроки на глазах у всех, наслаждавшихся их лицезрением, опять склонили головы на землю и уснули по Божию повелению смертным сном. Сильно плакал царь над ними, и все присутствующие не могли удержаться от слез.
Царь велел приготовить из серебра и золота семь гробниц, чтобы положить в них тела святых отроков. В ту же ночь они явились во сне царю, повелевая ему не трогать их, но оставить почивать на земле, как они почивали прежде. На месте успения святых отроков собрался сонм святителей, которые, сотворив светлый праздник, достойно почтили святых мучеников. Царь же раздал щедрую милостыню нищим и убогим той страны, отпустил на свободу находившихся в темницах, после чего с радостью возвратился в Царьград, славя Христа Бога нашего, Ему же и от нас грешных да будет честь и слава со Отцом и Святым Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.[7]
______________________________________________
[1] Декий – император 249-251 гг.
[2] Карфаген – город на северном берегу Африки, давший свое имя основанному им великому западно-финикийскому государству, долго бывшему соперником Рима, пока оно в 146 г. до Р. Хр. не сделалось провинцией Рима.
[3] Ефес – главный город Иконии в Малой Азии близ устья Каистра, – средоточие всей торговли передней Азии в древности. Славился храмом Артемиды – Дианы.
[4] Константин Велики – римский император, сын Констанция Хлора, правителя западной части римской империи, и Елены, родился в 274 году. Константин Великий замечателен своею деятельностью на пользу церкви Христовой; за эту именно деятельность история называет его великим, а церковь равноапостольным. Не желая пребывать в Риме, где язычество было особенно сильно, Константин Великий перенес столицу в Византию; здесь он уничтожил идолов и украсил город христианскими храмами. В 337 году он принял крещение, после которого вскоре умер на 65 г. жизни. В V в. церковь причислила Константина Великого к лику святых; память его 21 мая.
[5] Феодосий II – император 408-450 гг.
[6] По другим, более достоверным известиям, описываемое событие было при предшественнике Стефана св. Мемноне, память которого 16 декабря.
[7] Эта чудесная история имеет весьма сильные, неопровержимые доказательства своей достоверности: современник – описатель этого события, св. Иоанн Колов (ум. ок. 422 г. или в 1-ой половине V в.) говорит о сем событии в житии Паисия Великого 19 июня; сирский писатель, православный епископ Саругенский (в Месопотамии) Иаков оставил описание этого события; оно в переводе было известно Григорию Турскому (ум. 594). Сирийцы – марониты, в VII в. отделившиеся от православной церкви, в своей службе чтут святых отроков; они находятся в эфиопском календаре и древних римских мартирологах.; история их была известна Магомету и многим арабским писателям. Пещера отроков до сих пор показывается близ Ефеса в ребрах горы Приона. Последнее известие о мощах их относится к XII веку, когда их видел наш паломник по святым местам игумен Даниил. Дальнейшая судьба честных мощей неизвестна.
Cообразуясь с хронологией правления императоров, срок сна святых семи отроков Эфесских сокращают позднее до 180 или 178 лет, что открывает нам срок сна Батюшки нашего Серафима Саровского:
15.01.1833 – 2013 гг., - 180 лет;
15.01.1833 – 2011 гг., - 178 лет, и место упокоения пещеры Саровского монастыря.
Так что, если доживем, то еще увидим чудо.

ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ "УМИЛЕНИЕ"
Серафимо-Дивеевская икона Божией Матери "Умиление"
Икона Божией Матери "Умиление" Серафимо-Дивеевская находилась до революции в Троицком соборе Серафимо-Дивеевского монастыря.
Богоматерь на этой иконе изображена в полурост, с крестообразно сложенными на груди руками, без Богомладенца в момент произнесения Ею слов Архангелу Гавриилу при Благовещении: "Се раба Господня, буди ми по глаголу твоему". Икона написана маслом на холсте, закрепленном на кипарисовой доске, размером 67х49 см.
Елеем от лампады, горевшей перед этой святой иконой, Преподобный Серафим Саровский помазывал больных, которые получали после помазания исцеление. Подвижник назвал икону "Умиление" -"Всех радостей Радость", и перед ней он скончался на молитве 2 (15) января 1833 года.
Дивеевским сестрам Батюшка неоднократно говорил, указывая на икону Божией Матери "Умиление": "Поручаю и оставляю вас на попечение вот этой Царицы Небесной".
После смерти преподобного Серафима Саровского выполняя его завещание настоятель о. Нифонт отдал святую икону сестрам Дивеевской обители.
При первой же возможности была сделана позолоченная риза. Еще одна драгоценная риза с камнями была подарена Государем Николаем II при прославлении Преподобного Серафима. Нимб на этой ризе был выполнен в виде расходящихся лучей сияния, состоящих из драгоценных камней и жемчуга. С иконы было сделано множество списков, некоторые из них тоже стали чудотворными.
В 1903 г. икона "Умиление" приносилась крестным ходом из Дивеева в Саров на торжество прославления Преподобного.
После разгона обители и закрытия монастыря в 1927 году епископ Серафим (Звездинский), архиепископ Тамбовский Зиновий (Дроздов) и игумения Александра были арестованы и отправлены в Москву. После освобождения матушка Александра с несколькими сестрами поселилась в Муроме, сумев сберечь и увезти с собой чудотворный образ иконы Божией Матери "Умиление" вместе с остальными вещами батюшки Серафима.
После ее смерти в 1941 году образ хранила монахиня Мария (Баринова). В конце жизни она решила передать святыню патриарху Пимену, который когда-то, будучи еще иеромонахом, служил в Муроме, бывал у дивеевских сестер и прикладывался к святыням Преподобного Серафима, пронеся любовь к Святому старцу и Дивеевской обители через всю жизнь. Однако патриарх решил, что святыни следует отдать на хранение протоиерею Виктору Шаповальникову, жившему в подмосковном поселке Кратово.
Девятнадцать лет отец Виктор и его матушка бережно хранили вещи Преподобного Серафима. Принимая приходящих к святыням, они неоднократно были свидетелями чудес и исцелений. В 1991 году икона, оклад и вещи преподобного были переданы им Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II.
Сейчас икона Божией Матери "Умиление", принадлежавшая батюшке Серафиму, находится у Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Раз в год — в праздник Похвалы Пресвятой Богородицы — она выносится на всеобщее поклонение в Патриарший Богоявленский собор в Москве.

Сведения об иконе «Умиление» Серафимо-Дивеевской
Празднование совершается 28 июля/10 августа и 9/22 декабря.
Эта икона была келейной иконой преподобного Серафима Саровского. Из жития прп. Серафима: «С особенною любовью святый старец принимал к себе искренно и смиренно кающихся и тех, кто проявлял в себе горячее усердие к духовной жизни христианской. После беседы с ними преподобный Серафим имел обыкновение возлагать на их преклоненные головы конец епитрахили и свою правую руку. При сем он предлагал произносить за собою краткую покаянную молитву, после чего сам произносил разрешительную молитву, отчего приходившие получали облегчение совести и какое-то особое духовное наслаждение; затем старец крестообразно помазывал посетителя елеем из лампады, горевшей пред находившемся в его келии образом Божией Матери Умиления, которую он называл иконою Божией Матери – Радости всех радостей,… потом – с каждым христианином христосовался, в какое бы то время не случилось, напоминая тем о спасительной силе Воскресения Христова, и давал прикладываться к образу Божией Матери или к висевшему на груди его кресту.» Множество чудес по молитвам преподобного совершалось перед этой иконой. Скончался преподобный Серафим стоя на коленях пред иконой Божией Матери Умиление. Его нашли в своей келье в обычном белом балахончике, пред малым аналоем, стоящим на коленях с крестообразно сложенными руками.
Из летописи Серафимо-Дивеевского монастыря известно, что еще при жизни преподобный Серафим предвидел, что эта икона будет находиться в Дивеевском монастыре. «Сестра их дворян Ольга Михайловна Климова рассказала, что имея послушание быть «лошадницею», она возила лес и дрова. Однажды отец Серафим дал ей тысячу рублей, говоря: «Это матушка на устройство и обзаведение у вас большой кельи, для Высокой Госпожи, которая жить будет у вас! Надо все приготовить для Нее; ты вот и смотри, чтобы у вас все было готово. А, когда прибудет Она, то вы все и служите Ей, а Глафира Васильевна пусть за Ней и походит». На эти деньги был выстоен корпус, который был впоследствии трапезной. Далее Ольга Михайловна прибавила: «И мне все было чудно, какая же Госпожа Великая поселится в нем с нами! Скончался батюшка, и покойный игумен Нифонт призвал к себе отца Павла, келейника батюшки, отдал ему чудотворную икону Царицы Небесной «Умиление», перед которой о. Серафим всегда молился, и приказал отдать ее мельничным. «Она туда им надлежит!» - сказал игумен. Тогда разъяснились слова батюшки, когда принесли в новую приготовленную для Госпожи Высокой келью Владычицу нашу.»
Празднование иконе Божией Матери «Умиление» совершается 28 июля/10 августа и 9/22 декабря – в день основания преподобным Серафимом Девической Мельничной общины.

Пентаграммы на окладе иконы "Умиление"
В фотоальбоме: "Открытие мощей и прославление святого преподобного Серафима Саровского чудотворца, в присутствии Их Императорских Величеств, июль 1903 года", приводится фотография чудотворной иконы Пресвятой Богородицы "Умиление", перед которой скончался преп. о. Серафим. На фотографии хорошо виден дореволюционный оклад иконы, на котором изображены звезды Давида (не гексаграммы!), означающие и символизирующие шесть основных устремлений или чувств человека. Главное из них – стремление человека к своему Богу и Создателю. Это стремление выражает верхний конец звезды.
Для справки. В иудаизме звезда Давида была заменена начертанием сатаны – гексаграммой, а вера в единого Бога подменена верой в сатану. Многие простые иудеи по своей духовной слепоте не видят различия между гексаграммой и звездой Давида, которая изображалась только по контуру и была основой его царской печати. Именно в подражание этой печати некоторые русские князья и цари брали за основу своих печатей звезду Давида.
Иерархи совершили кощунство: великую святыню Православия – икону "Умиление", перед которой молился Батюшка Серафим Саровский, – одели в драгоценный оклад с сатанинскими пятиконечными звездами – звездами магов, волхвов, масонов и коммунистов – и выставили для "моления" в резиденции "патриарха".
 
Дореволюционный оклад Современный оклад
Пятиконечная звезда – пентаграмма – есть не что иное, как изуродованная звезда Давида, которой отрезали луч, символизирующий связь с Богом и Небом. Вот почему пентаграмма – это излюбленный символ бесов (низверженных с Неба) и сил зла, каббалы, магии и колдовства.
Пентаграмма на низших уровнях символических соответствий означает "раскрепощённого человека" и иногда изображается с вписанной в неё фигурой голого мужчины, растопырившего руки и ноги, так что особенно ясно виден фаллос. Это знак "освобождения" от послушания Божиему нравственному закону, Его заповедям – эмблема "гуманизма", революций, демократии и "прогресса" во всём мipe. На более глубоких уровнях символики она может иметь ещё более страшные значения.
По учению каббалы пентаграмма, обращенная двумя лучами вверх, означает сатану, а обращенная кверху одним лучом – "мессию". Но каждому Православному известно, какого "мессию" ждут каббалисты. Как нечистого ни крути, он останется нечистым. И то, и другое положение пятиконечной звезды означает фактически одно и то же. Острие вниз – это падающий вниз, низвергнутый сатана, острие вверх – это восстающий антихрист – лжемессия.
Символ "рабоче-крестьянской" власти – пятиконечная звезда – ярко раскрывающая сатанинскую сущность большевизма, появилась всюду: на станциях метрополитена, на школьных учебниках, на паровозах и железнодорожных вокзалах, на фасадах официальных учреждений и, конечно, на кремлевских башнях. Но сначала появилась звезда на головных уборах бойцов Красной армии (также, как она горела во лбу известного Бафомета), о чем лично позаботился сам Лев Давидович Троцкий.
Пентаграммы на плечах Пресвятой Владычицы нашей Богородицы выглядят в точности как в советской армии... Приводимая фотография иконы сделана с календаря, под иконой на календаре надпись: "После кончины отца Серафима икона "Умиление" была передана в утешение дивеевским сестрам и с тех пор стала именоваться Серафимо-Дивеевской. В настоящее время эта великая святыня находится в Крестовом храме Патриаршей резиденции."

О МОЩАХ СВ. БЛАГ. КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО
Отрывок из книги "Святые мощи" (2007, Сатисъ). Из дневников секретаря Петербургского религиозно-философского общества Сергея Платоновича Каблукова., в 1917 году участвовавшего в ревизии Александро-Невской Лавры:
Летом 1917 года, ввиду немецкого наступления на Петроград, Святейший Синод поручил архиепископу Вениамину Петроградскому, епископу Серафиму и епископу Прокопию произвести вскрытие раки с мощами Св. Александра Невского и освидетельствовать останки на случай их срочной эвакуации. Со слов владыки Серафима СП. Каблуковым записано следующее: «По совершении краткого молитвословия святому Ал. Н., в 7 ч. 15 м. приступлено было к открытию раки: сперва отвинтили позолоченную бахрому, обрамляющую живописное изображение князя, находившееся на крышке раки, затем отвинтили же серебряные пластины, окружающие эту крышку. По удалении бахромы и пластин обнаружилось, что крышка раки прикреплена к последней на двух шарнирах на левой от входа в собор стороне ея. Имеющийся с другой стороны замок с петлей затем был легко открыт одним поворотом ключа, хранящегося в ризнице Лавры, и крышка с изображением и стеклом была приподнята и укреплена так, что образовала почти прямой двугранный угол с горизонтальной плоскостью.
Боязнь повредить живописное изображение заставила отказаться от мысли снять стекло, которое удерживалось металлическим венцом в головах изображения. По поднятии крышки раки оказалось, что в раке заключается открытый кипарисовый гроб очень большого размера и большой глубины. За крышкой были сняты один за другим три покрова, из коих два верхних оказались довольно простыми шелковыми, третий же, нижний, облекавший самые мощи, оказался дорогим, с шитым изображением князя. По удалении этого последнего покрова, увидели человеческую фигуру — целую, в монашеском одеянии схимника, со странно выпяченной грудью. Казалось т.о., что тело оказалось сохранным.
Удаление схимы и ближайший осмотр, подробно проведенный одним еп. Серафимом при явном смущении двух других преосвященных, обнаружил следующее: вся передняя часть головы и лоб оказались сделанными искусственно и вылепленными из воска, только небольшая верхняя часть — часть черепа подлинно-серого цвета. Грудь и живот оказались тоже искусственными, из ваты, зашитой в шелковые мешки. С прибавлением ваты оказались ноги и руки, т.к. подлинных костей было мало. "Чучело" князя, в которое т.о. были помещены подлинные мощи, именно часть черепа и части костей, рук и ног (и два ребра?) лежало на деревянной настилке, покрытой в несколько рядов тканями, так что ножки гроба оказались очень длинными (это — для удобства несения? - С.К.). На "чучеле" у боков оказался мешочек шелковый: с костями - мелкими в бумажке, с ароматическими веществами в виде порошка в другой. На бумаге с этими мелкими костями есть надпись, указывающая, что мощи были в церкви, подвергшейся пожару, при коем в этой церкви сгорели все деревянные образа».
О результатах освидетельствования было доложено Святейшему Синоду, по решению которого было произведено переоблачение мощей, т.е. были отделены подлинные мощи от инородных предметов. Выяснилось, что чучело было изготовлено во время царствования Петра I людьми, стремившимися скрыть правду о повреждении мощей от пожара. Восковая голова была растоплена и использована в виде «воскомастика», служащего для освящения престолов.
Участники событий выдвинули предложение о повсеместном переосвидетельствовании всех прочих мощей с целью исключить из употребления нелепый и кощунственный обычай «дополнения» мощей до полной фигуры.
4 (17) февраля 1919 года Патриарх Тихон, ввиду начала большевиками кампании по вскрытию мощей, издал указ об устранении поводов к соблазну верующих. «Благочестивое усердие верующих, — говорилось в указе, — окружая их останки благоговейным усердием, соорудило и для таковых честных мощей (речь идет о мощах, сохранившихся лишь в частично нетленном виде. — В.Ц.) драгоценные раки и оправы, иногда по подобию человеческого тела располагая в них в подобающих облачениях кости праведников и другие частицы святых их мощей... Считаю необходимым по обстоятельствам времени устранить всякий повод к глумлению и соблазну (в том, что доселе не вызывало соблазна и было лишь благочестивым народным обычаем), поручаю Вашему Высокопреосвященству с архипастырской заботливостью и рассуждением устранить всякие поводы к соблазну в отношении святых мощей во всех тех случаях, когда и где это признано будет вами необходимым и возможным».
***
http://diveevo-tsarskoe.info/biblioteka.html