Человек всегда стремится к определенности. «Мы», к которым он себя причисляет, несомненно всегда правы, а если в чем-то где-то явно не правы – это исключение, не влияющее на определенность. А если «мы» всегда и во всем правы, значит «другие» заблуждаются. Тогда их жалеют и стараются облагодетельствовать своей правдой. Если не поддаются – «другие» попадают под подозрение, становятся «неверными», если сопротивляются – становятся врагами.
Осознание своей принадлежности к «мы», к «нашим» – это мощное психологическое подкрепление. Чаще всего – национальная либо религиозная идея. Особенно такая тяга к определенности свойственна именно религиозному мировоззрению. Религиозные различия шире и выше различий национальных.
Определенность «наш – другой», неумолимо изолирует человека от «других», а затем разделяет людей. «Другие» становятся непонятны, а значит, опасны, и разделение перерастает во вражду.
Неопределенность причиняет психологический дискомфорт, иногда ощущаемый как страх, как душевная боль. Сомнение беспокоит, тревожит. Но сомнение и заставляет искать, увлекает к познанию.
Хотим мы этого или не хотим, но всегда побеждает жизнь, а не наше представление о ней. Жизнь меняет представления, даже если какое-то представление изменило чью-то жизнь, жизнь потом возьмет свое.
Может быть, тогда следует сомневаться в словах и вместо этого доверять индикаторам жизни? И особенно в словах, касающихся Бога?
Не потому, что слова всегда лгут, а потому, что в сравнении с самой жизнью слова, стремящиеся объяснить жизнь – снотворное. Переживание, опыт жизни не могут быть точно выражены языком. Наши формулировки всегда поверхностны и главное, непонятны другим. Даже точность передачи не означает точности восприятия, которое у каждого – свое.
Уточню понятия: строго говоря, сказанное далее не имеет отношения к Самому Богу, а относится к тому, как Бог представлен в рассматриваемых монотеистических религиях (ограничимся «однокорневыми» авраамическими религиями). Предлагаемое вашему вниманию – не заявка на истину, а только размышление.
Если вы считаете, что лучше оставаться на твердой почве, то дальше не надо читать и, тем более, думать. Неукоснительно придерживаться своей веры – это блаженство твердой почвы под ногами.
Кто не боится за свою веру, предлагаю приподняться за пределы догматики одной отдельно взятой религии. В каких целях? Во-первых, для того, чтобы выяснить, есть ли Бог за пределами моей религии, есть ли Он во всей жизни всех людей. Во-вторых, чтобы взглянуть на мою религию со стороны и понять, каким образом моя религия, подобно любой другой, исключает «других».
Для этого рассмотрим простой вопрос: может ли называться Единым Бог, который оказывает предпочтение одному за счет другого?
Именно этот очевидный вопрос стараются не замечать традиционный иудаизм, христианство и ислам. С ним они боролись и борются на протяжении всей истории. Но сегодня «другие» вторгаются в наше политическое, экономическое, концептуальное, семейное и эмоциональное пространство. Никогда прежде мы не ощущали такого присутствия. Хотим мы этого или не хотим, но всегда побеждает жизнь.
Если Бог создал все человечество, но наделил дарующими жизнь знаниями, называемыми «откровениями», лишь некую его часть, может ли Бог считаться Единым Богом, а не просто неким божеством? Разве такое божество не было бы исторически и географически локальным, и, следовательно, либо незаинтересованным, либо по иной причине не способным наделить все человечество знаниями, спасающими жизнь?
Утверждение, будто Бог решил явиться всему человечеству посредством всего одной конкретной религии, не убеждает и не удовлетворяет, когда речь идет о Боге. И религий уже давно несколько.
Вопрос влечет дальнейшие раздумья: если познание Бога – способ жизни и если Бог разделил мир посредством откровения, тогда участь не получивших дарующего жизнь Божьего откровения – служить «подопытной группой» в глобальном эксперименте с массовыми человеческими жертвоприношениями. Тогда Яхве, Бог-Отец или Аллах не отличаются от древних языческих богов, во славу которых требовалось регулярно приносить человеческие жертвы. Большинство людей были бы в этом случае сотворены Богом ради единственной цели – умерщвления.
Вправе ли мы задавать вопросы о Боге? Можем ли мы подвергать рассмотрению мотивы, мудрость, возможности Бога? Религии это уже делают. Бог поругаем не бывает. Не Бог существует для нас, а мы для Бога. Но вера – акт возложения на Бога больших надежд. Священные писания свидетельствуют о том, что Бог есть свет, в котором нет тени. Бог есть совершенная любовь. Большие надежды – не оскорбление имени и сущности Бога, а Его почитание. Это способ отличать Бога от божеств, способ поклонения Богу.
Нам говорят, и мы себе говорим: «Бог – тайна, пути Господни неисповедимы. Значит, все, что связано с объяснением сущности Бога и Его путей, недоступно нашему пониманию, нам нужно смириться со своим незнанием». Да, мы не можем этого понять, мы не в состоянии познать Бога таким, каков Он есть. Мы – всего лишь тварные существа.
Но вопросы о Боге отнюдь не бессмысленны. Слова «Бог – тайна» слишком часто служат для прекращения разговора, ими пользуются, чтобы избежать необходимости отвечать на вопросы, ответов на которые мы не знаем.
Мы можем следить за тем, чтобы наши представления о Боге оставались неоспоримыми, оберегать их от выводов, которые могут вынудить нас допустить присутствие Бога в «других», в «неверных», в людях, с которыми мы не согласны.
Если мы предпочитаем толковать наши священные тексты и бережно хранимые традиции таким образом, чтобы способствовать укреплению представлений о Боге, который сторонится людей, не принадлежащих к нашей религии, разве этот выбор не сделает Бога не только менее божественным, но и менее человечным? Разве Бог не должен обладать справедливостью и состраданием – по крайней мере, соответствующими человеческой совести?
Эти вопросы и вызывают сомнения. Или у каждого есть реальная возможность обрести Бога – или Бог невездесущ. Представления о Боге, который «сторонится» «других», обманывают нравственные ожидания людей и тем более нравственные ожидания страстно верующих. Ибо Бог, сотворивший человеческие существа и обрекший их на смерть, дабы продемонстрировать последствия жизни вне иудаизма, христианства или ислама, несовместим с самой сутью учений иудаизма, христианства и ислама. В этом случае вместо Единого Бога – божество.
Если Бога нет за пределами наших религий, Его наличие в них какое имеет значение? Стоит ли тогда удивляться межрелигиозным конфликтам, убийствам, сожжениям Священных книг?