Один на медведя
«Куда бы вы ни направлялись, следуйте туда всем своим сердцем».
Конфуций
Об охотниках надо писать с подробностями: дело у них тонкое, с опасностями. А зверье большое чутье имеет и уловки-хитрости у каждого свои. Поэтому человек в лесу, на болоте, в поле должен держать оба ухо востро, иметь меткий глаз, да и должен выработать в себе выдержку, настойчивость, холодный трезвый ум в чрезвычайных ситуациях. А такие качества далеко не всегда даются от рождения: нужно их тренировать.
Герой моего очерка Николай Семенович Пестов с лесом подружился с дошкольного детства. Родился он в апреле 55-го года. Телец – натура устойчивая, надежная. Брат был на год старше, так Николка рос спокойным, но забивал его. Семья переехала из города Серова, что в Свердловской области, в поселок Новое Медянкино, когда ему было 1,5 года. Рядом лес. И лес к себе манил.
Уже в 5 лет Коля решил отправиться туда с ночевой. Заранее оставил там свою курточку. Нарезал хлеба, пошел на огород нарвать луку. Мать увидала, заинтересовалась: зачем ему лук? Пошла за ним следом. Шли километра 2. Там он уже с другом соорудил что-то вроде шалаша…
В школе учился хорошо, почти без троек. В 14 лет в лыжных соревнованиях занял I место по школе. В 16 уже учился в училище на машиниста мостового крана для металлургического производства. В городе перестал заниматься лыжами.
А дома – всегда лес. Однажды направился туда с ружьем. «Увидел вдали медведя. Обрадовался. 2 пули заряжены. Прицелился: он в 15 метрах от меня. Я отчаянный, улыбка до ушей: надо стрелять в лопатки, а я в голову стрельнул. Он взревел. Стоял уже в 5 метрах от меня. Жду, когда он упадет или бросится на меня. Вторая пуля его свалила».
Дальше Николай рассказывает: «Из тысячи охотников один пойдет на медведя в одиночку. Хотя все мечтают убить медведя. Был случай. Один парень занимался борьбой, боксом, а когда увидел медведя ( его вес – за сто килограммов бывает), помчался от него без памяти. Только возле машины вспомнил, что в руках у него ружье. Другой парень бежал от медведя с заведенным мотоциклом метров 400. У страха глаза велики… А медведь и до двух с половиной метров бывает. Один борец, залуженный мастер спорта захотел на камеру сняться. С рогатиной подпустил медведя близко, тот налетел, лапой махнул – в трех местах позвоночник разбил… Он и лосю ударом лапы хребет перебивает».
В армии Николай служил на Дальнем Востоке. А до службы занял III место в Свердловской области по лыжам. Проиграл 1 и 2 секунды соперникам: мало тренировался на лыжах. А по лесу много ходил. На лосей, на зайцев, капканы ставил на ондатру, норку, на лис. Убивал лося, норку, куницу. «От лисы – одно удовольствие: у нее в глазах боли не видно, одна хитрость. Поймал всего восемь лис. Бобров много убил».
Но мало убить – надо шкурки обработать. «Дед подсказал, как шкурки выделывать. Работа долгая. Обрабатывают их со ржаной мукой, потом дать время вылежать. Большие шкуры счищают рогатулиной со вставленным ножом. Однажды партию в 5 штук ондатры за день обделал. Жена удивлялась: какое терпение надо иметь! Только у зайца шкурка тонкая как бумага – важно не порвать. Если с мелом обрабатывать, шуба будет в три раза легче. В 76-80 годах шкурка стоила 200руб – цена месячной зарплаты. Научился сам и шапки шить. Шкурку шьют руками, а подклад на машинке».
Прошло 6 лет после армии… «Грибникам каждый день медведи встречались. Вдвоем сколотили на дереве три лобаза для наблюдения, на 2-3 метра над землей, чтоб нашего запаха не было слышно. Сижу в третьем лобазе. Уже темнеет. Нельзя шевелиться. Медведица остановилась возле мня на полметра. Постояла и пошла. Выстрелил в зад два раза. Она забилась в кусты. Хотел с фонариком подойти к ней, но друг за руки удержал и уговорил на ночь уйти из леса… К утру она отползла метров на 400. Добили, сняли шкуру.
«Осенью стреляли уток в шести километрах от поселка. Ветра не было. Дошел до леса, сел на лобаз. Дождался медведя. Стреляю – он побежал. У меня осталась одна пуля и дробь. Выстрелил дробью. Он затих. Подошел, пошевелил его. Время -11 вечер. Матери обещал, что вернусь домой пешком. В 12 ночи был у матери в поселке. Утром втроем тащили тушу до машины полкилометра. Я надорвал спину. А надо разделывать, снимать шкуру. Медведь был огромный, а жиру натопили одну трехлитровую банку. Я стал лечиться. А мясо разобрали брат и соседи».
«Третьего медведя убил осенью 89-го года. Приехал к родителям на собранном мотоцикле. У Зятя была «Волга» - жена его не пустила в лес. Поехал вечером сам за 40км в лес. Оставил мотоцикл возле овсяного поля в кустах. Медведи овес любят и горох…
Слышу, медведь приближается. Я залег, он метров за 15 от меня. Лежу , он меня не чувствует. Прицелился ниже загривка. Подошел – он головой шевелит. Вторым выстрелом в голову добил. Темно уже – надо ехать домой, а мотоцикл не заводится. Толкал его на бугор, с горы он завелся. В 2 часа ночи с отцом и зятем сели в машину «Волынь». Затолкали медведя в багажник. Утром в ограде его ободрали».
На вопрос, почему предпочитает один ходить на охоту, Николай объясняет: «Сам-то я азартный. Приходилось и без ножа и без куска хлеба бывать в лесу. А в опасных ситуациях быстро срабатывает подсознательная смекалка. Часто выходил на медведя к ночи, когда они выходят пастись на поле. А вдвоем выходил охотиться, так товарищ на природе расслабляется, начинает, стихи читать, песни петь во весь голос. Так с одним ходил - лису подстрелил метров за 30, но она убежала. Двух лосей упустил… А одному надежней: ни за кого отвечать не приходится. Однажды пришлось друга с полкилометра тащить на себе в деревню: он ногу поранил.
Однажды взял друга на зайцев. Бобр и норка попали в капканы на речке Красноярке. На ней еще много ондатры водилось. Далеко ушли от машины. Утром надо на работу, на стройку в город. Он на ночь боится в лесу остаться. А лес дремучий, болотистый. Оказались в ельнике. Не видно ни неба, ни звезд. Он не понимает, куда идем. Вышли на дорогу, он удивляется: «Как ты ходишь, не блудишь?» А я всегда, куда надо, туда и выйду. Никогда не блуждал».
Подытоживая рассказ, охотник вспоминает: « Всего трех лосей и трех медведей завалил, двух-трех упустил, ранил. Можно было и больше, но опыта набирался сам…»