Вырыть ямку в земле, положить туда сначала кусочек фольги от конфетки, или шоколадки (мы говорили – золотце), а на него аккуратно выложить узор из крохотных кусочков разноцветных фантиков, накрыть всё это осколком стекла, присыпать землёй, а потом над стеклом отрыть кругленькое окошечко. Полюбоваться немножко на то, что получилось, снова присыпать землёй, положить рядом метку и хорошенько запомнить – где зарыт секретик.
Никто не стал бы зарывать секретик там, где ходят люди, но всяких укромных закоулков было много, тогда асфальта во дворах ещё не было.
Зарывать секретики – занятие исключительно девчоночье, но вот находить и разорять их больше любили мальчишки, хотя и среди девчонок находились такие любительницы: найдут, вытащат стекло и фольгу и сделают свой секретик в другом месте. Зачем им это нужно, я не понимала. Мальчишки – дело понятное, им лишь бы навредить, а девчонки? Осколков стекла полно везде валялось, фольгу и фантики все собирали. По мне, так интереснее всё самой сделать, а не рыться в земле, искать чужое. Я не очень огорчалась, когда находила вместо своего секретика только обрывки фантиков, тут же делала новый, а то и два. Но некоторые девчонки горько плакали, обнаружив пропажу, старались выяснить – кто же такое злодеяние совершил и придумать – как отомстить обидчику. А как это выяснить? Только по навету. Ну шепнёт Светка, что это Галька из второго корпуса, а Галька орёт: «Ты что?! Я даже не выходила сегодня!» Ну и кто прав? Как узнаешь? Я не заморачивалась. Мой интерес состоял в том, чтоб выложить узорчик покрасивей, чтоб Танька, Любка и Ленка сказали: «Ух ты! ЗАкинский!» И Гришка, оглядевшись – нет ли поблизости мальчишек, попросил бы: «Новый сделала? Ну, покажь!» Гришка секретики не разорял, красоту понимал. Больше я никому своих секретиков не показывала, подозревала в злонамеренности.
Осенью меня отдали в детский сад. Земли там ещё больше, чем во дворе было, а осколков стекла не сыщешь. Я принесла из дома осколки, фольгу, фантики, сделала несколько секретиков и похвасталась некоторым девочкам, с которыми захотела подружиться. Девочки поахали, я заполучила свой кусочек славы, некоторое время расхаживала гордая и довольная. Но Олька, то ли по глупости, то ли по вредности, рассказала про секретики своей маме. Та подняла шум: оказывается осколком стекла можно порезаться, а в земле водятся страшные микробы, и от них можно умереть. Обе наши воспитательницы, заведующая и моя мама строго-настрого запретили мне делать секретики и учить других детей таким глупостям.
Казалось бы – действительно: глупее не придумать, что за радость? А я хорошо эту радость помню: отроешь пальцем окошечко, а там вдруг сверкнёт красивый узорчик, и будто попадаешь на секунду в сказку. Подружке покажешь, она тебе – свой. И каждый раз ждёшь: что там сейчас откроется тебе? И не узнаешь ли ты вдруг – что за таинственный мир спрятан за этим узорным окошечком?