Семейная традиция
Уже третий год мы живём в селе Тунгусово, - это север Томской области.С папой приехали сюда жить в доме его мамы. В письме она пригласила нас в первый послевоенный год. В селе жили переселенцы с Украины и Белоруссии, прибывшие сюда ещё до столыпинской реформы. Были здесь и репрессированные русские и латыши в послевоенное время. О латышах я уже писала. Здесь я пошла в школу.
Во втором классе посадила меня учительница за одну парту с девочкой из многодетной семьи. Мы сразу стали подругами. Однажды я зашла за ней в школу. Было раннее утро. В такое время суток страшно было одной ходить в школу. Мама на работу уходила ещё раньше. Да в то время никто из родителей маленьких детей в школу не сопровождал. Сами ходили, без сопровождения.
Вошла в дом и поздоровалась. - Здравствуй! - ответил отец. Я тут же уселась на лавку, стоявшую у русской печи. Лавка - для непрошеных гостей. Посредине комнаты стоял длинный стол, по его обеим сторонам стояли лавки - скамейки. Ещё из мебели стояла в комнате только табуретка перед столом. На ней сидел отец семейства с длинной бородой, а может быть, это был дед. На лавках сидели разновозрастные дети, а рядом с хозяином сидела их мать. Ещё в комнате была одна кровать. Все дети спали на полатях или на полу. Полати - это такой настил из досок, который был сделан под потолком. Забирались на него с русской печки.
Чугунок с картошкой стоял на деревянной подставке, на деревянном столе.Одна деревянная ложка лежала на столе, около отца. Тарелок не было. Сначала брал картошку отец, потом мать, а затем все дети, сначала малые, а потом старшие дети тянули руку к чугунку с картошкой в мундирах. Из экономии варили вместе со шкуркой, чтобы картошка не ушла в очистки. Все снимали шкурку с картошки, клали её перед собой. Я была удивлена строгой очерёдностью. В нашей семье были другие порядки. Обычно я ела утром кашу. Иногда бабушка выпекала пироги. Большей частью родители ели со сковороды жареную картошку на сале. Сало я не любила и поджаренную картошку не ела.
Гнетущее молчание повисло над столом. Чтобы снять напряжение, я начала что-то рассказывать. Все сидели и, молча, кушали. Никто со мной не разговаривал. Они не обращали внимание на меня. Не помню, что я спросила у подруги. Отец кашлянул, девочка опустила голову. Я думала, что она не расслышала вопрос и повторила его. Девочка посмотрела на меня и ответила. И тут отец ударил ее деревянной ложкой по лбу. Слезы покатились по её лицу. Так она и доела свою картошку «в мундирах» со слезами на глазах.
Когда мы вышли на улицу, девочка сказала мне: «Мы всегда сидим за столом всей семьёй и молчим, кушаем и не разговариваем друг с другом. Только отец или мать могут нам что-то сказать». Вот такая семейная традиция царила в этой семье. Теперь ясно мне, откуда взялась поговорка: «Когда я ем, я глух и нем». Вероятно, что это одна из древних традиций русского народа. Больше я за своей одноклассницей не заходила, когда шла в школу.